Война США в Афганистане. На кладбище империй - Сет Дж. Джонс

Талибы также уничтожили тысячи культурных памятников, которые они сочли политеистическими, включая собрания крупных музеев и бесчисленные частные коллекции. Наиболее отвратительным здесь было уничтожение величественных статуй Будды в городе Бамиан, примерно в 130 км к западу от Кабула. Бамиан был когда-то одним из центров буддизма и важным пунктом для отдыха путников на древнем Шелковом пути, связывавшем Римскую империю с Центральной Азией, Китаем и Индией. Две огромные статуи, высеченные прямо в скале из песчаника, были окружены фресками и возвышались над городом. Высота одной статуи составляла 50 м, другой – почти 35 м. В марте 2001 г. талибы взорвали статуи, заложив заряд динамита, и расстреляли их ракетами. Статуи простояли почти 2000 лет и пережили всех завоевателей. Совершив чудовищный акт вандализма, талибы уничтожили одно из величайших сокровищ Афганистана. Впрочем, мулла Мухаммед Омар защищал это деяние «Талибана», как и многие другие, утверждая, что оно было сделано для защиты чистоты ислама 26. Находясь у власти, талибы перебили тысячи хазарейцев, которые в основном были шиитами.

Религиозная непримиримость талибов особенно жестко проявлялась в Кабуле, который они считали современным, коррумпированным городом, символом вероотступничества. Талибы запретили женщинам – жительницам столицы работать, несмотря на то что они выполняли четверть всех общественных работ в городе, обеспечивали работу всей системы начального образования и почти всей системы здравоохранения. Женские школы и колледжи Кабула были закрыты, хотя в них обучались более 70 000 студенток. 28 сентября 1996 г. «Радио Кабул» объявило: «Воры будут подвергаться ампутации рук и ног, неверные супруги будут забиваться камнями, те, кто пьет алкогольные напитки, будут подвергаться порке»27. Чтобы подчеркнуть значение шариата, талибы переименовали «Радио Кабул» в «Радио Шариат».

Несмотря на религиозный фанатизм талибов, в годы их правления процветала торговля наркотиками. В 1997 г. примерно 96 процентов урожая опиумного мака в Афганистане было собрано в районах, находившихся под контролем талибов. Они увеличили площади под выращивание опиумного мака и расширили объемы торговли и транспортировки наркотиков через соседние страны, особенно через Пакистан 28. «Производство опиума допустимо, – утверждал глава ведомства «Талибана» по борьбе с наркотиками Абдул Рашид, – потому что его потребляют кафиры (неверные) на Западе, но не в Афганистане»29. Увеличение объема производства опиумного мака вызвало протесты некоторых государств, включая Соединенные Штаты. В 1998 г. представитель «Талибана» заявил американским чиновникам, что наркоторговля есть «решаемая проблема» и что «Талибан» рассмотрит возможность ее запрета, если «получит международное признание и если будет найден способ компенсировать потери от запрета тем, кто выращивает опиумный мак»30.

В июле 2000 г. лидер «Талибана» мулла Омар запретил, наконец, выращивание опиумного мака. Запрет не распространялся на его продажу из существующих запасов. Благодаря запрету объем выращивания опиумного мака в 2001 г. несколько снизился, что вызвало существенный рост цен на него. Во время правления «Талибана» Афганистан стал ведущим производителем опиумного мака – в стране выращивалось до 70 процентов незаконно используемого опиумного мака.

