Последняя бездна - Ольга Покровская

– Та-а-ак, – медленно произнес Дмитрий. – И что же еще в порту поговаривают?

Марии вдруг отчаянно захотелось вскочить из-за стола, стукнуть кулаком, закричать, засмеяться – сделать хоть что-нибудь, чтобы прекратить разговор, который – она уже отчетливо понимала – зашел куда-то не туда. Хотелось прекратить все, пока не было сказано непоправимого. Однако сделать ничего она не успела, потому что Стивен уже произнес:

– Ходят слухи, что вы некогда были руководителем геологических партий. И одна из экспедиций прошла крайне неудачно, были жертвы… Кажется, вас даже обвиняли в смерти кого-то… Но, может быть, это всего лишь досужие сплетни? – он вежливо вскинул брови.

– Нет, почему же, – тяжело переводя дыхание, сказал Дмитрий. – Это правда.

За столом повисло молчание. Слышно было, как закричала за окном каюты какая-то ошалевшая от жары чайка. Мария видела, как на висках у Дмитрия блестят мелкие капли пота. Ей самой было трудно дышать от услышанного. Неужели это все правда? И по халатности Дмитрия действительно погибли люди? Как ученый, неоднократно руководивший научными экспедициями, она знала, какой ответственности требует организация и насколько многое зависит от руководителя. Ей самой всегда было трудно избавиться от тревоги, что что-то пойдет не так, что по ее вине могут пострадать люди. Неужели Дмитрий, с виду такой основательный, спокойный и рассудительный, мог подставить под удар свою группу? А впрочем, что вообще она о нем знала? Стивен ведь, по сути, был прав, она видела его второй раз в жизни. Причем в первую встречу он произвел на нее крайне неблагоприятное впечатление. И почему именно вчерашнее, а не сегодняшнее, она считает обманчивым?

– Все это правда, – повторил Дмитрий. – И вы, пожалуй, правы. У ваших спутников, действительно, нет никаких оснований мне доверять. Большое спасибо за обед. Мне, пожалуй, пора ехать.

– Зачем же спешить? – любезно осклабился Стивен. – Надеюсь, я вас ничем не задел? Нам было очень приятно ваше общество. Не стоит все принимать близко к сердцу. Что было, то прошло, как говорится.

– Благодарю, но мне пора, – сухо отозвался Дмитрий и направился к выходу.

– Вот это вы его мощно, – бросил Павел Стивену. – Зачем так?

– Но я ведь всего лишь повторил то, что слышал, – развел руками тот. – Вы в самом деле считаете, что мне не следовало ничего говорить и нужно было позволить вам и Марии довериться человеку с сомнительной репутацией?

– Да это, в принципе, может ни о чем не говорить, – дернул плечами Павел. – В экспедициях всякое бывает. Разве мы можем знать, кто там в чем на самом деле был виноват? И потом, он ведь на свободе, не в тюрьме. Значит, его вина не доказана.

– К сожалению, Павел, бывает и так, что доказать ничего невозможно, – заметил Стивен. – А вы как считаете, Мария?

Мария, к сожалению, знала, что он прав. Действительно, иногда обстоятельства складываются так, что вину руководителя невозможно доказать, хотя никто в ней и не сомневается. Но в то же время прав был и Паша: возможно, Дмитрий и в самом деле не виноват, как бы события ни выглядели со стороны. Понятно, что в порту будут болтать всякую чушь и распространять нехорошие слухи. Но судить о ситуации мог только тот, кто знал бы случившееся в деталях. Пожалуй, ей не следовало поддаваться первому впечатлению от слов Стивена, а лучше было бы поддержать Дмитрия.

