Укус скорпиона - Микола Адам

– Я как-то залезла в ноутбук брата, и там в отдельной папке обнаружила кучу фотографий с женщинами в шелковой одежде. Значит, ему это нравится.

– Правда?

– Мужчины – такие тряпочники, похлеще нас.

– Я поняла, – застрочила что-то Людочка в блокноте, – мне нужно соотвественно одеться.

– По крайней мере, – согласилась Юлька, – ты привлечешь его внимание.

Она ни словом не обмолвилась о своей беде, хотя собиралась. Зачем все усложнять? Лучше, уходя, оставить кого-нибудь счастливым. В данном случае, Людочку с Костей. В душе Юльки не было ни обиды, ни зла. Она обрела умиротворение.

Тютрин подъехал к Национальной библиотеке на «мерине» за сорок минут до окнчания Сашиного рабочего дня, припарковался неподалеку от служебного входа, вышел из салона и закурил. Звонить он ей не стал, чтобы не испортить сюрприза в собственном лице. Справившись в отделе кадров, в каком кабинете и на каком этаже сидит Саша, Тютрин отправился к главному входу в библиотеку. Он так обаял девиц из отдела кадров, что они выложили ему даже больше, чем он расчитывал услышать. В знак благодарности Тютрин угостил их по плитке шоколада «Аленка».

Никогда раньше он не заходил внутрь. Его мало интересовала библиотека и все, что с ней связано. Случалось, встречал Сашу на выходе. Сейчас был другой случай. Он выписал разовый пропуск и прошел через блокпост.

Саша подпрыгнула на стуле, перепугавшись, как маленькая девочка, когда дверь ее кабинета распахнулась и появился Тютрин, провозгласив на пороге:

– Ну здравствуй, любовь моя!

Вслед за чем захлопнул дверь, подошел к девушке сзади, обнял ее и поцеловал в затылок.

– К-как… как ты попал сюда? – пролепетала Саша. На ней были белая в серую полоску приталенная блузка, черная, в обтяжку, юбка до колен, полусапожки, на шее повязан розовый галстук, в который она вцепилась обеими руками, словно он мог защитить ее, уклонилась от вездесущих рук Тютрина, вскочила со стула и попятилась к двери. – Я буду кричать, – предупредила.

– Да ней бойся ты, – улыбнулся Тютрин, выглядевший, кстати, и одетый прилично. Кожаное полупальто на манер кителя, черные джинсы, блестящие туфли, свежевыбритое лицо, излучающие небо, теплые глаза.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Саша, успокаиваясь, но с заметной дрожью. Ее удивило и поразило появление Тютрина в ее кабинете, однако она осталась довольна его поступком. Костя на подобное вряд ли способен. Саша пожалела, но лишь на секунду, что на месте Тютрина не Костя.

– Соскучился, – просто ответил Тютрин.

– А как попал сюда? Вход разрешен только для персонала.

– Через отдел кадров, а потом подождал, пока откроется дверь в коридор, ведущий к тебе. Все просто.

– Тебя же видели…

– Да кому я нужен.

– В любом случае мне нужно работать, а ты мне мешаешь, – почти справившись со страхом, заявила Саша, поняв, что Тютрин здесь не затем, чтобы ей навредить, он ведь любил ее.

– Работай, конечно, – отошел Тютрин к столику с электрочайником и кружками, находящийся возле окна, которое выходило во внутренний двор библиотеки. – Я пока чай попью.

