Происхождение - Энн Леки

– Я бы согласился с вами, – сказал Хевом. – Только невозможно игнорировать тот факт, что радчааи воюют между собой. Одних новостей с Атхоека хватает, чтобы это понять. Анаандер Мианнаи разрывает саму себя, она утратила контроль над искусственным интеллектом, по крайней мере над некоторыми из них. Не думаю, что это обман, такой цели можно было бы достичь и другими, менее разрушительными способами.

– Воззвать к совести, например, – предложило Гарал. – Потребовать признания от конклава вместо того, чтобы так унижаться. Если ИИ примут в договор, то это взорвет Радч изнутри.

– Сама идея Радча станет бессмысленной, – согласился Хевом.

– А как же независимые ИИ? – возразила Ингрей. – Независимые боевые корабли, управляемые ИИ?

– Согласно договору они не могут вторгаться в наши пределы, – заметил Хевом. – Если конклав откажется признать их, то радчааи потеряют над ними контроль…

– Похоже, что так уже и случилось, хотя бы частично, – закончила его мысль Ингрей. – Да, понимаю. Если смотреть с такой точки зрения, то лучше не позволять машинам подписывать соглашение.

От одной только мысли холодок побежал по спине.

– По возможности все человеческие правительства должны послать своих представителей в конклав, чтобы переводчик Сеймет Мианнаи говорил от лица всех людей, а не только радчааи, – решительно и сердито сказал Хевом. – А мы тратим деньги и время на раскопки. Простите, светлости, но этот вопрос меня очень сильно расстраивает. И конечно же, я не могу высказать свое мнение так, как хотелось бы.

– Мы вас отлично понимаем, – ответила Ингрей, хотя на самом деле так и не разобралась, что он имел в виду.

– Ладно, – гневно сказал Хевом. – Простите меня, светлости. Пойду исследую ту область, где стекло соприкасается с водой.

– Откуда он знает, что ему нужно делать, если Зат никогда не разговаривает с ним? – спросило Гарал, когда Хевом спустился к берегу реки. – Она даже никогда не смотрит на него.

– Думаю, никто не понимает омкемцев, кроме самих омкемцев, – ответила Ингрей. Большинство ее знакомых омкемцев казались вполне нормальными, если не обращать внимания на некоторые странности.

– Воистину так, – отозвалось Гарал. – Почему бы нам тоже не прогуляться и не поглядеть вокруг? Возможно, нам стоит приметить, в каких местах больше всего заинтересованы наши омкемские гости.

– Вряд ли ты сможешь заявить, что зарыло раритеты на холме, – сказала Ингрей, махнув в сторону массивных разноцветных валунов на склоне. – Там копать невозможно, а тем более потом забыть, куда ты их спрятал.

– Скорее всего, нет. Но вот где-то поблизости… Именно эти места интересуют омкемцев. Давай пройдемся и поглядим, куда они сунут свой нос.

Около часа или двух Ингрей с Гарал прогуливались по тропе вдоль реки, петляли меж стеклянных валунов на холме, бродили по высокой траве. Хевом вышагивал по берегу, иногда наклонялся и мыл руки в воде или рассматривал что-то под ногами. Несмотря на нависающий склон, он почти все время оставался у них на виду. Зат сидела на вершине, прислонясь к тонкому пучковому дереву. Ее маленький ярко-розовый мех то и дело мелькал меж стеклянных обломков, забирался раз или два на валуны и возвращался к хозяйке, потом снова бежал к камням, блестя розовыми боками па фоне синего, фиолетового, желтого, красного и зеленого стекла.

Постепенно тропа вернула Ингрей с Гарал обратно к базальтовому памятнику. Хевом увидел их и пошел в ту сторону.

– Ладно, – тихо сказала Ингрей. – Пусть мы не нашли подходящего места, но это был отличный день.

Греясь на солнышке, она наконец-то расслабилась, что ей ни разу не удавалось за долгие недели, проведенные на станции и кораблях. Она понятия не имела, что так сильно скучала по солнцу, ветру и открытым пространствам.

– Я тут подумало, – тихо сказало Гарал, хотя Хевом все еще находился вне зоны слышимости. – У нас может все получиться с холмом. Могу сказать, что было темно, и я торопилось. Или… – оно мельком поглядело на Хевома, – что я бросило их в реку.

– О!

Отличная мысль, только не совсем стыкуется с тем, что они уже рассказали Данаку.

– Думаю, ты могло бы сказать, что просто забыло упомянуть эту деталь и точно не помнишь, куда именно выкинуло их. – Ингрей немного подумала. – Надо узнать, почему их так интересует река. Если они собираются вытаскивать что-то со дна, мы можем прибавить это к нашему рассказу.

– Там наверху что-нибудь происходит? – спросил Хевом, подходя к ним. До Ингрей не сразу дошло, что он интересуется, не подавала ли Зат им какого-нибудь сигнала.

– Ничего особенного. – Она глянула наверх.

Зат все еще сидела у пучкового дерева, за все утро она так и не сдвинулась с места. Ингрей составила краткое сообщение для Зат и отправила его. Никакого ответа, фигура на вершине холма даже не шевельнулась.

– Может, она уснула?

– Вряд ли, – сказал Хевом. – Автоматические способности Уто ограничены. Когда я его видел, им, несомненно, управляли.

– А как давно вы его видели?

– Где-то полчаса назад, – ответил он. – Досадно. Слуги собрали нам еды на обед, но поесть я пока не могу.

Без разрешения Зат или раньше нее, поняла Ингрей. И сказать об этом Зат он тоже не мог.

– Мы с Гарал можем достать нашу еду, и тогда вы объясните, что отказываться было невежливо, – предложила Ингрей.

– Боюсь, что даже в этом случае я бы не смог поесть, – сердито вздохнул он.

– Тогда мы не будем ставить вас в неловкое положение, – сказала она, хотя теперь и сама уже была не прочь пообедать.

Не его вина, что он родился омкемцем, младшим двоюродным братом и сородичем Зат, что бы это слово ни значило. На Ингрей запреты Зат, само собой, не распространялись, и она могла бы пойти и поговорить с ней, даже предложить пообедать. Она поглядела на вершину холма, где Зат просидела последние два часа. Нужно все- таки подняться и сказать ей хоть что-нибудь.

– Ты посмотри, – заметило Гарал. – Твой брат решил осчастливить нас своим присутствием.

Ингрей и Хевом оглянулись и увидели, как Данак медленно идет к ним по тропе.

– Ты выглядишь уставшим, – мило сказала Ингрей, когда он подошел. – Плохо спал?

– Иди на хрен! – ответил братец, улыбаясь почти искренне. Выругался по-бантийски, чтобы Хевом не понял.

– Ты так мирно спал, когда мы уехали, – сказало Гарал по-йиирски. – Ты вчера поздно вернулся, поэтому мы и не стали будить тебя.

Данак посмотрел на Ингрей, потом на Гарал.

– По доброте душевной, ага, конечно. – Он теперь говорил по-йиирски. – Нашли, что искали?

В голосе сквозили угрожающие нотки. Ингрей была уверена, что Гарал их тоже услышало, но Хевом ничего не понял.

– Конечно нет, светлость! Чтобы найти то, что мы ищем, потребуется не один день, – немного раздраженно ответило оно.