Не отвечая Стивену, она поспешно поднялась из-за стола и вышла на палубу. Хотела догнать Дмитрия и поговорить с ним. Может, расспросить о том, что произошло во время экспедиции, или просто дать понять, что она не считает его законченным мерзавцем. Однако было уже поздно. Дмитрий успел перебраться на траулер и завести мотор. Мария хотела крикнуть ему что-нибудь, хотя бы попрощаться, но в грохоте двигателя он бы все равно ничего не услышал. Поэтому она лишь вытянулась у перил и, заметив, что Дмитрий смотрит на нее, махнула рукой. Он коротко махнул ей в ответ, взялся за руль, и траулер двинулся вперед. За кормой рыболовецкого судна болтался по волнам катер Дмитрия.

А в следующий раз они встретились с Дмитрием под водой. Конечно, встречей произошедшее назвать было трудно. Мария лишь заметила через иллюминатор батискафа луч света, прорезающий подводную тьму, и разглядела смутные очертания замысловатого механизма. Девушка сразу поняла, что это трактор-краб, который она видела у Дмитрия на катере. Неожиданно для себя в этот момент она ощутила щемящее чувство в груди и задумалась: почему внезапное появление малознакомого человека – даже не появление, а слабый намек на присутствие рядом, так странно на нее подействовало? Она к подобному не привыкла.

В тот день, когда Дмитрий спешно покинул «Фрею», она внезапно поняла, что злится на Стивена. Не имел он никакого морального права распространять грязные слухи! Тем более делать это настолько бестактно. Если действительно беспокоился за нее, за всю их команду и хотел предостеречь, мог бы выбрать время и поговорить с ней с глазу на глаз. Или, по крайней мере, мог собрать побольше информации. Нет, дело было в другом, Стивен просто за что-то взъелся на Дмитрия, вот и унизил его при всех. А Мария такого не любила. Личные чувства – отдельно, работа на благо научных открытий – отдельно. Стивен сам ведь когда-то был ученым, должен понимать, что за человека, способного принести пользу в ходе работы, стоит держаться, как бы ты к нему ни относился. А Дмитрий, бесспорно, мог очень им помочь – с его опытом наблюдений за природой, с его навыками, его современным научным оборудованием, в конце концов. Да и потом… Работать с ним сообща было бы крайне интересно…

Теперь же обо всем этом можно забыть – и все по милости Стивена, поддавшегося глупой ревности. Да, ревности! Мария ни секунды не сомневалась, что в конечном итоге им двигали дурацкие мужские собственнические замашки. Боже, а она-то еще считала Дмитрия зашоренным сексистом. Какая ирония, что именно Стивен, высказывавший такие широкие взгляды, повел себя в итоге как обыкновенный ограниченный самец, метящий территорию. Как это мерзко, что, если уж тебе довелось родиться женщиной, ни один мужчина не может воспринимать тебя как равного себе соратника или противника. Нет же, нормальным рабочим взаимоотношениям обязательно помешает физиология.

В общем, рассердившись на Стивена, Мария решила разобраться в вопросе и потихоньку выведать у команды «Фреи» всю правду. Разумеется, начала она не с вопросов в лоб, а сперва поболтала с ребятами о том о сем, пошутила, посмеялась и лишь потом, как бы невзначай, спросила, а что, мол, за слухи ходят в порту про нашего сегодняшнего гостя. Парни, разумеется, поначалу отнекивались, но потом один из них (кажется, Даррел) признался, что именно он в вечер накануне отплытия слышал в островном баре болтовню местных про мрачного метеоролога.

– Местные его немного побаиваются, – начал рассказывать он. – Они же тут все дружелюбные, вечно улыбаются. Для них если человек не улыбается в ответ, то, значит, с ним что-то не так. Может, болен или не в своем уме. Ну вот, а Дмитрий – вы же его видели? – такая угрюмая рожа… Конечно, он сразу вызвал к себе интерес. Ну и, в общем, кто-то что-то раскопал, кто-то передал дальше… Не знаю уж, насколько можно этому верить. Но говорят… Говорят, будто однажды он руководил экспедицией, которая отправлялась куда-то на север. На Северный полюс, может? Или на Камчатку…