Сквозь века - Ксения Мирошник

— Так о чем мы? — Он прошелся ладонью по волосам и кашлянул. — Да, о пабе. Поговаривают, что этот самый одноглазый бывает там изредка по вечерам. Я наведывался туда уже дважды, сегодня снова пойду.

— Вы? — удивилась я. — Так вас наверняка уже давно приметили. Ваши манеры и щегольская стрижка, этот костюм…

Я обрисовала рукой его фигуру в воздухе, чтобы он обратил внимание на свой внешний вид. Мне действительно приходилось бывать в пабах, и одетых с иголочки господ я там никогда не видела. Хотя, конечно, пабы бывают разными, но что-то мне подсказывало — в том, куда захаживает одноглазый, господ не увидишь.

— Мне хватило ума сменить костюм на одежду каменщика, мисс Хоггарт!

— А манеру говорить, походку, взгляд? Вы тоже сменили?

Инспектор Аддерли смерил меня таким взглядом, что я подняла руки кверху, будто сдаваясь, и улыбнулась. Странно, что он сегодня так спокойно говорил со мной о деле, и не отмахивался от меня, и не насмехался. Возможно, поверил мне? Я тут же себя одернула, не стоило забегать вперед с выводами. А вдруг он все еще считает меня причастной и поэтому так ведет себя, чтобы усыпить мою бдительность, если я преступница? Эта мысль заставила меня тряхнуть головой.

— Что такое? — заметив это, спросил инспектор.

— Нет-нет, ничего. Значит, одноглазый периодически появляется там? Это хорошо. Требует терпения, но если иного выхода нет…

— Да, — не сразу понял мой настрой инспектор, — он не просто грабитель, ему хватает мозгов не светиться и не мозолить глаза горлопанам из пабов и игорных домов… Ой, простите, иногда я выношу жаргон из здания полицейского участка.

Жаргон не резал мне слух, и, насколько я могла судить, у инспектора неплохо и довольно естественно получалось выражаться, как принято на не самых благополучных улицах Вичпорта.

— Хорошо, — улыбнулась я. — А выяснить, где он живет, не удалось?

— Нет, как я понял, он неразговорчив.

— Ясно, — протянула я задумчиво.

— О, нет-нет-нет! — замотал головой инспектор и остановился. — Знаю я этот ваш взгляд. И думать не смейте!

— Что такое? — изобразила я невинность.

— Даже не думайте идти в этот паб! Я вам категорически запрещаю! — Он прикрыл глаза и сделался совершенно несчастным. — И кто меня за язык тянул?

— Не беспокойтесь, инспектор, я не создам вам проблем!

— Это означает, что вы не пойдете в паб?

— Не пойду, — улыбнулась я, понимая, что вступать с ним в неравный бой нет смысла. Ответ инспектора очевиден. Он точно не поддастся на уговоры, поэтому действовать придется по-своему.

— Ты уверена?

Уиннифред сидела на моей кровати и с любопытством наблюдала за тем, как я готовлюсь к чистой воды авантюре. Подруга не отговаривала меня, но и не сказать, чтобы поддерживала. Я открыла створки шкафа и залезла в него с головой. Нужный мне сверток лежал у дальней стенки. Я так и не решилась выбросить одежду, в которой пришла в пансион более двадцати лет назад. Даже старенькие прохудившиеся ботинки приберегла. Не знаю почему. Возможно, мне хотелось сохранить хоть какую-то связь с прошлым. Поскольку я не ответила Фредди, она задала новый вопрос:

— Почему ты считаешь, что справишься лучше, чем этот твой инспектор?

— Во-первых, он не мой! — ответила я и бросила на подругу выразительный взгляд, на что она скептически скривилась. — Во-вторых, на нем слишком много лоска и это не скроешь, а я не просто видела, как живут бедные люди, я некоторое время жила среди них.

— Звучит немного самоуверенно, тебе не кажется? Я не думаю, что мистер Аддерли настолько глуп, да и ты так не считаешь.

Я нахмурилась, обдумывая ее слова. Я действительно не считала себя умнее инспектора, но очень хотела воспользоваться собственным опытом. С каждой минутой идея, посетившая меня при разговоре с мистером Аддерли, нравилась мне все больше.

— Как любая женщина, я чуть более внимательна к определенным деталям, чем мужчина, и, на мой взгляд, нужно говорить как раз таки с женщинами!

— Что ты хочешь этим сказать? — насторожилась Фредди.

— Этот человек не настолько богат, чтобы позволить себе жилье с собственной прачечной! Я хочу пройтись по прачечным в районе каменщиков. Внешность у него приметная, кто-то из прачек, может, и подскажет, — рассуждала я, спрятавшись за ширмой и стягивая юбку.

— Ну а если у него есть семья? А если его жена стирает одежду?

— Ну… — Я высунула голову и посмотрела на подругу, — тогда я не угадала и прогулка будет напрасной. Но попытаться-то стоит?

— Хорошо, — согласилась Уиннифред, — предположим, ты права, но с чего бы прачкам рассказывать тебе о своих клиентах? Да, и что ты скажешь? Зачем ищешь одноглазого?

Я облачилась в старое платье, как в другую кожу, и почти сразу почувствовала себя напуганной и незащищенной, как в то время, когда носила его. Неприятно, но эти чувства могут оказаться полезными.

— Буду импровизировать! — Я вышла из-за ширмы и покрутилась, давая подруге возможность рассмотреть меня хорошенько.

— Знаешь, — начав с носков туфель и закончив осмотр на моем лице, сказала Фредди, — ты меняешься прямо на глазах. Я прежде никогда не видела тебя такой увлеченной, сияющей, такой деятельной. Твои глаза горят и передо мной будто совсем другой человек! Девушка, которая больше не боится, которая открылась этому миру и смело шагает навстречу судьбе! Такая ты нравишься мне даже больше!

— Правда? — спросила я совершенно искренне и присела рядом с подругой. — Ты правда так считаешь?

— Мне кажется, что ты и была как раз такой, как сейчас! Ну, тогда, еще до того, как оказалась во льдах. Я думаю, что вот эта новая ты и есть настоящая!

— Да. — Я улыбнулась, отводя глаза. — И чувствую себя иначе! У меня в душе будто кто-то расправил крылья! Захотелось жить по-другому. Нет-нет, я все еще люблю свою работу и девочек… но этого стало мало, понимаешь? Я больше не хочу быть затворницей. Мне все еще страшно, и я все еще злюсь, что прошлое скрыто, но мне надоело жить, повинуясь этому страху, давая ему власть надо мной и моим будущим! Я хочу просто жить, Фредди! Понимаешь?

— Понимаю, — улыбнулась подруга, — и полностью тебя поддерживаю!

Я поблагодарила ее и попросила помочь завязать ленты передника. На мне было простенькое, видавшее виды платьице из грубой, немного колючей материи грязно-серого цвета. Я неоднократно штопала его, а некоторые пятна уже не отстирывались. Передник почти ничем не отличался от платья, поэтому образ получился очень убедительным.

— Скажи-ка мне, Ада, — попросила Фредди, когда мы обе взглянули на меня в зеркало, — а вот эти вот чудесные перемены, что случились с тобой, никак не связаны с неким инспектором полиции?