Кораблекрушение у острова Надежды - Константин Бадигин

— О да, конечно, я мог бы подождать немного… Но не будем больше об этом говорить. — Меховщик почувствовал себя немного обиженным.

Некоторое время приятели сидели молча и смотрели на яркое пламя в камине.

— Скажите, господин Ингрем, — нарушил молчание хозяин, — много ли хороших мехов вам удалось купить в этом году?

— О-о! В этом году мне повезло, я купил много отличных соболей. На здешней ярмарке в Холмогорах меховой товар гораздо лучше, чем в Москве.

— Ах, так! Но почему такая странность? Ведь Москва — столичный город.

— Очень просто, дорогой Браун. Весь меховой товар в Москве осматривают царские люди и самое лучшее отбирают для царского двора. А уж что осталось, русские купцы предлагают нам.

— О-о! Но ведь и здесь царские люди осматривают меха.

— Осматривают. Но далеко не всё. Многое проходит мимо казны. Ведь за хорошего соболя я плачу дороже, чем русский царь… А потом, и царские люди делаются добрее, если сделать подарок. Игра стоит свеч. Ха-ха!.. — засмеялся купец. — С царскими людьми у меня наладились неплохие отношения. Много мешают нашим людям купцы Строгановы. Им еще покойный царь Иван Васильевич, отец теперешнего царя, поручил следить за аглицкими купцами. А Строгановы наши конкуренты в меховой торговле да и во всех предприятиях. Они следят за нами, не спуская глаз, и чуть что — жалуются молодому царю. Однако после смерти государя Ивана Васильевича многое стало гораздо проще. Русские люди перестали бояться.

Приятели опять помолчали. Хозяин подбросил еще несколько поленьев в камин.

— Вы не могли бы, мой добрый друг, угостить меня сдобными хлебцами, я их так люблю, — попросил гость.

— Прошу вас. Эй, Прасковья!

В горницу вошла полная женщина с румяным лицом, в чистом холщовом платье и встала у порога.

— Угостите нас, Прасковья, сдобными хлебцами. Господин Ингрем их очень любит.

— О да, я очень люблю сдобные хлебцы, госпожа Прасковья, — залебезил Ричард Ингрем. — Пожалуйста, дайте ваших хлебцев.

Повариха молча поклонилась и вышла.

Вернувшись с грудой круглых хлебцев с подрумяненной корочкой на серебряном блюде, Прасковья поставила их на стол.

— К вам, господин Браун, человек приехал. Говорит, из Москвы, от купца Джерома Горсея.

— О-о, из Москвы?! Пусть заходит. — Браун заволновался, встал с места и подошел к дверям.

В дверях появился Богдан Лучков.

Купец Браун сразу узнал русского приказчика московской купеческой конторы, попросил его раздеться и сесть к огню.

— Пожалуйста, угощайтесь с дороги, — сказал он, наливая в кружку пенистого пива. — Положите ноги на решетку, ближе к огню, вам станет теплее. Я вас сразу узнал, господин Лучков.

Богдан Лучков уселся в кресло и отхлебнул пива.

— Хозяин просил передать вам, господин купец, вот это письмо. — Лучков вытащил бумагу из-за пазухи.

Джон Браун углубился в чтение. Несколько раз он неопределенно хмыкнул.

— Итак, господин Лучков, — сказал он, отложив письмо, — вам поручили большое дело. Я буду помогать всем, чем смогу. Что вам удалось сделать?

Богдан Лучков многозначительно посмотрел на купца-меховщика.

— О-о, не стесняйтесь, это мой лучший друг, и он может знать все тайны, — поспешил заверить Браун. Он встал и положил руку на плечо Ричарду Ингрему.

Купец-меховщик из вежливости тоже поднялся и сказал:

— Благодарю вас, мой друг.

Стоя рядом, купцы выглядели забавно. Джон Браун был лысый низенький человек с жирными щеками и торчащим вперед брюшком. Казалось, он спрятал под одеждой небольшой бочонок. Долговязый и худой Ингрем был на голову выше своего друга. Он носил коротенькие усики, маленькую русую бородку и волосы до плеч.

Богдан Лучков посмотрел на них и едва сдержал улыбку.

— Я нашел подходящие корабли, — сказал он, когда снова все уселись. — Два коча морского хода, совсем готовые, стоят на якорях у Никольского монастыря. Можно взять не меньше трех тысяч пудов чистого груза. Снаряжение и харч я не считаю. Очень хорошие корабли.

— Какова цена?

— Пятьсот рублей каждый.

— О-о, целых пятьсот рублей! — Хозяин посмотрел на своего приятеля: — Как вы думаете, господин Ингрем, не дорого ли это? — Он потер лысину.

— Я не знаю, для какой надобности такие корабли, — нерешительно отозвался Ингрем. — Если возить товары из Великого Устюга в Холмогоры или Архангельск, это, пожалуй, дорого. Можно купить речную лодью за триста рублей, она поднимет сто тысяч пудов.

— Нет, дорогой Ингрем, у нас другое дело… Я прошу хранить все, что ты здесь услышишь, в большой тайне.

— О да, да! — Купец-меховщик приставил ладошку к уху.

— Рассказывайте, господин Лучков, все, что просил передать мне купец Джером Горсей.

— Мы хотим послать два корабля за меховым товаром на реку Обь и далее на восток. Мы хотим… — И Богдан Лучков рассказал все, что ему поручил Джером Горсей.

— О-о! — говорил время от времени меховщик. — О-о! Для такого дела пятьсот рублей за морской корабль недорого, — сказал он, внимательно выслушав все до конца. — Могу ли я принять участие в этом деле?

— Несомненно. Первым покупателем привезенных мехов будешь ты, дорогой Ричард. Не повезем же мы свои меха в Москву! Итак, господин Лучков, я даю вам деньги на покупку двух кораблей. На кого будет написана купчая?

— На меня, господин купец, так сказал Джером Горсей.

— Хорошо. Покупайте все, что необходимо для плавания, и присылайте мне счета. Я буду платить. И сделаю все остальное, о чем просит господин Горсей.

Приказчик Лучков долго сидел в гостях у купца Джона Брауна. Повариха Прасковья угостила его обильным ужином, а хозяин — крепкой можжевеловой водкой.

Планы новой английской компании обсуждались со всех сторон. Купец-меховщик Ричард Ингрем соблазнился большими прибылями и решил идти в Ледовитое море вместе со своим другом.

Уже за полночь, когда Лучков собрался уходить, меховщик поднял палец и сказал:

— Я согласен, дело сулит большие прибыли. Согласен и с тем, что царский глаз ослаб и можно творить некоторое беззаконие. Но надо остерегаться купцов Строгановых. Наши дела прежде всего ударят по строгановским прибылям. Они того не потерпят и будут чинить всякий вред.

— Мы скажем, что корабли идут в Англию, — сказал хозяин и посмотрел на своих единомышленников.

— Гм!.. Но русские по товарам догадаются, куда идут корабли. Я думаю, для отвода глаз сказать так можно, но грузить корабли следует в устье Святого Николая. Меньше глаз.