📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиТы, уставший ненавидеть - Андрей Валентинов

Ты, уставший ненавидеть - Андрей Валентинов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 89
Перейти на страницу:

– А может, все было как-то проще, товарищ Пустельга? – осторожно поинтересовался Фриновский. – В конце концов, мог проболтаться кто-то из группы Айзенберга. Девушке своей рассказать, например…

– Да, конечно. – Сергей поспешил дать задний ход. Он вдруг сообразил, что рассказывать о своих подозрениях на коллегии нельзя. Хотя бы потому, что вражеский агент мог преспокойно присутствовать о данный момент в этом самом кабинете.

– Я просто предположил. В любом случае мы не должны исключать подобную возможность…

– Предположил… – буркнул кто-то. – Думать надо, прежде чем языком чесать…

– Товарищ Пустельга абсолютно прав, – негромко произнес нарком, и шум разом стих. – Очищение аппарата от троцкистско-зиновьевских и прочих двурушников – наша важнейшая задача, товарищи. Мы вернемся к этому вопросу. Что еще не ясно?

Больше Сергея ни о чем не спрашивали. Коллегия продолжала работу, а сам Пустельга через пару минут уже покидал кабинет наркома. Покидал с огромным облегчением. Следствие, вернее, предварительное расследование гибели группы Айзенберга было сочтено завершенным, и он наконец-то мог приступить к выполнению главной задачи. Сергей, руководитель группы «Вандея», должен продолжить то, что не удалось сделать покойному майору и его товарищам…

В кабинете № 542 его ждали те, кто отныне подчинялся ему. Новая группа «Вандея» состояла покуда из самого Сергея и тех, кто уцелел от старой. Лейтенант Карабаев уже вышел из больницы, где пролежал три дня с легкой контузией, а вторым был срочно отозванный из отпуска еще один сотрудник покойного Айзенберга – старший лейтенант Михаил Ахилло.

Все дни, покуда шло следствие, Сергей внимательно присматривался к своим новым сотрудникам. Карабаев стал понятен практически сразу. Таких молодых лейтенантов Пустельге часто приходилось встречать и на Украине, и в Ташкенте. Прохор – он не переносил, если его называли Проша или (не дай Господь!) Прошка, – был из бедняцкой семьи, жившей в одной из маленьких деревенек где-то под Омском. Отец был убит семеновцами в начале двадцатых, шестерых детей выхаживала мать, работавшая в батрачках у местного мироеда. Ничего удивительного, что Прохор в четырнадцать лет стал селькором, в пятнадцать начал работу в местной милиции, а еще через год попал в Омское училище наркомата внутренних дел.

Карабаев был серьезен, неулыбчив, равнодушен к соблазнам Столицы, зато обладал необыкновенной добросовестностью и неплохим знанием того, что можно было назвать «прикладной психологией». В общем, молодой лейтенант был на своем месте, и Сергей не удивился, прочитав в его личном деле, что у себя в Омске тот считался одним из самых перспективных молодых работников. В характеристике особо подчеркивались его «классовая непримиримость» и «бескомпромиссная ненависть к врагу».

Короче, не по годам серьезный Прохор Карабаев понравился Сергею. Он решил в порядке служебной дисциплины заставить парня читать побольше книг и заодно поводить его по столичным театрам и музеям – для пущего приобщения к цивилизации.

Второй член группы, старший лейтенант Ахилло, все еще оставался загадкой. В день гибели Айзенберга Ахилло был в Сочи, в ведомственном санатории. Заглянув в его личное дело, Сергей удивился – и было от чего.

