Милая, (с)нежная, желанная - Мила Ваниль

- Пусть еще поспит.

И то верно, нельзя думать только о себе. Вчерашний урок нескоро забудется. Боль пройдет, синяки исчезнут, но потрясение, которое я испытал, запомнится надолго.

Я подвел Севира. Не верить другу хуже, чем быть обманутым им. Он имел полное право прогнать меня взашей. И я думал, что он так и поступит. А Севир помчался следом, беспокоясь обо мне. Наплевав на рану, что я же ему и нанес. Так что, я не в обиде за жесткую порку.

Кивнув, я бесшумно скатился с кровати. Севир тоже поднялся, но Фанни, словно почувствовав, что осталась одна, захныкала во сне, заворочалась, ища нас. Севир вздохнул и лег обратно.

- Давай по очереди, - сказал он тихо. – Иди.

Фанни прижалась к нему и вновь задышала ровно, а я поспешил в ванную комнату. Утренние процедуры, легкая разминка, а от глотка обжигающего кофе можно отказаться. Если бы мы были в столице, то Севир просматривал бы почту, а после завтрака гонял бы секретаря, диктуя ответы и корректируя дневное расписание. А я выполнял бы особые поручения – то, что Севир не мог доверить секретарю, но не успевал сделать сам. Сейчас же я вернулся в спальню, в теплую постель.

Повернувшись, Фанни уткнулась мне в плечо. Севир, прихрамывая, вышел из комнаты. Как стыдно за свое поведение… Я лег так, чтобы чувствовать боль. Наверняка, она слабее той, что испытывает Севир, но так мне немного легче.

Вчера Севир не щадил меня, охаживая ремнем. Чтобы не орать на весь трактир, я вцепился зубами в предплечье. А после, бросив ремень на стол перед моим носом, Севир попросил не устраивать забеги по местности, если мне вдруг покажется, что этого мало.

- Просто скажи, хорошо? – устало произнес он. – Если вернется чувство вины, просто скажи мне.

- Снова выпорешь? – огрызнулся я.

- Это именно то, чего ты хочешь, - ответил он, поведя плечом. – Честнее просить о порке, чем вести себя… так.

- Как?

- Как обиженный ребенок, - отрезал Севир.

Он и словом умел приложить так же больно, как и ремнем. Сейчас, вспоминая об этом, я крепко стиснул зубы, испытывая досаду. Севир ненамного старше меня, но давно повзрослел, а я так и остался мальчишкой. По крайней мере, в его глазах.

Честно говоря, мне казалось, что Севиру нравится мой взрывной и непослушный характер. Я мог бы вести себя серьезнее, но привык к тому, что Севир – строгий старший брат или даже отец. И уж точно не предполагал, что ему надоели мои выходки.

«Когда ты научишься думать не только о себе?»

Стыдно признаться, но после этой фразы я едва не расплакался, как ребенок. И сейчас она причиняет боль, как будто Севир выжег ее на моем теле раскаленным металлом.

Фанни словно почувствовала, что я лежу на спине, и прильнула к груди, используя меня, как подушку. Приобняв ее одной рукой, другую я положил под голову и уставился в потолок. Плечо уже не болело, и повязку я снял. Так и есть, Севир пощадил меня в драке. А я…

- Чего куксишься? – спросил Севир. – Болит?

Не заметил, как он вернулся. Шмыгнув носом, я отрицательно качнул головой.

- Обернись, - предложил он. – Не могу смотреть, как ты страдаешь.

- А я не могу смотреть, как страдаешь ты, - возразил я упрямо. – Только тебе оборот не поможет. Так что и я не буду.

- Как хочешь, - хмыкнул Севир. – Но мое разрешение ты получил.

- Давай сменю повязку.

- Позже. Пусть Фанни еще поспит.

Мы разговаривали тихо, и наша лисичка дышала ровно и спокойно.

- Странно… - вырвалось у меня.

- Что именно?

Севир вытянулся на кровати, стараясь не касаться Фанни.

- Странно видеть тебя таким, - признался я. – Вчера утром ты отвергал ее, а сейчас охраняешь сон.

- А ты попробуй как-нибудь сопротивляться истинной связи, - пробурчал он. – И я посмотрю, надолго ли тебя хватит.

- Так дело только в этом?

- Исключительно.

- Севир, я тебе не верю.

- Это я уже понял.

- Да я не то имел в виду!

Надо же было такое ляпнуть! Я расстроился так сильно, что осторожно высвободился из объятий Фанни и отвернулся.

- Эй, малыш… - окликнул меня Севир.

Я закусил губу, чтобы не выпалить очередную глупость. Доказывать, что я не малыш, придется делом, слова тут бессильны.

- Лука. – Севир тронул меня за плечо, перегнувшись через Фанни. – Не заставляй меня вставать и обходить кровать. Ну что ты опять…

«Как обиженный ребенок», - промелькнуло в голове, и я резко сел.

- Что, Севир?

Он поманил меня пальцем, мол, наклонись, что-то на ухо шепну. Я послушался, и он поцеловал меня в губы, удерживая рукой за шею.

- Тебя я люблю, - признался он, не позволяя отстраниться. – И не сомневаюсь в искренности твоих чувств. А с истинной… Это непросто, Лука. Неужели ты не понимаешь? Как узнать, где настоящее?

- Просто принять ее? – предложил я.

- Я пытаюсь.

Мы целовались над Фанни, балансируя, чтобы не упасть на нее. Неудобно… но увлекательно. А потом Севир выдохнул едва слышно:

- Она проснулась.

Я скосил глаза, и Фанни поспешно отвела взгляд, а потом и вовсе засуетилась, пытаясь выбраться с середины кровати. Я отодвинулся, решив, что ей надо в ванную комнату, но лисичка рванула к другой двери. Пришлось догонять.

- Ты куда, крошка? – Я подтолкнул ее в нужном направлении. – Ванная там.

- Нет, мне… я… - залепетала она.

Чудная. И как в ней уживаются отважная тигрица и испуганный цыпленок?

Севир молча наблюдал за нами, подперев голову рукой.

- Чего ты испугалась, Фанни? – мягко поинтересовался я. – Может, тебе приснилось что-то плохое?

- Нет. – Она вздохнула горько и опустила голову. – Не хочу вам мешать.

- Ты не мешаешь, - возразил я. – Правда, Севир?

- Правда, - усмехнулся он. – Вернись, крошка Фанни. Ты не пожалеешь.

Я проснулась, когда Севир признавался Луке в любви. Чудесное начало дня! Их чувства искренние, а я здесь третья лишняя. И хотя так сладко не спалось уже давно, ощущение ненужности только усилилось. Я не испугалась, как подумал Лука. Просто пыталась сбежать раньше, чем расплачусь.

Но уйти все же не смогла…

Севир и Лука – мужчины, дарованные мне судьбой. Я имею право насладиться своим счастьем, ведь оно будет недолгим. Отчего-то мне казалось, что Севир добьется своего. Если истинная связь – магия, сотворенная древними, то ведьма сможет ее разорвать. Потому что ведьма – та, что обладает ведовством, знанием.