Пепельный блондин - Татьяна Веденская

– Айсберги белые. У меня что, белые глаза? – рассмеялась я.

– Айсберги бывают очень даже голубые! Они называются «глетчеры» и знамениты своей голубизной.

– Гомосексуальные глетчеры! – захохотала я, откинувшись на подушки.

Владимир повалился на меня и придавил своим красивым, удивительно сильным телом. Впрочем, ничего удивительного, если мужчина каждый день тренируется. У всех есть спортивный зал в доме, у Володи он тоже был. Но он, в отличие от большинства жителей нашей деревеньки, им пользовался.

Муж вспомнил обо мне только глубоко за полночь. Он был на другом конце города, организовывал какие-то неожиданные проверки. Любит Николай это дело – неожиданные проверки. Поймать мужиков за разгадыванием судоку и распитием «чайковского» – это ж так увлекательно! Николай очень любит все контролировать и решать. Если так вдуматься, все решения в моей жизни были приняты именно им. Некоторые из них даже без предварительного обсуждения со мной. Некоторые – невзирая на мои истошные вопли и протесты.

Я привыкла. Да, ко всему привыкаешь. Но, как выяснилось, не забыла и не была рада такому положению вещей. Почему-то теперь все выплывало наружу, и я злилась, я вспоминала, мне хотелось подойти и высказать ему все, что было недосказано или недослушано, отброшено со словами: «Не грузи меня этим, бл…дь, сейчас, и без тебя проблем навалом!»

Я мечтала накричать на него, сказать, что теперь мне не до него! И залепить ему наконец ту пощечину, которую я в свое время не залепила, хотя очень, очень хотела. Но я ничего этого не сделала. Зато теперь я спала в объятиях Владимира, и этого было достаточно. Мне было наплевать на то, как это отразится на моей текущей семье.

Однако не случилось ничего. Возможно, именно потому, что мне было на все плевать, Николай проявил удивительное тугоумие пополам с толерантностью, которой я в нем даже не предполагала.

Он получил «сообщение» около часа ночи, когда добрался до дома. Я хотела бы посмотреть на его лицо, когда он читал мою записку. Владимир, чистая душа, совершенно искренне решил, что я оставила мужу нормальное, человеческое сообщение. Что-то вроде: «Я не смогла попасть в дом, не дозвонилась и пошла к соседям, ищи меня у них». Но нет!

Сначала Николай оборвал мой номер; мобильный раскалился от звонков – девять штук за восемь минут. Я не брала телефон. Телефон был оставлен в бесшумном режиме, еще одна маленькая месть. Я спала на диване, разложенном в гостиной, усталая и утомленная любовью – очень счастливая и довольная собой. Никакой головной боли. Володины объятия были лучшим оберегом. Он спал рядом тихо и улыбался во сне.

Потом Николай поднял на уши Алину и ее Сашеньку, наплевав на поздний час. Сашенька наорал на Алину и извинился перед Николаем – своеобразная мужская логика. Потом Николай зачем-то позвонил моей маме, что было бы довольно логично, если бы мама вот уже десять лет не жила в Питере – в восьмистах километрах от нас. Он поднял ее, напугал, разволновал до того, что она припомнила ему мою загубленную карьеру. Расстались они, как обычно, резко после ее слов о том, что она «всегда знала, что этим и кончится», имея в виду не только ограбление, но и ситуацию в целом. После этого Николай позвонил мне еще раз.

Я не проснулась (чего ради?). Тут он включил думатель, который, видимо, отказывал после долгого рабочего дня. Вид моей запаркованной во дворе машины намекал на то, что я не могла далеко уйти. Таким образом, во втором часу ночи Николай постучал в нужные двери.

Мы открыли не сразу, нам потребовалось минут десять, чтобы проснуться от звука дверного звонка, понять, кто там и что происходит, накинуть хоть какую-то одежду. Владимир вышел на порог в шортах и майке, заспанный и взъерошенный, ужасно красивый и подозрительный до такой степени, что дальше просто некуда.

– Она здесь, здесь, – сразу же закивал он.

– Я чуть не свихнулся от волнения. Где она? – По голосу моего мужа можно было легко догадаться, что он в бешенстве.

– Она спала. Сейчас, наверное, придет. Разбудить? – Голос Владимира звучал естественно и непринужденно, так, словно бы он действительно просто приютил меня, бедолагу, оставшуюся без дома, а не провел долгий томный вечер со мной в постели. Я вышла на порог дома в футболке Владимира – не потрудилась переодеться в свою одежду.

– Твою мать, Оля, ты с ума сошла?

– Я оставила тебе сообщение, – холодно бросила я.

– Сообщение? Ты имеешь в виду это! – Он протянул мне перепачканный помадой лист.

Владимир прочитал то, что я написала, и не смог сдержать улыбки. Николай повернулся к нему.

– Ты уж извини нас, ладно? У нас проблемы. Оля с тех пор, как нас ограбили, немного не в себе.

– Ничего, ничего! – Владимир против воли улыбался теперь во весь рот. Николай сжал зубы от злости.

– Я тебе звонила, между прочим, – добавила я. – Как вообще так могло получиться, что я не узнала о смене кода?

– Я забыл. Забыл, понимаешь? – повысил голос он. Мужчины часто так делают, когда они не правы – они начинают кричать.

– А почему это должно быть моей проблемой? – ехидно поинтересовалась я.

– Да, конечно! – развел руками он. – Ничто не должно быть твоей проблемой. Все проблемы – для меня. Забыл я про код, ну что ж такого? Ну, посидела ты у Володи… ты еще раз извини меня. Я просто забегался…

– Да ничего страшного, – гостеприимно заверил его Володя. Я чуть не подавилась от смеха. – Всегда пожалуйста.

– Но ты мог мне хоть эсэмэс послать? – спросила я, пытаясь сдержаться.

– Эсэмэс? Вот в этом и проблема! – Николай снова пошел накручиваться по спирали. – Тебе плевать на безопасность. Передать код от сигнализации через эсэмэс! Может быть, вообще устроить рассылку? Всем сообщить. Нет, я знаю. Надо написать на дверях! На калитке, которая в лес выходит, надо написать.

– Прекрати! – крикнула я. Володя отвел глаза. Я знаю, для него такие разборки были бы неприемлемы. Он живет с женой, потому что у нее не может быть детей, и он не хочет ее бросать, чтобы не огорчать. Он не кричит на женщин.

– Пошли домой! – ответил Николай и еще разок извинился перед Владимиром. На всякий случай и за беспокойство. То, что между нами могло произойти что-то, выходящее за общепринятые рамки гостеприимства, Николаю и в голову не пришло. Вот так и бывает – сначала ты работаешь на имидж, а потом имидж работает на тебя. Николаю и в голову не приходило, что я могу переспать с соседом. Интересно, почему, кстати? Может быть, ему просто уже давно стало неинтересно обо мне думать.

– Ничего страшного, никаких проблем. С любыми может случиться. Если что – я приду ночевать к вам! – улыбнулся Владимир и бросил на меня короткий, полный смысла взгляд. Опасно! Но Николай только кивнул.

– Вообще не вопрос. В любое время. На самом деле, знаешь что, Володь! А приходи к нам завтра ужинать. Ты не улетаешь? Что-то мы давно не общались. Все эта работа проклятая.