Грани Власти - Алексей Витальевич Осадчук

он с миром пришел.

Точно. Я вспомнил. Базиль… Ведьма меня предупреждала, что рано или поздно ко мне пожалует в гости местный патриарх клана характерников.

— Проси, — кивнул я Бертрану, который воспринял появление ниссе как само собой разумеющееся. Эти двое, похоже, нашли общий язык. — И подай бренди в каминный зал.

— Да, ваша милость, — произнес Бертран и удалился.

— Ты с ним поаккуратней, хозяин, — предупредила меня ниссе, когда я двинулся в сторону двери.

— Будь рядом, — ответил я. — На всякий случай.

Базиля Блеру я встречал, сидя в кресле с небольшим бокалом бренди в руке. Седой как лунь, широкоплечий, невысокий, крепкого телосложения — патриарх характерников казался моложе моего Бертрана.

При его появлении мне в нос ударил знакомый звериный запах. Не такой сильный как у енота или волка. От Базиля пахло барсучьей норой. Чувствовались нотки свежей земли, кореньев, грибов и ягод.

Переступив порог, старый характерник по-хозяйски осмотрел зал. Его черные, близко посаженные глазки-пуговки быстро ощупали каждый угол и каждую деталь обстановки.

Этот взгляд мне сразу не понравился. Так смотрит человек, который уже знает, что дом в ближайшие дни станет его. И он уже мысленно прикидывает, что из мебели он оставит, а что вынесет на барахолку, чтобы распродать.

Наконец, два черных глаза остановились на мне. Я был тут же оценен, словно какой-нибудь комод. Я мысленно усмехнулся. Оставалось теперь понять, что с этим комодом решат делать. Продадут или позволят стоять в прежнем углу.

— Ваша милость, — изобразив вежливый поклон и угодливо улыбнувшись, произнес характерник. Правда, эта улыбка больше походила на оскал. — Мое имя Базиль Блеру. Я являюсь старшиной гончарного ряда, что находится в западном квартале старой столицы. Благодарю вас за то, что любезно уделили мне время. Я хотел…

Базиль резко прервал свою речь, как только все мои слуги покинули каминный зал и мы остались одни.

Он выпрямился и расправил плечи. Его черные глазки впились в меня словно две колючки.

— Думаю, лисенок, — слегка насмешливым тоном произнес он. — Более не стоит ломать комедию. Я знаю, кто ты. Ты, вероятно, уже понял, кто я.

— Мадлен предупреждала меня, что некий старый Барсук захочет навестить меня, — кивнул я.

Характерник оскалился. Я же повел рукой в сторону второго кресла и произнес:

— Располагайся. Бренди?

— Нет, — покачал головой старик. — Некогда мне рассиживаться.

Он приблизился и посмотрел сквозь окно в сад. Старый патриарх вел себя, словно он уже хозяин этого места. Я быстро просканировал его и мысленно присвистнул. Если бы у истинных были ранги, как у страйкеров, Базиля смело можно было отнести к авантам. Если этот старик сцепится с Сигурдом, даже не знаю, на кого из них я бы поставил.

Видимо, патриарх почуял мое напряжение.

— Не нервничай ты так, — хмыкнул он. — Это всего лишь визит вежливости. О тебе уже пошла молва. Я должен был проверить. Кстати, а не объяснишь мне, как так получилось, что выросший тут мальчишка-бастард вдруг неожиданно стал характерником? Да не простым, а тем, кого обучала некая высшая ведьма. Я вот живу здесь очень долго и ни о какой высшей ведьме, обитавшей в этих краях, слыхом не слыхивал.

Старик обернулся и в упор посмотрел на меня.

— Нет, не объясню, — спокойно покачал я головой.

— Отчего же? — деланно удивился Базиль.

— А кто ты? — спросил я. — С каких это пор дворяне должны отчитываться перед старшинами каких-то гончарных рядов?

— Лисенок, — недобро прищурился старик. — Я помню времена, когда у старшин не гнушались просить помощи даже герцоги, не то что какие-то там бастарды. Особливо, когда этот город осаждал неприятель.

— И высшие ведьмы? — усмехнулся я.

Мне вдруг представилось, как Вадома якобы лебезит перед этим старым сморчком. Да от одного ее взгляда этот Базиль еще неделю икотой бы мучился и с толчка не слезал бы.

— Они тоже просили помощи и отчитывались перед такими, как ты? — я добавил в голос металла. — Ты, старик, говори, да не заговаривайся. И не зыркай на меня так. Те времена, о которых ты тут говоришь, давно прошли. Может быть, герцоги и терпели твою наглость, я не собираюсь.