Как и в годы антисоветского джихада, поддержка «Талибана» со стороны Пакистана имела огромное значение. Особенно была важна поддержка со стороны ИСИ. На протяжении всех 90-х годов Исламабад проводил проталибскую политику. В секретной телеграмме, направленной в 1997 г. из американского посольства в Исламабаде, указывалось, что «для Пакистана талибское правительство в Кабуле – фактически то, что он хочет иметь в Афганистане», добавляя с озабоченностью, что «версия ислама, которой придерживаются талибы… может заразить Пакистан» и «это вопрос ближайших дней»31. В другой телеграмме из Госдепартамента делается следующий вывод: «Пакистан следует политике поддержки талибов»32. Основными статьями пакистанских поставок «Талибану» были пшеница и топливо, которые талибы использовали для питания боевиков и заправки автомашин 33. В 1998 г. правительство Пакистана предоставило «Талибану» более 6 млн долларов в качестве прямой поддержки в дополнение к обычной торговле между соседними государствами 34.

Пакистанская разведка ИСИ играла здесь ключевую роль. Чиновники Госдепартамента отлично понимали, что «ИСИ замешана в захвате движением «Талибан» власти в Кандагаре и Калате»35. Офицеры ИСИ находились в Герате, Кандагаре и Джелалабаде, а также работали в консульствах Пакистана и открыто занимались оказанием различной помощи «Талибану»36. В другом донесении американской разведки отмечается, что ИСИ «снабжает «Талибан» вооружением, топливом и продовольствием» и «используя частные транспортные компании, ввозит грузы в Афганистан и непосредственно отрядам «Талибана»37. Хотя ЦРУ знало о сотрудничестве ИСИ с талибами, пакистанская разведка старалась не афишировать свою деятельность и искусно ее маскировала. Например, ее агенты использовали частные транспортные компании для доставки грузов талибам, организуя целые колонны грузовиков, загруженных боеприпасами, бензином, смазочными маслами и продовольствием. Колонны отправлялись из Пакистана поздно вечером. Если они везли оружие, то его обычно прятали под другими грузами. Использовалось несколько главных маршрутов движения колонн. Один начинался в Пешаваре (Пакистан) и проходил через Джелалабад в восточном Пакистане и далее в Кабул. Другой маршрут начинался в городе Кветта, проходил через Кандагар и заканчивался в Кабуле. Третий основной маршрут стартовал из Мирамшаха (Пакистан) и заканчивался в афганской столице, проходя через Хост и Гардез 38.

Генеральный консул Пакистана в Герате Султан Амир (он был лучше известен под псевдонимом Полковник Имам) в 1995 г. помог талибам овладеть городом. «Я чувствовал эмоциональную связь с талибами, – вспоминал он, – они несли мир, они уничтожали опиумный мак, они обеспечили бесплатное образование, медицинское обслуживание и скорое правосудие. Они были самыми уважаемыми людьми в Афганистане»39.

Таким образом, проталибское лобби в Пакистане стало реальностью. К нему принадлежали отставные военные (например, генерал Мирза Аслам Бег, начальник штаба Вооруженных сил Пакистана в 1988–1991 гг.) и действующие офицеры (среди них упомянутый выше полковник Имам, директор ИСИ в 1987–1989 гг. генерал Хамид Гюль), а также видный религиозный деятель Сами уль-Хак. Генерал Гюль, занимавший должность военного атташе в посольстве Пакистана в Кабуле, контролировал подготовку боевиков «Талибана». Ряд высших офицеров ИСИ, в том числе генералы Саид Сафар и Иршад, работали с боевиками «в поле»40. Армия и ВВС Пакистана также тесно сотрудничали с «Талибаном». В одном из докладов Госдепартамента подчеркивалось: «Офицеры ВВС Пакистана готовят аэропорт Кандагара для поддержки расширяющихся боевых операций в провинциях Гильменд и Кандагар». Считалось, что руководство ИСИ поддерживало «Талибан», поскольку считало, что моджахеды, в частности боевики партии «Хезб-и-Ислами» Хекматиара, не в состоянии овладеть Кабулом. А «Талибан», по всей видимости, был на это способен 41. В сентябре 2000 г., буквально за год до терактов 11 сентября 2001 г., помощник Госсекретаря Карл Индерфурт отправил взволнованную совершенно секретную телеграмму в посольство США в Исламабаде: