Французские дети не капризничают. Уникальный опыт парижского воспитания - Кэтрин Кроуфорд

Памятуя обо всем этом, я попыталась умерить собственную материнскую паранойю. Еще одна нелегкая задача. Пообщавшись с французскими матерями, я начала беспокоиться – смешно, правда? – что мои материнские тревоги пагубно сказываются на развитии девочек. Прошлым летом, к примеру, Уна отказывалась выходить на улицу, потому что ей казалось, что она слишком много времени проводит на солнце. Шестилетняя девочка бояться этого не должна. Но совершенно понятно, откуда взялся этот страх: я была буквально одержима солнцезащитными кремами!

Запишите для себя: умерьте свою паранойю.

Вспоминаю свою первую беременность. Я узнала, что у меня будет девочка. Мы с Маком были буквально одержимы собственным будущим, мы постоянно говорили о детях наших друзей – нас страшно пугало то, что современные дети, говоря об анатомии, совершенно свободно пользуются словом «вагина». Оно звучало для нас слишком по-медицински и чересчур по-взрослому.

Мы решили придумать для своих детей более «детский» словарь. Я предложила выражение «шланг», которым пользовались мои собственные родители (может, они и до сих пор им пользуются?). Маку это не очень понравилось. Как-то раз мы разговорились об этом с нашей подругой, социальным работником. Она была АБСОЛЮТНО убеждена в том, что мы должны сразу же знакомить нашего ребенка (еще неродившегося) с правильной, научной терминологией. Почему же? Потому что если, не дай бог, она подвергнется сексуальному насилию и с ней будут беседовать полицейские или психологи, невозможно будет вести расследование, так как ее показания будут недостоверными. Она даже предложила нам пользоваться словом «вульва».

Я мгновенно прониклась всей серьезностью момента, и мои девочки совершенно спокойно используют подобные анатомические термины (полагаю, гораздо спокойнее, чем я). Когда я рассказала об этом одной французской матери, она воздела руки к небу и расхохоталась: «Боже мой, какие же мы разные! Если французская девочка скажет полицейскому нечто подобное, тот сразу же решит, что дома она подвергается насилию. Нет-нет, наши малыши говорят «кики» и «зизи»!»

Этот случай заставил меня задуматься не над тем, какими словами пользуются мои дети, но о нашем инстинкте, заставляющем предполагать наихудшее и исходить из этого. В конце концов, мы вырастим бесхарактерное поколение.

Я изо всех сил старалась избавиться от чрезмерной тревоги и одержимости собственными детьми. Такое поведение вполне соответствовало французскому подходу. (Если вам это удается, можете вознаградить себя круассаном с шоколадной начинкой!)

Конечно, у французов есть собственные тревоги. Иногда они тоже становятся одержимыми собственными детьми, но обычно такое поведение не является внутренне обоснованным и естественным для родителей.

«Я видел родителей, которые из кожи вон лезли, пытаясь добиться от детей улыбок. Они хотели сделать своих детей популярными в среде сверстников. Но детям нужно учиться делать это самостоятельно. А они никогда не научатся, если родители будут все делать за них».

Гуляя с отцом троих детей, я поделилась с ним своими соображениями. «Катрин, – сказал он, – вы должны понимать, что дети ненасытны. Я видел родителей, которые из кожи вон лезли, пытаясь добиться от детей улыбок. Они хотели сделать своих детей популярными в среде сверстников. Но детям нужно учиться делать это самостоятельно. А они никогда не научатся, если родители будут все делать за них. Что бы вы им ни дали, они всегда захотят больше. Такова их природа. Это относится к игрушкам и конфетам, но и к родительскому вниманию тоже».

Нелегко вернуться домой и мгновенно прекратить поток внимания. Мы с мужем решили действовать постепенно. Девочки все еще часто упрашивают нас любоваться каждой их проделкой на игровой площадке, и мы действительно наблюдаем за парой трюков, но на этом все. Вот ответ, которому научили меня французские подруги: «Я посмотрю, как ты сделаешь это два раза, но потом пойду на скамейку под дерево и почитаю. Потренируйся как следует, и в следующий раз я посмотрю и оценю твои успехи. Смотри не упади». Господи, как же я соскучилась по хорошим романам!

Если подобная реакция кажется вам холодной и бессердечной, то вспомните о достоинствах самостоятельных игр. В своей книге для домашних врачей доктор Эдвард Р. Кристоферсен объясняет, что «детей можно научить навыкам самостоятельных игр точно так же, как всему остальному… Когда ребенок способен самостоятельно развлекаться в течение достаточно длительного времени – а мы рассчитываем на то, что к четырем годам он сможет играть час-два, – потребность в наказаниях значительно снижается».

Ну слава богу, хоть что-то может меня успокоить. Начать хотя бы со снижения потребности в наказании.

То, что ребенка можно научить играть самостоятельно, – это отличная новость для родителей, похожих на меня. Доктор Кристоферсен указывает, что у большинства малышей подобные навыки имеются, но родители не предпринимают нужных шагов к тому, чтобы развить их. А по моему мнению, так мы делаем все, чтобы эти навыки подавить.

«Если ребенок умеет занимать себя сам и играть самостоятельно, проблемы поведения значительно облегчаются. Когда родители пытаются избавить ребенка от проблемы с помощью наказаний, а не с помощью увлекательных занятий, то им приходится сохранять очень высокий уровень бдительности. Гораздо проще развивать навык самостоятельных игр, чем следить за каждым шагом ребенка».

Чем больше я читала книгу доктора Кристоферсена, тем более французским казался мне его подход. Он пишет: «Если ребенок умеет занимать себя сам и играть самостоятельно, проблемы поведения значительно облегчаются. Когда родители пытаются избавить ребенка от проблемы с помощью наказаний, а не с помощью увлекательных занятий, доставляющих ребенку удовольствие, то им приходится сохранять очень высокий уровень бдительности. Гораздо проще развивать навык самостоятельных игр, чем следить за каждым шагом ребенка». Как же он прав! Как легко в такой обстановке становится беседовать по телефону, готовить обед и даже принимать душ!

Но все может быть еще лучше. В своей следующей книге, написанной в соавторстве с детским психологом Сьюзен Мортвит, доктор Кристоферсен утверждает, что дети, овладевшие навыками самостоятельной игры, получают достаточно удовольствия от собственных занятий и меньше нуждаются в родительском участии в своих играх и в каких-то вознаграждениях. Психологи установили, что такие навыки помогают детям спокойно сидеть и заниматься новым хобби, читать или делать домашние задания.

После этого я взглянула на спокойных французских родителей по-новому. Когда через десять минут после возвращения из школы Дафна заявляет: «Ты должна со мной поиграть, потому что мне не с кем играть!», я теперь поступаю по-другому. Ну, по крайней мере, пытаюсь поступать. Я обещаю, что поиграю лишь немножко, и мы устанавливаем таймер на пятнадцать минут. Когда раздается сигнал, Дафна продолжает играть самостоятельно.

В последний раз мы играли в куклы – взяли двух ее любимых кукол и носились по всему дому. Когда мое время истекло (благодарю тебя, о великий таймер!), Дафна забрала обеих кукол и продолжила игру. На два часа самостоятельной игры ее, разумеется, не хватило, но постепенно ситуация улучшается. Она даже частенько начинает играть сама, без моей помощи.