Прежде всего, на самом деле Михаила звали вовсе не Михаилом, а Микаэлем. При всем при том Микаэль Александрович Ахилло был русским, уроженцем Столицы и заодно работником с блестящим послужным списком. Странные имя и фамилия объяснялись просто: Миша происходил из артистической семьи, родители были актерами одного из разъездных театров. Еще до училища, в первые же месяцы службы в органах, Ахилло удостоился двух благодарностей наркома за проведенные им операции. Правда, о самих операциях в личном деле почему-то не говорилось, но по знакомым формулировкам Пустельга понял, что речь шла об агентурном внедрении. После училища Ахилло был оставлен в Главном Управлении, к двум благодарностям прибавились еще три, а год назад он был вне очереди представлен к следующему званию и награжден орденом Боевого Красного Знамени.

Сергей был немного смущен. Предстояло командовать сотрудником, который был не только в таком же звании, как и он сам, но имел куда больше заслуг. Вдобавок Ахилло, как следовало из бумаг, блестяще знал Столицу, а Пустельга все еще путал Охотный ряд и Мясницкую, за эти годы успевшую стать улицей Карла Маркса. Оставалось уповать на мудрость руководства, которое предпочло назначить старшим именно его, Сергея.

Итак, он ждал героя, но когда на третий день дверь в кабинет отворилась и перед ним предстал старший лейтенант Ахилло, Пустельга был вновь удивлен. В дверях стоял невысокий смуглый голубоглазый парень совершенно штатского и даже какого-то несерьезного вида. И стоял как-то странно – широко расставив ноги, левая рука в кармане, в правой – дымящаяся папироса, как будто старший лейтенант Ахилло пришел не в служебный кабинет, а в ближайшую пивную. Взгляд был соответствующим – рассеянным и чуть снисходительным, а по красивому лицу блуждала праздная улыбка.

Сергей не стал призывать подчиненного к порядку. Он вдруг понял, что странного парня не зря так быстро продвигают по службе. Развязный вид и дымящаяся папироска – это, собственно, мелочи. Но терять достоинства не следовало. Сергей встал, молча взглянул на старшего лейтенанта и тоже улыбнулся. Несколько секунд они глядели друг на друга, а затем Ахилло улыбнулся еще шире, мгновение – и папироса куда-то исчезла, щелкнули каблуки, и последовал рапорт по всей форме. Впрочем, сразу же после этого, при неизбежной процедуре знакомства, Ахилло сразу же назвал его просто Сергеем. Пустельга не возражал, и сам Ахилло отныне стал для него Михаилом.

Вскоре выяснилось, что смуглый старший лейтенант умен, начитан, знает почти всю столичную «публику», а также, что было естественно, является завсегдатаем местных театров. При этом Ахилло, к удивлению Пустельги, прекрасно ладил с Карабаевым, который обращался к нему уважительно, причем исключительно по званию.

Известие о гибели Айзенберга и его сотрудников Ахилло воспринял на удивление спокойно, почти что равнодушно. Впрочем, Сергей уже понимал, что рассеянная улыбка и развязный вид – лишь привычная маска. Что действительно чувствовал его новый сотрудник, понять было трудно.

Сейчас оба они – и лейтенант из Омска, и блестящий Ахилло – ждали Сергея в кабинете. Предстояло еще одно совещание – на этот раз совещание тех, кто уцелел из группы «Вандея»…

Прохор Иванович Карабаев сидел за столом, положив перед собой листок бумаги и ручку. При виде начальника он с достоинством поднялся, приняв стойку «смирно». Ахилло, удобно устроившийся в большом кресле, дымил папиросой и даже не сдвинулся с места. Впрочем, его левая рука взметнулась в ленивом салюте, что должно было означать приветствие.

– Прошу садиться, – эти слова относились, естественно, к одному Карабаеву. Сергей чуть улыбнулся молодому лейтенанту, покосился на безмятежного Ахилло и сел сам – во главу стола, где когда-то сидел покойный Айзенберг.

– Товарищи… – Начало вышло слишком официальным, но менять что-либо было поздно. – Товарищи… Коллегия наркомата одобрила проведенное нами расследование. Мы получили приказ продолжить разработку «Вандеи»…

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 89
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?