Жизнь длиною в обойму - Александр Афанасьев

Толстяк осмотрелся.

– Что тебе надо? Что ты сделал?

– Ничего. Просто спас твою жирную задницу, ты теперь мне должен.

– Должен?! Ты охренел?!!

Толстяк, казалось, вот-вот взорвется.

– Какого хрена ты его замочил? Ты знаешь, что теперь будет?!

– Что, расскажи?

– Общество с трудом поддерживает мир. С тех пор как вы начали всю эту долбаную заваруху на Ближнем Востоке, вся молодежь как с цепи сорвалась. Мы с трудом поддерживаем порядок… им плевать на семьи, на честь, у них в голове один джихад! Но мы с трудом, но удерживаем их в узде! А теперь ты замочил Беса! А подумают, что это я замочил!

– Ты и замочил.

– Ты…

Толстяк замолчал – на его переносице появилась красная точка лазерного прицела.

– Про…елся? Теперь слушай. Первое: Бесник пошел против общества, и ты его казнил, так? И всех его людей. А меня здесь не было. Если станет известно, что я тут был, начнутся проблемы, вы предъявите Хулио, а вы знаете, кто за ним стоит. Он человек резкий, предъяв не потерпит, и ты умрешь одним из первых вместе со всей своей семьей. А если ты скажешь, что ты это сделал, уважение к тебе только возрастет. Точнее – страх, но у вас это одно и то же.

– Какой страх… – с горечью сказал толстяк, – у этих джихадистов нет страха, они рады подохнуть. Мне конец.

– Не переживай, – утешил лейтенант-коммандер, – скоро эта проблема решится, хотя бы отчасти. Знаешь, как говорят? Нет лучше зрелища, чем видеть, как твои враги уничтожают друг друга. А теперь давай посмотрим, что есть в лагере. И да… пристрели вон того. Он, кажется, еще жив…

Толстяк, все еще красный от гнева, достал пистолет и бахнул…

В одной из палаток они нашли связанную женщину. Явно европейку.

– Придурок… – выругался коммандер, – я так и знал. Козел!

– Ты о чем?

– Да так. Не имеет значения.

– Что с ней будем делать? – осведомился толстяк.

Женщина переводила глаза, полные ужаса, с одного из стоящих перед ней мужчин на другого. Она видела, что один – явно европеец, а второй… непонятно кто.

Но если этот европеец – почему он не развяжет ее?

Она мычала и дергалась. Но ответа не было.

– По идее, должен был сделать Бесник.

– Да, но Бесник мертв.

– Спасибо, я знаю.

– Так что будем делать?

– Для начала давай опознаем ее.

«Европеец» нагнулся и сорвал с лица женщины скотч. На коже появились капельки крови…

– Как ваше имя? Вы говорите по-английски.

– Да, да. Я Сана Ахмад, журналистка, подданная Швеции. Они похитили меня!

– Ясно, – сказал европеец, – пристрели ее.

Сана Ахмад онемела от удивления и ужаса.

– Почему я, – возмутился толстяк, – давай ты. Чистеньким быть хочешь?!

– Ты только что говорил, что это твоя земля.

– Ну и что?!

– В своем доме ты сам убираешься?

– Да, но это тебе надо!

– Это тебе надо, Бойко. Тебе что, свидетель нужен?

– О чем вы говорите?! – крикнула Сана. – Я подданная Швеции! Кто вы такие?!

– Если ни ты, ни я не хотим, позови одного из своих людей. Пусть он сделает это.

– Зога! – крикнул толстяк.

Подбежал один из боевиков, совсем молодой парень. У него были автомат, нож и палатка, в которую он сложил наиболее ценное из того, что удалось найти. Он даже снял обувь с трупов – ничего, на базаре пойдет.

– Зога, убей ее.

Зога, которому с детства доводилось резать овец, понятливо улыбнулся, выхватил нож, схватил женщину за волосы и перехватил ей горло. Женщина захрипела, задергалась – и в этот момент лейтенант-коммандер прижал локтем приклад и дал по убийце короткую очередь из автомата. Убийца повалился, прошитый навылет пулями, рядом с женщиной, которую он только что зарезал, как барана.

– По целям огонь, – негромко сказал коммандер, и закрепленный на горле микрофон донес его слова до бойцов морской пехоты. Захлопали заглушенные выстрелы – и грабящие лагерь боевики повалились там, где были.

Толстяк, белый как мел, не мог вымолвить ни слова.

– Ты…

Коммандер похлопал толстяка по плечу.

– Нормально, толстый. Выдохни, а то удар хватит.

– Зачем…

– Тебе что, свидетели нужны лишние? Теперь о произошедшем знаем только ты и я, так? А этих овце…в – новых наберешь, при вашей-то безработице какие проблемы. Давай включайся. Нам еще трупы закапывать…

…

– Лопата есть в машине?

Рокси со своего места смотрела, как люди в непривычном, не похожем на югославский камуфляже и со странными автоматами волочат за ноги трупы к выкопанной яме. Один за другим…

У нее не было ни слов, ни слез…

– Каково это – быть куфарским наемником?

Я подмигнул.

– Отлично! Супер просто! А если мне доводится убить мусульманина – то день прожит не зря!

Рокси скривилась.

– Ты слышал про людей рва?

– Расскажи…

– Однажды в одном государстве его правитель приказал вырыть ров и наполнить его нефтью. К нему привели всех мусульман, и правитель сказал – отрекитесь от Аллаха, а не то вас ждет ров. Но никто из них не отрекся от Аллаха, и правитель приказал бросить их в огненный ров, и женщин и детей. А потом пламя вдруг поднялось из рва и пожрало и правителя, и его приближенных, и всех тех подданных, которые собрались, чтобы наблюдать за мучениями верующих. Таким будет конец всего куфарского мира, иншалла…

– Клянусь небом с созвездиями, обещанным днем, свидетелем и засвидетельствованным, что сгинули прорывшие этот ров! Ров, полный огня! Они сидели вокруг огня и наблюдали за своими действиями. Единственной причиной этого наказания было то, что мумины были уверовавшими в Аллаха, всесильного и действующего во всем самым прекрасным образом. А еще он является свидетелем всему. А что касается тех, которые сожгли уверовавших мужчин и уверовавших женщин и не раскаялись, – то их ожидает наказание адом, наказание огнем. А уверовавшие и добродеющие будут в садах, под которыми протекают реки. Вот это и есть большая победа. Воистину, если схватит Господь твой, то схватит он мертвой хваткой[33].

– Ты знаешь Книгу?

– Пришлось выучить.