Без чайных церемоний - Ольга Тарасевич

– Слава, я сделаю, что ты просишь, – решилась Маша. – Но потом мы сразу же уедем. Я просто не смогу опять видеть этот клуб.

Вячеслав покрыл ее лицо, соленое от слез, поцелуями и забормотал:

– Конечно, моя девочка, разумеется, мой котенок. Мы уедем. Правда, нам придется какое-то время подождать, чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений.

Маше было очень неспокойно на душе. Но страх перед одиночеством делал ее действительно готовой на все.

И все же как она молилась в тот вечер накануне Нового года, чтобы Макаров вдруг споткнулся о штангу и расплескал коктейль, куда она, как робот, послушно опустила таблетку, которую ей передал Слава. Напрасно. Сергей выпил стакан залпом и широко улыбнулся:

– Спасибо, Маша!

Эта фраза с той поры постоянно звучала в ее кошмарах.

– Спасибо, Маша! – кричали пляшущие возле раскаленной сковородки черти, и отблески огня делали их чумазые мордочки особенно зловещими. – Спасибо, Маша! Спасибо!

Смерть Виктора Комарова она с Вячеславом не обсуждала. Нутром чуяла: его рук это дело. И молчала. И радовалась, что в обед можно украдкой набрать его номер сотового, а вечером за углом сесть в его машину и прильнуть к его губам, и все забыть, и ни о чем не думать.

Потом он попросил украсть из бара коктейль. Целую банку.

Она робко запротествовала:

– Славка, но ведь ее можно просто купить. Давай я заплачу за нее. А то неудобно как-то перед девчонками.

Вячеслав категорически возразил:

– Ни в коем случае. И постарайся, чтобы тебя никто не видел. Это очень важно, моя девочка.

Глупая, она себя тогда еще утешала. Думала, может, Славку просто клиент попросил об этом, или он вообще решил оставить коктейль себе. Но нет. Опять смерть. И снова Маша причастна к произошедшему.

Кто-то тронул ее за плечо:

– Маша, у тебя уже очередь возле стойки. Иди работать.

Она послушно вернулась в холл, обслужила клиентов, наперебой обсуждавших последние новости. С трудом дождавшись часа закрытия «Мира спорта», Маша даже не стала обходить клуб, просто сдала здание на сигнализацию, бросила связку ключей в будочку, где сидели охранники, и заторопилась к условленному месту.

– Слава, что все это значит? – прямо спросила она. – Андрей и Рита тебя тоже обидели? Когда же все это закончится в конце-то концов!

Он обнял ее за плечи, принялся гладить по волосам, смахивать слезы со щек теплыми чуткими пальцами.

– Все, все мой котенок. Все уже закончилось, не плачь. Все будет хорошо, – повторял он.

Поплакав, Маша успокоилась. Ничего не поделаешь, видимо, ей суждено платить за свою любовь слишком высокую цену. Разве у нее есть иные варианты?

Дом, в котором жила Лика Вронская, был старым. В числе ее соседей значилось немало пенсионеров из бывших партийных работников. А эта категория населения слишком хорошо научена никогда не терять бдительности. Все это очень обрадовало оперативника Пашу, направленного следователем Седовым на розыски Лики Вронской.

Соседствующая с журналисткой Мария Никаноровна Худолеева встретила Пашу как родного. Она заварила ему чаю покрепче, угостила умопомрачительным малиновым вареньем и выложила про неугомонную журналистку все как на духу.

– Вообще-то жаловаться на нее не приходится. Тихая девушка, приветливая. Конечно, мужчины к ней захаживают. Ну да оно понятно, дело молодое. Один парень вроде даже жил тут. Но что-то давно его уже не встречала.

Паша разложил перед старушкой несколько карточек – Макарова, Комарова и Хлестова. Мария Никаноровна внимательно их изучила, поднося близко-близко к подслеповатым глазам, а потом решительно отодвинула снимки в сторону.

– Нет. Таких здесь отродясь не было. Уж я-то бы заметила. Мужчины они видные…

Первую половину вчерашнего дня, судя по всему, Лика Вронская провела в своей квартире. Никаких посетителей бдительная Мария Никаноровна не приметила.

– Только после обеда Анжелочка вышла из дома и куда-то уехала, – рассказывала соседка. – Потом я слышу, часа через три вроде как машина под окнами остановилась. Возле скамейки такая площадочка есть, между кустами, – Анжела там всегда машину ставит. Так вот, кажется, зашумело что-то. Я в окно выглянула, вижу: Анжелочка не в подъезд идет, а прямо-таки убегает от дома. Ну а как она за угол зашла – больше уж я ее не видела.

Дальнейшие поиски Лики Вронской успехом не увенчались. Паша, все еще не теряя надежды установить местонахождение девушки, подъехал к Ликиным родителям, потом заглянул к друзьям и коллегам по бывшей работе. Безрезультатно.

Вернувшись в прокуратуру, он, не раздеваясь, сразу же отправился к Седову.

– Володя, Вронская как сквозь землю провалилась, – устало сказал он. – Еще поручения на сегодня будут?

– Нет, можешь быть свободен.

– Подожди. Кофе есть?

Володя включил электрический чайник, насыпал две ложки растворимого кофе в чашку, добавил столько же сахара. Потом подумал, что сейчас как раз и Артем, побежавший за булочками, должен вернуться. Вот они все вместе и почаевничают. Шутка ли, на часах почти полночь, а у него лично с утра маковой росинки во рту не было.

– Ну что? Что ты теперь скажешь? – откусывая сразу половину булочки ехидно поинтересовался у появившегося Сидоренко Седов. – Пока ты в магазин бегал, Пашка вернулся. Вронская исчезла. Ее нет дома, у родителей и знакомых она тоже не появлялась.

Артем пожал плечами и сделал глоток кофе.

– Она просто испугалась. Решила затаиться где-нибудь в укромном месте, пока ты не разыщешь настоящих убийц, – предположил он.

Отогревшийся и воскресший после еды Паша горячо возразил:

– Человек, которому нечего скрывать, не прячется. Значит, у девочки рыльце-то в пушку.

– О! – Володя назидательно поднял палец вверх. – Устами младенца глаголет истина.

Отставив пустую чашку, он пододвинул к себе сумочку Маргариты Луниной. Все, сейчас он осмотрит ее содержимое, а потом спустится к своим «Жигулям» и отправится домой – спать, спать и еще раз спать. Только не забыть бы как следует расправить на вешалке ненавистный синий костюм – в ближайшие дни он ему точно не понадобится.

– Да, Паша, – разбирая визитки салонов красоты и бутиков, произнес Седов. – Завтра тебе предстоит тяжелый день.

– Почему?

В голосе Паши чувствовалось столько энергии, что Седов невольно ему позавидовал. Все-таки двадцать лет – это двадцать лет…

– Будешь искать связи между Макаровым, Комаровым и Хлестовым. Дело это непростое. Разные люди, разный возраст, на первый взгляд между ними нет ничего общего. Но как знать… Может, по родственной линии они где-то пересекались. Или деловой интерес какой имелся. Подожди, что это?