— Надеешься, что твой еретик справится со мной? — склонив голову набок, поинтересовался характерник. — Или может ты сам решил меня победить?

— Ты, старый пенек, что тут удумал⁈ — рядом со мной прямо из воздуха материализовалась взбешенная ниссе. — Ты мне что пообещал?

В такой ипостаси я ее еще не видел. Частично она оставалась тем маленьким человечком, частично обернулась в енота. Ногти на ее пальцах превратились в когти, а из-под верхней губы торчали два клыка. В глазах разгоралась ярость.

— Ты сюда силой пришел мериться? — прошипела она. — Тогда давай померяемся! Мы тебя рвать все вместе будем! Поверь, живым отсюда ты уже не выйдешь. Или тебе напомнить, чей это дом? Ходишь тут, зыркаешь по сторонам, будто уже хозяином стал. Ты, характерник, на этот дом даже не облизывайся. Это место под моей защитой. А я служу, вон, ему.

Кивнув на меня, она с достоинством добавила:

— И не называй его лисенком! Он сильный молодой лис, который, если понадобится, одному наглому старому барсуку способен попортить его облезлую шкуру. Говори зачем пришел! Если только пошипеть и щеки понадувать, тогда проваливай! Дел у нас больше нет, всяких блохастых барсуков привечать.

Ого! Я мысленно восхитился. Итта прямо преобразилась. Сила, что исходила от нее, буквально обжигала. И куда это подевалась та маленькая ниссе, которую я спас на чердаке?

Характерника, вон, тоже пробрало. Он даже поежился. Старик сейчас находится на территории ниссе, которая вошла в силу. Ведь, по сути, в ее распоряжении сейчас практически бездонный источник. Запасов крудов, что лежат сейчас у меня в подвале, хватит на то, чтобы обеспечить крупный отряд страйкеров для длительного похода в Тень. А ведь это еще не предел. Все только начинается.

— Ладно, — буркнул Базиль. — Пошумели и хватит. Понял я, что в городе появился молодой сильный лис. И в логове он своем уже прочно обосновался. А пришел я, чтобы узнать, как ты дальше жить собираешься. Я и характерники моего клана живем тихо. В распри одаренных не встреваем. К себе внимание не привлекаем. Ты же, я слышал, уже успел прославиться.

— Я не член твоего клана, старик, — покачал головой я. — У меня нет никаких обязательств перед тобой и твоим кланом. И я не гончар. В моих жилах течет кровь древнего благородного рода. Я не могу сидеть на одном месте и тихо лепить горшки.

— Знаем мы, зачем пришел, — усмехнулась ниссе. — Думал, прижать к ногтю молодого и неопытного характерника, чтобы он выполнял все твои поручения. Или, скажешь, что я ошибаюсь?

Старик усмехнулся в ответ, уже без той злости, но и без доброты. Он отошел от окна и все-таки сел в кресло напротив меня. Молча перегнувшись через подлокотник, он взял бутылку с бренди, откупорил ее и принюхался. Его брови поползли вверх.

— Ты смотри, не пойло какое-нибудь, — произнес он и налил в бокал немного темно-янтарной жидкости.

Затем погрел немного бокал в руке, принюхался к его содержимому и кивнул самому себе. Я понимал, что старик не ожидал такого приема. Он наверняка рассчитывал на другой исход своего визита.

Ниссе права — прижать к ногтю молодого не получилось. Придется разговаривать с ним на равных. Поэтому сейчас он решил взять небольшую паузу. Я ему не мешал, равно как и Итта. Пусть сформулирует запрос.

Наконец, он нарушил молчание.

— В отличие от ковена тех же ведьм, члены нашей общины живут относительно каждый сам по себе, — произнес он. — Некоторые даже в других странах. Но мы — клан. И в минуты опасности мы готовы постоять друг за друга. По внутренней сути мы разные, но в этом есть определенные плюсы. Кто-то силен в целительстве, кто-то создает сильные амулеты… Есть среди нас и искусные воины. Наша община небольшая, но она многогранна. У нас принято делиться друг с другом результатами наших д а ров.

Он замолчал и многозначительно посмотрел на меня. Я хотел ответить, но меня опередила ниссе.

— Вот ведь барсук, — ворчливо произнесла она. — Ходишь вокруг да около. Вынюхиваешь, пытаешься давить. Сказал первое слово — говори уже и последнее. Или нам за тебя додумывать?

— Ты, давай, охолонь, — нахмурился он. — Я сейчас не с тобой говорю, а с твоим хозяином.