Человек с мешком - Александр Романов

Добивать я никого не стал – не разбойники, чай. И так две трети положил здесь, не меньше. Пойти, пожалуй, с народом познакомиться, что ли? За жисть покалякать. Что, где и почем, как говорится.

Народ прохожий, могут знать чего-нибудь интересное. Да и репетиция перед городом, раз уж подвернулось. Но я их недооценил. Троица опередила меня, двинувшись от костра. Короткими взмахами добивая по пути раненых.

Один из троих, выпрямившись, крикнул в мою сторону:

– Будьте осторожны, сударь! Эти твари могут зайти к вам со спины!

Я с этим не очень был согласен. Особенно после того, что учинил только что. Но предосторожность не выглядела лишней.

– Благодарю! – Получилось несколько суховато, зато конкретно.

– Вы их можете продержать еще какое-то время? – вопросительно крикнул второй, кратковременно расставаясь с обязанностями «гасильщика». – Пока мы их не перебьем?

На этот раз я просто не понял. Лишь несколько секунд спустя до меня дошло, что речь идет о валяющихся подстреленных волках. Я едва не ответил: «Да не надо!» – чего там было добивать после «пять сорок пять»?

Но тут одна из лежащих зверюг прямо передо мной зашевелилась, дернулась, скуля. Попробовала подняться. Я увидел, как вполне осмысленным движением животное разворачивается ко мне. Явственно донесся хрип.

Да ведь он же мертвее мертвого был! Я же в него в упор садил – не меньше пяти пуль! Там же фарш мелкокрученый остаться должен! Не может того быть! А почему «не может»?! – рванулась в голове встречная мысль. Ты тут уже много чего насмотрелся! Не стой, болван!

В лежащих трупах явно наметилось еще некоторое шевеление. Я не стал ждать, что произойдет дальше. Ох, хорошо, что перезаряжать мне не надо! А равно как и чистить потом от корки нагара после такой-то заполошной стрельбы!

Я с тщательностью проследил, чтобы ни одна недобитая тварь не поднялась. Покуда вооруженные мечами трое не обошли всех и не порубили каждого напополам. А потом еще растащили половинки в разные концы поляны.

Странная какая-то методика, если подумать. Но у меня с этим делом как-то не очень ладилось последнее время. Особенно как сюда попал. Ничего не понимаю. И понять не могу. Причем чем дальше, тем больше. И похоже, уже привыкать начинаю.

К догорающему и значительно ослабевшему костру мы подошли уже как вполне знакомая друг с другом компания. Впрочем, так, по сути, оно и было: повоевали малость в одной команде, я им себя показал, на них тоже посмотрел.

Можно было начать и знакомиться. Теперь я глянул на этих троих вблизи. Пришлось поднять ноктоскоп на лоб. Причем наличие прибора и прочего снаряжения не произвело на них никакого заметного впечатления.

Внешне, по крайней мере. Забавно. Потурова гвардия да люди Рэры относились несколько иначе. Эти же встреченные мной посреди ночного леса незнакомцы реагировали на редкость индифферентно.

Выглядели они, впрочем, вполне в духе местного колорита. Ничего неестественного в их облике не замечалось. Одеты в обыкновенные плащи из плотной ткани. Нормальная дорожная одежда.

Под плащами, правда, виднелись кольчуги, чего раньше я здесь, кажется, не наблюдал. Камзолы, штаны, сапоги… Что-то еще, что я не осознал на ходу. Владелец же местного варианта но-дачи ошеломил меня совершенно.

Этот человек был облачен почти в полный рыцарский до-спех! Панцирь, железные штаны и рукава, только наплечники и юбка кольчужные. Понятно, отчего он у них стоял так смело почти посреди волчьей своры! Поди прокуси железные штаны!

Лицо здоровяк имел круглое и мясистое. С маленькими глазками. И неожиданно огромными, щетинистыми, как проволока, торчащими в стороны усами. Усы впечатляли. А на непокрытой голове громоздилась не менее впечатляющая копна торчащих волос.

Но больше всего меня поразило, что при такой почти зверовидной наружности выражение лица этот медведь имел чуть ли не смущенное. Во всяком случае, именно так я истолковал его реакцию на мое бессовестное разглядывание. Я даже не поверил.

– Нашего друга зовут Ангрест, – представил обладателя железного костюма один из троицы. Тот, что повыше, вооруженный широким клинком. Улыбнувшись, добавил: – Ангрест – отличный рубака. Но в разговорах обычно немного застенчив. Поэтому не сочтите его молчание за знак невежливости, незнакомец. Пришедший так вовремя к нам на помощь.

Я был так ошарашен этим обращением, что даже не разобрал тонкого намека на собственное невежество, а уставился на говорившего. Он же, истолковав мое поведение на свой лад, слегка поклонился:

– Арх, сударь. Таково мое имя, и я к вашим услугам.

Ничего подобного этой речи я еще не слышал здесь ни разу. Но Арх явно был воспитанным человеком. И образованным. Вежливость его не казалась ни неестественной, ни натужной. Он явно всегда так говорил.

А уж его оружие и вовсе ни в какие ворота не лезло. Издалека я принял его за меч. Но это был скорее топор. Правда, такого топора я не встречал ни в одной книге по оружию. И ни о чем подобном никогда даже не слышал.

Во-первых, топор был целиком из стали. Одним сплошным куском. Во-вторых, ни у каких разновидностей топоров, по-моему, не бывает таких лезвий. Двусторонние, как у критского лаброса, но узкие, вытянутые вдоль всей длины рукояти. Присоединенные к ратовищу не всем основанием, а двумя наплывами, как корнями или перемычками. В целом пропорциями орудие напоминало не то форму ядра грецкого ореха, не то какой-то странный лавровый лист. Полированную серо-сизую поверхность густо покрывали насечка и гравировка. Сделанная, очевидно, очень давно, так что следы ее почти стерлись. Но все равно можно было судить, что отделана она была серебром и золотом. Необычное оружие.

Я машинально уже взглянул на третьего, невольно ожидая чего-нибудь из продолжающихся неожиданностей. Но, против этого, ничего такого не оказалось. Третий был невысок, сухощав и отличался разве что невероятно развитым носом. Орлиным прямо-таки. Как у Жака-Ива Кусто. Да огромными темными глазами на небольшом личике. Вооружен он был обыкновенным эстоком или чем-то наподобие. Рукоять меча щеголяла красивой отделкой.

Собственно, но-дачи Ангреста тоже отличался украшениями в виде насечки и золота на рукояти. Что-то мне помнится, ничего подобного не было ни у людей Потура, ни у сопровождавших Рэру.

Пока я по очереди на всех пялился, третий успел представиться тоже:

– Аниз, сударь. К вашим услугам.

У этого в манере присутствовало что-то легкое и бесшабашное. В бою он, пожалуй, очень опасный противник. Но мне уже ничего не оставалось, как поскорей исправить собственную оплошность:

– Гаршин, Всеволод… – Уже говоря, я понял, что имя звучит для здешнего уха непривычно. С их-то короткими прозваниями. И тут же вспомнил свою старую мечту. Вот она была в самый раз. – Можно называть меня просто Гар.