Детектив, смартфон и шифер - Валерий Гусев

– А при чем тут Италия? Черепица эта всякая? Фазаньи курочки?

– Разбираемся, – сказал папа. – Не все сразу.

– Ну да, – мама вздохнула. – Вот вернется Алешка и разберется.

– Более-менее, – сказал папа.

На даче у Чашкиных Алешке понравилось. Только все оказалось не совсем так, как рассказывала тетка Ираида. Бассейн, правда, был. Но воды в нем не было. Только шуршали под ветерком на дне опавшие листья. Будто под ними суетливо пробегали шустрые мышки. Тир в подвале тоже был. Но в нем еще не было света, и подвал был заперт на ключ. Квадроцикл тоже был. Но в первый же день толстый Левушка врезался на нем в каменный мангал. Не стало ни квадроцикла, ни мангала.

– Зато теперь есть шпаги! – не унывал Левушка, схватив стальной шампур.

Хорошо, что на звон «шпаг» прибежала тетка Ираида, собрала раскатившиеся по участку шампуры и заперла их в подвал.

Зато экологически чистого воздуха было полно. В недостроенном до конца доме дуло во все щели. Но от этого никто не унывал. Вечером собирались в большой комнате, которую Ираида называла каминной залой, и разжигали дрова в камине. Они весело трещали, выбрасывали красивые языки пламени, а осенний ветер загонял дым обратно из трубы, и он расплывался под потолком пушистым облаком.

Алешка тут пришелся очень кстати. Мы с папой иногда путешествовали по диким лесам и красивым речкам, так что Алешка мог разжечь костер в любую погоду, наловить рыбы, набрать грибов и сварить похлебку. И с печками он тоже дружил и поэтому сразу же спросил Ираиду:

– А вы дымоход чистили?

– Не знаю, – растерялась Ираида. – Но пыль с каминной полки Глаша смахивает каждый день.

Глаша – это старушка, которая следила за хозяйством. Хотя, по правде, следить надо было за ней самой. Чтобы она не путала соль с сахаром.

– У вас, наверное, сажа в трубе накопилась, – сказал Алешка. – Поэтому тяга плохая, вот он и дымит.

– А что же делать?

– Почистить надо, – деловито предложил Алешка.

– Метлой, что ли? Так она не пролезет.

«Зубной щеткой», – чуть было не сказал Алешка, но понял, что это не совсем красиво.

– Картофельными очистками, – объяснил он. – У вас есть сухие картофельные шкурки?

– А как же ими чистить? Сверху, что ли? Или как?

– Можно и сверху. А лучше положить их на дрова, когда они разгорятся. Ихний дым, от шкурок, размягчает сажу, и она выдувается.

– Надо же! А я и не знала. Глаша!

Пришла сонная Глаша.

– Глаша, у нас картофельные очистки есть?

– Откель? У нас и картошки-то отродясь не было. Одне бананы жуем.

– А банановые шкурки не подойдут? – с надеждой спросила Ираида. – Что же делать? Весь потолок прокоптился.

– Тогда нужно протопить осиновыми дровами.

– Глаша! У нас есть осиновые дрова?

Глаша, ко всем своим достоинствам, была еще и глуховата.

– Крупа? Сколь хошь. И гречка, и манка, и пшенка.

Алешка даже вздохнул.

– Дрова на участке есть. Сейчас найдем засохшую осинку, спилим, напилим, растопим. У вас ножовка по дереву имеется?

– Глаша! Где у нас инструмент?

– Да он в город уехал. К вечеру обещался быть.

Стали искать ножовку.

– Наверное, она в подвале, – подсказал Алешка.

– Вот уж нет! – почему-то поторопилась Ираида. – Ничего там нет. И ключи у Тиграна.

Ножовку все-таки нашли в сарае. Алешка живенько разыскал среди яблонь сухостойную осинку, свалил ее и стал разделывать на чурбачки. Лева с интересом вертелся рядом.

– Здорово у тебя получается. Дай я попробую.

Сначала Алешка хотел возразить – либо поранится, либо ножовку сломает, но потом пожалел Левушку. И тот азартно взялся за дело. Алешка ему подсказывал и советовал. Первая чурка получилась такой, будто ее не пилой отрезали, а корова отгрызла. Но дальше дело пошло лучше. Лева разохотился.

– Давай еще одну свалим, – предложил он. – Потолще.

– Ладно. Тащи из сарая двуручную пилу.

Но это дело посложнее оказалось. На весь участок Алешкин голос звенел:

– Ты ее не толкай! Ты ее тяни! По очереди! Ты – я, ты – я! Вот, уже лучше.

Послушно звенела пила, сыпались на землю опилки, Лева захлебывался от восторга. Еще бы! Ведь он никогда ничего своими руками не делал, только ломал.

Напилили приличную кучку. Снесли пару охапок в дом, уложили в камин.

– А эти надо убрать, – сказал Алешка, – чтобы дождик их не мочил – пригодятся еще. Куда бы нам их сложить? Давай в подвал снесем.

– А он на замке, – напомнил Лева. – А ключи у папы.

– И что вы там прячете? – усмехнулся Алешка. – Золото-брильянты?

– Это не мы, – простодушно проговорился Левушка. – Там какие-то вещи одного дядьки. Он на время оставил.

Вот это уже интересно. Ведь Алешка с «большой охотой» поехал к Чашкиным вовсе не ради шашлыков и мангалов. Он был уверен, что недостающие картины спрятаны здесь. И ждут своей очереди на самолет в Италию.

Поэтому он с огромным интересом облазил весь дом. Чему во многом поспособствовал Левушка. Водил, показывал и хвалился.

– Тут у нас будет бильярд! Тут – теннисный стол! Здесь моя игровая! А у тебя есть игровая комната?

– Даже три, – не стал скрывать Алешка. – А еще и кухня! А на антресолях у меня пещера. Со всякими сокровищами.

Сокровищ у нас на антресолях много. Старые чемоданы, которые жалко выбросить, елочные игрушки, наши первые детские книги, даже Алешкина коляска сохранилась. Правда, не со всеми колесами…

Осматривать (точнее – обыскивать) дом Чашкиных было нетрудно. Он был еще не совсем достроен и не совсем обставлен. Немного старой мебели, да и то не во всех комнатах.

Только Левушкина комната была забита до потолка. Свалка такая, из нужного и ненужного. Левушка не берег свои вещи. Их было слишком много, и он ими не дорожил. Подумаешь, сломалась. Купим другую. У каждого нормального ребенка – по себе знаю – всегда есть особо любимая игрушка, верный друг детства. У Левушки такой игрушки, с которой можно поделиться бедой или радостью, не было. Которую можно забирать на ночь к себе в постель, и с ней так уютно и спокойно спится. И утром хорошо просыпаться, когда рядом твой друг…

Лешка даже жалел в душе этого обделенного Левушку. У которого было все, но по сути ничего не было…

В общем, картин Алешка не нашел даже в комнате Левушки. Не было там приметных «трубусов».

И наконец-то что-то стало проясняться.