Измена. Влажные обстоятельства - Кристина Юраш

- Так, кто еще хочет обидеть бедную Настеньку? Кому еще карету барскую показать? – осведомилась я, обводя взглядом притихшую деревеньку. Сейчас ее впору было назвать «Круглые глазки». Старик то ли выругался, то ли прокашлялся в кулак, а бабы нахохлились платками и переглядывались.

- Итак, - повела я плечами, глядя на местных. – Кто тут Февронья?

- Дык, это ж ее ежики унесли, - прошамкал дед. И вжал голову в плечи. Остальные молчали.

Так, такого поворота моя психика не выдержит. А не слишком ли молодая жена у пастуха?

- Дык это ж Февронья Меньшая! А тебе надобна Февронья Старшая! – послышался шепот.

- И где Февронья Старшая? Ну? Чего молчим? Скорый ежик отправляется с третьей платформы! Нумерация неприятностей с головы ежика! – усмехнулась я, чувствуя себя вольготно. Быть ведьмой не так плохо! И что это дуре, Насте в ведьмах не сиделось. У отца силу взяла бы, и вон как жила бы! Променяла ведьмину силу на мужика! Вот бы на мужика-то посмотреть. По какому курсу Настя меняла. Ибо что-то мне подсказывает, что курс был не ахти!

- А тебе зачем? – засуетилась подозрительная деревня.

- Муж ее весточку передал, - закатила глаза я, видя, как бледнеет баба, что громче всех орала.

- Настюшка! Настасьюшка! – тут же ласково то ли заныла, то ли завыла баба, а от нее отлип ребенок. – Жив он? Где он, родненький?

- У водяного. Пастухом работает! – произнесла я, чувствуя, как ко мне со всех сторон стекается респекты всей деревни. – Не знаю, сколько платят, но отмолить просит!

- Конечно! – запричитала Февронья, а ее раскрасневшееся лицо сморщилось. По ее щекам потекла слеза. – Отмолим! Погодь!

Она припустила в избу, а потом вернулась. В полотенце была половинка хлеба. Душистого, присыпанного сверху мукой. Ого! Приятненько!

- Итак, у нас теперь мелет мельница! Недорого и качественно! А мне пора, - заметила я, видя с каким уважением, на меня смотрит толпа. - Информация предоставлена на правах рекламы.

Вот почему, если человек вежлив, то его считают лохом?

Солнышко уже катилось за деревья. День пролетел так быстро, словно моргнула, а уже почти закат. Я изо всех сил спешила в сторону стада, надеясь, что успею!

Стадо было на месте. Пастух сидел под деревом и что-то мастерил из сучка и что-то пел. Хотелось подойти и предложить помощь в добитии несчастной жертвы.

- Сказала жене твоей! – рявкнула я, видя, как пастух подскочил и пытается откупиться от внезапности моего появления обширным инфарктом. – Молоко где?

- Ну вот, дои! - заметил пастух, показывая дрожащей рукой в сторону коров. – Я отвернусь. Сделаю вид, что ничего не видел! А то водяной этих коров уж больно любит… Если что с ним случится, так осерчает так, что мало не покажется! Горе тому будет! Страшное наказание ждет того, кто на корову посягнул!

Я снова стала присматриваться к коровам. Словно комар я высматривала жертву, которую буду сцеживать. Подтолкнув ведро ножкой под корову, я полезла к ее вымени.

- Ну давай! Дои! – осмотрелся пастух, переминаясь надо мной. – Верно! Да полегче! Ну че ты мусолишь! О! Пошла, родимая!

Тоненькие струйки молока ударяли по днищу ведра. Это надолго!

И тут меня осенила гениальная мысль. Неужели я буду бегать туда-сюда каждый день, чтобы подоить корову? Это что ж получается? Каждое утро, я вместо того, чтобы спать, должна громыхая ведром бежать сюда?

А так давно пора своим хозяйством обзавестись!

Пока пастух со вздохами щурился на заходящее солнце, я решила рискнуть. Вон сколько коров в стаде. И если …

Корова со звездочкой во лбу, выбранная мной для доения, сделала шаг, обмахнулась хвостом, толкнула ведро копытом и все, что мне удалось с горем пополам надоить, перевернулось и потекло на мох.

Стадо уходило, медленно продвигаясь к озеру.

Я осмотрелась, словно ниндзя и двинулась в сторону широкой сосны, за которой тут же спряталась. Сейчас я чувствовала себя волчком, который мечтает отбить коровку от стада!

«Страшное наказание!», - громыхало в моей голове страшным голосом, пока я волком высматривала коровку, которую потащу домой.

Солнце уже закатилось за лес, сна не было ни в одном глазу. Я, словно злобная акула, наворачивала круги вокруг беззащитных коров, пробираясь буераками и высматривая жертву.

Я слышала про лихих конокрадов. Они вскакивали на коня и мчались галопом в облако пыли. С коровой все было сложнее. Стадо уходило в омут, пока я составляла мысленный портрет идеальной коровки. Она должна быть небольшой, флегматиком по темпераменту и при этом покладистым пофигистом. Так же она должна быть рада любым переменам, с радостью воспринимать все инновации в доении и…

- Мне же нужно будет ее вести домой! – задумалась я, а веревки, как назло не оказалось. Зато была юбка! Легким движением руки, под восторженные возгласы комаров, мои ноги оголились настолько, что в приличное общество меня пустят только для неприличных целей.

- Отлично! – намотала я ткань на руку, словно лассо. Солнце почти утонуло в пушистых кронах, а я бросилась волчицей и схватила за рога опоздавшую коровку. Намотав ей на голове чалму, я потянула ее в сторону мельницы.

Из волка позорного я превратилась в козла вонючего! Ну еще бы! Так вспотеть нужно еще умудриться! Корова упиралась и жалобно мычала, но и я была не занавеской вытерта!

- Я сама маленькая, ручки у меня слабенькие, поэтому бить я буду лопатой! – кряхтела я, воюя с коровой. Наконец-то показалась мельница. Как я ей обрадовалась, словами не передать.

Корова жалобно замычала, я, наученная горьким опытом, быстро сунула ей в рот пучок успокоительной травы. У меня есть еще минута, пока она дожует!

- О! Коровка!- послышался голос домового. Он выбежал с ребенком на руках. – Ба! Не пущу! Чтобы у меня и… ! Точно! Не пущу! И коровка не в масть!

- Что значит не в масть? – спросила я, сузив глаза, а потом глядя на корову.

- Так-то не в масть! Гляди, ты рыжая, ну почти… А корова темная с зеленцой! – пояснил домовой, вздохнув глубокомысленно. – Во-о-о-от! Так что веди ее обратно! Жизни ей я не дам! Воть!

- Это что значит не в масть? Мы что тут в карты играем! Если так, то корова очень козырная! – устало возмутилась я. Наружу рвалось увесистое доброе слово, которым я хотел приложить самооценку пушистой нечисти. Сидел, грел на печи пушистую задницу, а я тут корову под носом пастуха воровала!

Домовой посмотрел на меня и покачал головой.

- По цвету волос хозяина корова должна быть! Коли борода темная, то и корова темная. Коли борода светлая, то и темная скотинка не приживется! - пояснил домовой, глядя на меня так, словно я прогуливала уроки в школе жизни. – И вообще тише! Дите спит! Еле уложил!