Ночь поцелуев - Элоиза Джеймс

Наверное, в подобных случаях полагается дать пощечину. Но ведь тогда он перестанет ее целовать и снимет с талии большую теплую ладонь или… Спасло Кейт только чувство самосохранения. Поцелуй начался с вопроса, однако вскоре превратился в настойчивое требование. Несмотря на полное отсутствие опыта, тело ответило согласием.

И все же ехидный внутренний голосок не преминул напомнить, кто она такая и кого целует.

Кейт решительно отстранилась. Принц удерживал ее еще секунду — одну лишь великолепную, полную страсти секунду, — а потом разомкнул объятия.

Первым делом Кейт пришла в голову очень странная мысль: оказывается, у него длинные-предлинные, густые-прегустые ресницы. За ней последовала еще одна: его абсурдное тщеславие только что получило полное удовлетворение, и отныне он будет считать себя неотразимым даже для англичанок.

Долю секунды действовало спасительное самообладание — годы, проведенные рядом с мачехой, даром не прошли. Когда же запас терпения иссяк, Кейт открыла рот, чтобы разрушить невыносимое самомнение, однако не успела произнести ни слова: принц заговорил первым.

— Черт возьми! — В охрипшем голосе послышался голод, не позволивший Кейт усомниться в искренности его слов. — Ну почему, почему вы не русская княжна?

Внезапно все раздражение по поводу королевской помпезности куда-то улетучилось, и Кейт рассмеялась.

— Вы… — Она замолчала. Стоит ли подливать масло в огонь и без того ярко пылающего самомнения?

Собственно, почему бы и нет, если серьезные основания действительно имеются?

Кейт легко коснулась губами его губ.

— Если бы такие поцелуи можно было купить за деньги, то больше всего на свете я мечтала бы стать богатой наследницей и даже не отказалась бы от королевской родословной.

Он сжал ладонями ее лицо и произнес странным, похожим на стон голосом:

— Еще один раз: хочу запомнить ваш вкус.

Оба думали об одном — о вкусе. Поцелуй напоминал темный мед и еще что-то неясное: гладкое, неудержимое, горячее.

И вдруг он отстранил ее.

— А вы опасный человек, — медленно произнесла Кейт.

Его улыбка доказала, что монументальное тщеславие в нем вновь восторжествовало.

— Принцы, — вздохнула она. — Наверное, какую-то пользу человечеству вы все-таки приносите.

Замечание откровенно обидело его, и Кейт отметила это с удовлетворением, потому что колени дрожали, а ноги…

— Нет, — жестко возразил его высочество. — Уверяю вас: от меня толку мало. А теперь, мисс Долтри, если не хотите оказаться в объятиях очередного нетерпеливого незнакомца, советую немедленно вернуться в свою комнату и больше никогда не выходить во двор без сопровождения.

Следующим утром Кейт повела собак на прогулку в сопровождении Розали. Было еще очень рано, но она привыкла просыпаться на заре и дольше спать не могла, хотя Фредди наотрез отказывался вставать: жалобно скулил и даже пытался спрятаться под одеяло. А едва включилось сознание, сразу вспомнилось вчерашнее происшествие, и сон окончательно улетучился.

— Пойдемте, — позвала она собак. — Сегодня будем гулять без поводков. Посмотрим на льва при дневном свете, только помните: если будете плохо себя вести, долго не проживете.

Шаги гулко отдавались в пустом дворе. Во мраке ночи замок выглядел уютным надежным убежищем, а сейчас, в косых лучах утреннего солнца, казался древним, безучастно холодным и неподвластным времени. Стоял, стоит и будет стоять вечно. Кейт вздрогнула и зашагала быстрее.

Лев тоже проснулся. Увидев гостей, зевнул и подошел ближе, заставив уважительно отступить.

Он оказался лохматым и потрепанным. Принято считать, что львы блестят и лоснятся, однако этот выглядел изрядно поношенным и напоминал старый ковер возле камина. Он с отвращением посмотрел на посетителей, отошел к дальней стене, развернулся и снова направился к решетке, то и дело потряхивая гривой, как будто тяжелая голова мешала двигаться.

— О, мисс! — испуганно заверещала Розали.

Цезарь тут же бросился к клетке и принялся воинственно ее обнюхивать. К счастью, одного щелчка пальцами оказалось достаточно, чтобы храбрец вернулся, и Кейт поощрила послушание кусочком сыра.

— Все слуги только и делают, что обсуждают этого льва, — сообщила горничная. — Утверждают, что хищник уже проглотил половину домашних животных. Не знаю, выживут ли наши собачки.

— Полагаю, первым отправится к нему в пасть Цезарь, — безжалостно приговорила Кейт.

Лев подошел вплотную к толстым прутьям и посмотрел на троицу голодным взглядом. Кейт бросила ему сыр. Хищник презрительно обнюхал угощение, однако решил не привередничать и съел.

— Какой страшный! — воскликнула Розали. — Только посмотрите на Фредди: бедняжка дрожит от ужаса. Лучше мы с ним навестим слониху. Пойдем подальше от этой огромной кошки, малыш. — Горничная скрылась за углом и направилась к другим клеткам, но Кейт мужественно осталась на месте, не в силах оторвать взгляд от великолепного зверя.

— Доброе утро, мисс Долтри, — послышался за спиной приветливый голос.

Кейт обернулась и увидела улыбающегося дворецкого.

— Доброе утро, мистер Бервик. Кажется, мы с вами единственные, кто уже проснулся.

— С животными долго не поспишь. Я вышел, чтобы посмотреть, как себя чувствует лев. Кажется, сегодня ему намного лучше.

Дворецкий не торопился, и гостья отважилась продолжить разговор:

— Не возражаете, если задам несколько вопросов по поводу замка?

— Ничуть, — любезно ответил Бервик и прислонился плечом к клетке, показывая, что располагает временем.

— Вчера я посчитала и пришла к выводу, что на освещение уходит не меньше двух сотен восковых свечей в неделю. Держите собственного мастера? Понятно, что без булочника в хозяйстве не обойтись, но где же вы находите тех работников, которые непременно обслуживают каждую деревню? Например, кузнеца?

Бервик был одет в роскошную ливрею с аксельбантами и высоким воротником. Выглядел он слугой высшего класса — безупречно вышколенным и опытным, — но вот в глазах что-то мелькнуло, и внезапно показалось…

Что за абсурд! Показалось, что она его уже знает — или по крайней мере где-то встречала.

— Замок располагает собственной свечной мастерской, — вежливо ответил дворецкий. — Но вы недооцениваете наш размах, мисс Долтри. Обычно в замке горит не меньше трехсот свечей, а в некоторых комнатах используем и масляные лампы. Ну а накануне бала я заказал намного больше, чтобы люстры ярко горели до рассвета.

— Потрясающе! — восхитилась гостья. — А сколько здесь слуг?

Бервик задумался, пытаясь подсчитать.

— Недавно нанял четырех новых и одного уволил. Значит, прибавилось трое. Всего получается сто тридцать семь — непосредственно в замке и рядом, в хозяйственном дворе.