Позывной: «Москаль». Наш человек – лучший ас Сталина - Валерий Большаков
Шрифт:
Интервал:
Расставались, плакали все. Мы, рядовые, поехали под Москву, на формировочный пункт. Попал я в 122-ю танковую бригаду, которая формировалась под Нарофоминском».
Группа из восьми «ишачков» вылетела ровно в полдень.
До Скиделя было километров девяносто, так что управились за четверть часа, включая сам полет и розыски частей 3-й армии.
Армейцы оставили за собой Неман и спешно рыли траншеи, окапывались, подтягивая артиллерию и танки.
А главным их врагом оставалась немецкая авиация.
Люфтваффе с мушиной назойливостью преследовала красноармейцев – бомбила укрепления, расстреливала колонны.
Не менее полусотни «Ме-110» и «Ю-87» вилось у них над головами.
Появление эскадрильи «И-16» стало для гитлеровцев неприятным сюрпризом. Но могли ли «ишачки» нарушить планы немецкого командования? Пилоты Люфтваффе думали, что нет.
Жилин считал иначе.
«Стодесятка», она же «церштерер», имея две пушки и четыре пулемета спереди, совершенно не боялась лобовой атаки.
Зато можно зайти ей в хвост…
«Ме-110» мог развить приличную скорость, но вот разгонялся медленно и был очень неповоротлив. Для юрких истребителей «церштерер» был даже не медведем, на которого нападают лайки, а бегемотом.
Впрочем, бегемот – весьма опасное животное…
Первую «стодесятку» Иван взял сзади снизу, расстреляв левый мотор. Тот задымил, пыхнул огнем, и самолет «пронесло» – бомбы так и посыпались из него, падая в лес.
Облегчившись, «церштерер» потянул на одном моторе, но Жилину это не понравилось. Поднявшись повыше, оставляя в стороне трассеры, пущенные задним стрелком, «И-16» выдал хорошую очередь по кабине «Ме-110».
Это подействовало – «церштерер» плавно вильнул, входя в пологое пике. Ломая верхушки деревьев, истребитель-бомбардировщик окунулся в лес, разваливаясь и взрываясь.
И готово дело.
Выйдя в хвост следующему, Жилин выдал очередь по левому мотору, смещаясь – по кабине и движку справа.
Стрелок не издал ни звука, видать, помер от огорчения, а вот один из моторов – правый – продолжал вертеть лопасти винта, хотя попадания были. Вон и шлейф потянулся.
Видимо, снаряды повредили водяные и масляные радиаторы.
В точности повторяя действия своего предшественника, «церштерер» сбросил бомбы, но вот уйти не смог, как и первая жертва «ишачка», – перегревшийся мотор заклинило.
Самолет не упал, он довольно плавно опустился на болотистую пустошь, вздымая фонтаны брызг, но не вписался меж двух кряжистых сосен – сломав оба крыла, скапотировал, кабиной погружаясь в топь.
Пилоты жилинской эскадрильи набрасывались на «стодесятки» по двое, по трое – пара копотных, клубящихся полос скрестились буквой «Х», указывая места падения «церштереров». Вот, и третьего скинули с небес…
Тут два советских пилота сплоховали – ведущий замешкался, ведомый повторил его ошибку, и «Ме-110» ударил с разворота, пушечным и пулеметным огнем разваливая оба «ишачка».
– С-сука…
Иван набрал высоту, сделал «горку» и ударил с пикирования, со ста метров. Навстречу его трассерам ударил 7,92-мм подвижный пулемет «МГ-15», но пушечки ШВАК были убедительнее – снаряды угодили точно по центроплану крыла, подорвав оба крыльевых бензобака.
Полыхнуло здорово – вся плоскость усвистала прочь, и «стодесятка» врезалась в землю, распухая огненным облачком.
«Церштереры» бросились наутек, зато показались точечки, быстро оформившиеся в «худых», – немецкие истребители спешили отомстить за собратьев из племени «Мессершмиттов». Однако и русским подоспела подмога – две эскадрильи «И-16» и «И-153».
Откуда «чайки» прилетели, Жилин понятия не имел, а вот «ишачки» точно были из Лиды – он узнал номера Долгушина и Артемова.
«Чайки» всей стаей налетели на «Мессеров», поливая немцев из пулеметов, и с ходу уделали парочку – немцы даже осмотреться не успели, а их уже хоронили. Методом самозакапывания – «худые» зарывались в топкую почву почти полностью, один хвост оставляя торчать или изломанное крыло.
Иван тоже переключился на «Мессеры».
Из плавного виража со снижением зашел в хвост «худому», то ли ведущему, то ли ведомому. Очередью по кабине – осколки так и засверкали на солнце.
Почему-то вспомнилось давнее, детское: «Теть Тома, а Ванька вашу вазу разбил!»
– Разби-ил… – протянул Жилин. – И еще разобью…
Второй из «Мессеров», то ли ведомый, то ли ведущий, тоже взялся виражить, да уж больно резко – свалился в штопор. Превосходно…
«И-16» спикировал вдогон, добивая немца, и тот вспыхнул, вращая крыльями, аки мельница.
Аминь.
Только теперь Иван заметил «прибавление в семействе» – немцев били несколько «Яков» и два «МиГа», и у них это неплохо получалось. Однако потехе – час. Горючка на исходе, боезапас… ШВАКи пустые, осталось немного патронов для пулеметов ШКАС.
Да-а…
Жилин усмехнулся с горечью. Лишь теперь, когда хорошенько проредили немцев и можно было не одних врагов высматривать, но и за товарищами следить, стало ясно, что потери велики.
Пугающи.
Изо всех, кого он привел к Скиделю, обратно возвращалось всего трое. Ну, стыдиться тут нечего. Переучиться на новые самолеты русские пилоты просто не успели. Им бы еще годик, о котором так мечтал Сталин.
И машины, на которых они летали, вовсе не были гробами. Тот же «МиГ-3» самолетом был неплохим, просто не доведенным до ума.
Истребители посылали прямо с завода, не облетав, даже не испытав толком, не вылечив «детские болезни». На «Яки» даже фары не ставили, а рации стояли лишь на каждой десятой машине – проклятая спешка, план любой ценой.
Да и сами летчики уступали немецким «коллегам» в опытности.
Что мог противопоставить младлей с налетом в двадцать часов какому-нибудь Гансу или Карлу, бившему и британцев на «Харрикейнах», и французов на «Моранах-Солнье», и всяких-разных поляков на «Лосях», да «Карасях»?
И все-таки эти самые младлеи да старлеи с летёхами били немчуру! Ссаживали с небес продвинутые «Мессершмитты» и «Хейнкели», побивая их на «русфанере»!
Немцы самолет без рации за самолет не считали, а наши без раций, чутьем да смекалкой виктории одерживали.
Ничего… Годик пройдет, наберутся пилоты навыка. И тогда кровью умоется Люфтваффе! И не только кровью…
Это сколько же германских подштанников измарается, как только объявят, что, мол, «ахтунг, ахтунг, «Ла-фюнф» ин дер люфт!».
Кривя губы, Жилин уводил «ишачка», оставляя позади сбитых врагов. Как вскоре оказалось, не всех…
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!