Ее шикарный босс-2: вопреки - Юлия Бузакина

– Саш… – вспомнила Катя. – Я сегодня имела честь с твоим братом познакомиться.

– С Олегом? – удивился муж.

– Да. Он к Нате в салон свою любовницу привозил.

– И как тебе мой братец?

– На душе мерзко до сих пор. Слышал бы ты, как он с Натой разговаривал… Как будто она ему по гроб жизни должна и перед любовницей его обязана пресмыкаться.

Ярцев помрачнел. Аппетит куда-то пропал. Он плеснул себе еще водки. В груди поднималась глухая ярость. Это все он виноват. Он оставил Нату и маму. Ната не говорит ничего, но от того, как искренне она радуется его приезду, ясно, что с Олегом у нее не ладятся отношения.

Сестра вернулась ночью, когда Катя уже увела Сашеньку спать. Уставшая и бледная, прошла в гостиную, к брату.

Ярцев, бесцельно пялящийся в экран огромного домашнего кинотеатра, вскинул голову.

– Как мать?

– Отпоили ее с Олегом лекарствами. Сказала, что очень хочет, чтобы ты завтра в гости к ней с семьей приехал. Только Олег, он… мне кажется, не очень твоему возвращению рад. Задело его что-то. Но сказал, что если ты в гости пожаловал, то надо настоящее застолье устроить. Так что, завтра в три часа дня нас всех ждут на мероприятии, затеянном в твою честь.

– Олегом затеянном? – горько усмехнулся Ярцев.

Ната опустилась на диван.

– Олегом, кем же еще.

Он потянулся за бутылкой, сжал ее в руке так, что побелели пальцы.

– Мне водки налей тоже, – попросила сестра.

Ярцев плеснул им водки в хрустальные стопки.

– Саш, ты только… при матери скандал с Олегом не затевай, ладно?

– При матери ни за что, – приподнял стопку он. – Твое здоровье.

– И твое.

Выпили. Ната потянулась за икрой в хрустальной вазочке.

– А как у тебя личная жизнь, Ната? – внимательно посмотрел на сестру Ярцев. – Как с Олегом вы тут уживаетесь?

Ната сглотнула. Сердце опалило болью.

– Нет у меня личной жизни, Саша. И не будет никогда.

Взяла бутылку, сама себе плеснула еще водки.

– Отчего же? Или Олег замуж выйти не дает?

– Олег… – горько усмехнулась Ната. На лбу проступила глубокая складка.

– Не произноси его имя. Ненавижу я его, Саша. Мне всего восемнадцать лет было, когда он меня насильно заставил аборт сделать. Привез на чью-то квартиру, и из меня ребенка без наркоза выскребли… потом я чуть на тот свет не отправилась от потери крови. Еле в больнице откачали. Детей у меня больше не будет никогда. Мужчинам рано или поздно дети нужны, Саша. Никто со мной свою жизнь связывать не хочет…

Ярцев провел по лицу рукой и тихо выругался. Сердце, словно окаменело. В голове сверлило одно – загубил сестру Олег. Загубил…

– А мама, она так внуков ждала, Саш… Твой малыш – единственное, что может радость ей подарить.

С лица сошла наигранная веселость, с которой она встретила брата и его семью. Теперь перед ним сидела настоящая Ната – измученная и уставшая бороться.

Ярцев взглянул на сестру исподлобья, тяжелым взглядом. Налил им еще водки.

Словно замороженные, сидели они на диване, напротив экрана домашнего кинотеатра, в котором мелькали веселые лица актеров. Оба молчали. Будто поминали то, что уже не исправить. Потом он коснулся пальцами ее подбородка и неловко прижал к своей груди. Она всхлипнула. Из глаз брызнули слезы, горькие и горячие. Некому было обнять ее все эти годы, некому поддержать. Только осуждающе смотрели – сама виновата.

Ярцеву снова обожгло глаза. Чувство вины, горькое и соленое, как вода в заливе, пробиралось под кожу, кололо сердце, и от него не было никакого спасения. Как же поздно он опомнился. Как поздно вернулся…

Хотя, нет. Не поздно еще. Завтра они поедут к матери. На званый обед к Олеже.

«Вот и поглядим, что ты из себя представляешь, Олег. Как выкручиваться перед всей семьей будешь», – все еще прижимая сестру к себе, зло ухмыльнулся Ярцев.

Глава 15

– Саш, как думаешь, может, мне такое красивое платье не надевать? – все волновалась у зеркала Катя.

Ярцев скользнул по изумрудному платью, отороченному черными кружевами, по малахитовым сережкам и бусам, по горящим зеленым глазам и сочным губам, и удовлетворенно кивнул.

– Что ты, родная. Конечно, надевать!

– Надевать! – высунулась из кухни Ната. – Олег с Леночкой будет. Вот кто у нас любит покрасоваться. Оценивать тебя будут, как на смотринах, Катюша. Так что, чем красивее у тебя будет платье, тем лучше.

– Не пугайте. Не хватало мне еще смотрин.

– Ты ведь уже имела честь с Олегом и Леной столкнуться. Не поняла еще, какого поля это ягодки? – усмехнулась Ната.

– Поняла, – поправляя волосы, вздохнула Катя. От волнения с самого утра кусок не шел в горло. Меньше всего на свете ей хотелось этих эмоциональных игр в семье. Только рулетка уже закрутилась. Не отвертеться. Надо до последнего марку держать. И нести чушь про молочный завод, на который немецкие власти дали ссуду русским иммигрантам Ярцевым.

Она посмотрела на сына и мужа. Улыбнулась. Тетя постаралась, где-то достала ребенку сиреневую рубашку навыпуск. С детскими джинсами и мягкими ботиночками сочеталось идеально. Теперь мужчины выглядели, как копия друг друга – отец и маленький сын. Конечно, Сашенька заляпает рубашку при первой же попытке орудовать столовыми приборами, но это уже не важно. «Главное – первое впечатление. Надо пустить пыль в глаза, – закидывая сменные рубашки, брюки и памперсы в сумку, размышляла Катя. – Мы – семья иммигрантов, активно адаптирующихся к жизни в Германии. Заботливый муж, примерная жена, ребенок всем на загляденье». Не удержалась, наклонилась к Сашеньке, и крепко поцеловала в щечку.

– Ты у меня настоящий мужчина, мой маленький.

– Самый настоящий, – подмигнул им глава семейства.

Он был горд, как никогда. Катя и маленький Сашенька, его главное сокровище, словно сошли с картинки. Нет, не зря он боролся за Катю, за ее лицо, а потом они вопреки всему вместе сражались за своего ребенка, которого Кате отчаянно не рекомендовали рожать.

Снял с вешалки алый плащ, помог жене одеться. Пока Катя обувалась в туфли на высоком каблуке, повесил на плечо сумку и подхватил на руки сына.

Из кухни вышла Ната с бутылкой воды для Сашеньки. Сгребла ключи от машины.

– Поведу я, – покачал головой Ярцев. – А вы ребенка развлекайте.

– Как скажешь, – сестра заулыбалась и вложила ключи ему в свободную ладонь. Как же она была рада, что брат вернулся. Даже дышать стало легче. Ведь когда есть поддержка близкого человека, проблемы отступают. А Саша не один вернулся. С семьей. И теперь для Наты нет никого дороже, чем Сашина семья.