Счастливый клевер человечества. Всеобщая история открытий, технологий, конкуренции и богатства - Вадим Махов

Можно сказать, что Крез ввел своего рода стандарт богатства в качестве основы монетарной системы. Широкую известность получили золотой и серебряный стандарты, несмотря на то что использовалось множество других материалов – медь, раковины и бисер. Со временем свойства этих металлов как меры богатства станут более важными, чем почитание, оказываемое им как объектам религиозного поклонения или носителям красоты в виде украшений.

Персидский царь Кир[52], победивший Креза в битве при Сардах[53] в 546 г. до н. э., сохранил не только его жизнь, но и его финансовые новшества. Его преемник Дарий (правил в 522–486 гг. до н. э.) также быстро перенял международную монетарную систему лидийцев и обеспечил ее использование в пределах огромной Персии. К тому же Дарий пошел дальше Креза: вместо местных клейм он чеканил на монетах свое собственное изображение[54].

Наряду с использованием своего золота для чеканки монет, обеспечивавших торговлю в этом огромном регионе, правительство Персии первым в истории стало собирать налоги не в натуральной, а в денежной форме. Это стало очередным поворотным моментом в истории мировых финансов. Деньги, которые правительство готово принимать в уплату налогов (даже девальвированные и с минимальной покупательной способностью) с тех пор и на протяжении всей истории становились наиболее распространенными и имели самое широкое хождение. В этот исторический момент произошел удивительный скачок. Почему, собственно, возникла такая инновация, как монета?

Как отмечает Дэвид Гребер, монеты появились тогда, когда стало применяться организованное насилие: солдаты получали добычу, значительная часть которой состояла из золота и серебра, и после чего пытались обменять эту добычу на нужные им вещи.

«В эпоху, когда греки стали использовать фалангу[55], которая требовала от солдат постоянной муштры и тренировки, и появились монеты, которые были востребованы на всем пространстве от Египта до Крыма. Армию вышколенных наемников нужно было вознаграждать чем-то стоящим. Эти новые армии находились под контролем правительств, которым потребовалось превратить металлические болванки в настоящие деньги. Большое количество монет заметно облегчало задачу снабжения постоянных армий. Самые первые лидийские монеты были изобретены специально для оплаты труда наемников» (Гребер, 2015, с. 232).

Почему же монеты оказались столь притягательными и для наемников, и для населения? Гребер утверждает, что привлекательность монетам придала еще одна инновация – налоги. Как отмечает автор, у долговых конфликтов было два решения. Первое предполагало превращение бедняков-должников в рабов богачей. Государства, которые шли по этой модели, как правило, были неэффективны в военном отношении. Второе решение заключалось в борьбе народных фракций, принимавших решительные меры против долговой кабалы, создавая класс свободных крестьян, дети которых могли посвящать большую часть времени подготовке к войне. «Налоговая политика была разветвленной системой распределения добычи. Требование использовать монеты для платежей государству обеспечивало на них спрос, достаточный для развития других рынков. Произошла, как любят говорить экономисты, детезаврация[56] большого количества серебра, золота и меди; из храмов и домов богачей монеты попали в руки обычных людей, и, разделенные на небольшие кусочки, стали использоваться в повседневных сделках» (Гребер, 2015, с. 231, 233).

Кратко обобщу вышесказанное, используя модель счастливого клевера. Четырехлистник, который расцвел на предыдущем цивилизационном витке, привел к возникновению государства, финансовых отношений, кредита, накоплению продуктов и ценных металлов. Эти накопления стали предметом многочисленных войн, в результате чего возникшая военная наука породила инновации в этой сфере и заставила хозяев процесса (т. е. правителей государств) изменить суть общественных отношений и дать начало появлению классов свободных крестьян и профессиональных армий. По мере развития общества, расширения хозяйственных отношений и введения в широкий оборот золота как денежного средства изменилась структура активов населения. Основным фактором производства, приносящим доход, стал человеческий труд, а рабство – той ценой, которую человек платил за свою ошибку или ошибку своих вождей. На этом этапе в процесс принятия решений активно вовлекается еще один слой общества – профессиональные воины.

По мере развития общества менялась и структура войска. Армия стала одним из важнейших институтов государственной власти и была призвана осуществлять как внешние, так и внутренние функции государства. Внешние функции заключались в достижении силовыми методами внешнеполитических целей, которые ставило перед собой государство, а внутренние функции сводились к сохранению, укреплению и защите устоев существующей государственной системы. В результате все чаще возникала потребность в содержании постоянной армии, что, в свою очередь, привело к возникновению расходов на военные нужды не только в целях защиты и безопасности, но и в целях завоевания территорий. Таким образом, все это обусловило необходимость финансирования и уплаты налогов, благодаря чему монеты стали важнейшей частью финансовых отношений.

Александр Македонский известен большинству из нас как блестящий полководец. О финансовой стороне его побед известно меньше, хотя его достижения в этой сфере до сих пор никто не превзошел. В расцвет правления Александру Македонскому в буквальном смысле принадлежали все богатства мира. Можно сказать, что в финансовом секторе он продолжил дело отца, начинавшего с очень низкого старта.

Отец Александра Филипп занял македонский трон в 359 г. до н. э. в возрасте 23 лет. Он был царем горной и малонаселенной страны, где жили племена, непрестанно воевавшие друг с другом. Филипп начал с единственного, что у него было в распоряжении, – с сельского хозяйства, и надо отметить, что решить проблему повышения производительности в этой сфере ему удалось. За счет ирригационных сооружений, строительства каналов, осушения болот и контроля за уровнем воды в реках он превратил наносные равнины своего царства в мощный ресурс – житницу зерна, как отмечает Питер Бернстайн. «Обильные и постоянно наращиваемые поставки продовольствия помогли ему сначала умиротворить беспокойных подданных, затем обеспечить рост населения юга Греции, а затем это позволило начать постройку новых городов, умножить людские резервы для своей армии» (Бернстайн, 2015, с. 36–37).