Он включил чайник, достал с полки под крышкой стола упаковку черного чая «Лисма» в одноразовых пакетиках, в которой, однако, оказался зеленый чай. Его иногда пила Саша, предпочтение отдавая кофе. За неимением лучшего, Тютрин бросил в одну из кружек пакетик с зеленым чаем, который терпеть не мог. Саша вернулась за рабочий стол, уткнулась носом в экран компьютера, однако сосредоточиться на работе не могла. Тело ее было напряжено, так как сидела Саша спиной к Тютрину, и не знала, чего еще от него ожидать. Она делала ошибки, злилась на себя и на Тютрина, а также на Костю, потому что Кости не оказалось рядом. То, что он работал далеко отсюда, она не принимала в расчет. Раз Тютрин нашел время для нее, значит, и Костя мог пошевелиться. Снова и в который раз он разочаровывал девушку, ни сном, ни духом не ведая о том. Саша считала, что Костя, как влюбленный в нее мужчина, не имел права на ошибки, что он должен был читать ее мысли на расстоянии, чувствовать ее и понимать. Почему он все делал не так, как она хотела? Да, утром Костя проводил ее до остановки и отвел в сад Пашку. Да, он не трогал ее ночью, чтобы она отдохнула и выспалась перед рабочей неделей. Но это она его попросила! Саша все время его о чем-то просила, направляла, советовала. Сам он не проявлял инициативы, в отличие от Тютрина. Этот всегда ее удивлял, не каждый раз приятно, но с ним не было скучно и предсказуемо, хоть и не надежно.

Тютрин засербал горячий чай, морщась от ненавистного вкуса. Саша обернулась на него, смерив испепеляющим взглядом.

– Я ж молчу, – встретился с ее взглядом Тютрин.

– Я слышу, – отвернулась Саша.

Что ей делать?

Саше нравились поступки, а не слова. Тютрин несомненно человек действия, а Костя…

– Ты скоро? – спросил Сашу Тютрин, на всякий случай глянув на часы. До конца ее работы оставалось пятнадцать минут.

– Скоро, – не оборачиваясь, ответила Саша. – А что?

– Я на машине, – прихвастнул Тютрин.

У Кости машины не было и никогда не будет. Саше нравился «мерин» Тютрина. С ним связано столько прекрасных моментов!..

– Подойди ко мне, – попросила Тютрина Саша.

Тот не спеша приблизился к девушке. Она подняла на него глаза, обернувшись.

– Я плохая? – уставилась на него цепким взгядом.

– Кто сказал? – не понял вопроса Тютрин. – Очкарик?

– Нет, я спрашиваю тебя: я плохая?

Вместо ответа Тютрин склонился над Сашей, взял руками ее подбородок и привлек губы девушки к своим. Она обвила его шею руками, целуясь в засос.

– Правильный ответ, – прошептала после.

Он возник из ниоткуда, как разряд молнии. Через несколько недель после того, как Саша начала встречаться с Костей, скрывая, правда, свою связь от мужа, с которым, впрочем, через месяц после этого развелась. Точнее, они поговорили, Саша призналась, что любит другого мужчину, что брак их трещал по швам с самого начала, что она не считает себя виноватой и что Слава должен уйти. Он ушел, через три месяца их официально развели и в съемной квартире на Роккосовского, оплачиваемой отчимом Саши, поселился Тютрин на некоторое время, с того момента, как Саша сказала Косте, что она не его девушка. Но до этого Тютрин названивал ей, всегда с разных телефонов, умоляя простить его, рассказывал, как ему тяжело жилось без нее, как она снилась ему каждую ночь, как, забываясь, называл жену ее именем, что, в конце концов, и привело к их разрыву. Саша сначала выключала телефон, едва услыхав в трубке голос Тютрина. Он был ей неприятен и ничего, кроме чувства гадливости, не вызывал. Прописную истину, что предавший однажды предаст снова, она знала наизусть. К тому же рядом был Костя, который каждый день таскал ей на работу букеты белых роз. То, что Саше не нравились розы в принципе (она любила орхидеи), он не знал, но и она ему не говорила, потому что ей приятно было его внимание и внимание окружающих к ней с цветами. Костя встречал ее с работы и провожал до дома, если работал в первую смену, во вторую – приезжал с утра в библиотеку, они вместе обедали, потом он ехал на склад.