Волшебные существа. Энциклопедия - Николай Горелов

Томас-Рифмач — единственный смертный обитатель Волшебной страны, который снова и снова выступает в роли вожака и советника фей, не оглядывается с тоской на покинутый им срединный мир и не сочувствует другим смертным. Знаменитый поэт и провидец Томас-Рифмач был реальным человеком, жившим в XIII веке, о чём свидетельствуют подписанные им самим и его сыном документы. В этих бумагах он назван Томасом-Рифмачом из Эрсильдуна. Иногда его называют Томасом Лермонтом из Эрсильдуна, но этот вариант имени не подтверждён документально. Считалось, что свой пророческий дар он получил от королевы Страны эльфов. Поэма Томаса из Эрсильдуна является наиболее ранним источником сведений об этом периоде его жизни, а также мы находим там примеры некоторых его пророчеств. До нас дошли несколько манускриптов XV века, а сама поэма может относиться к XIV столетию. Та же история рассказывается и в «Балладе о Правдивом Томасе», однако уже без пророчеств, которые были изданы отдельной брошюрой и печатались с XVI по XIX век, периодически в них вносились изменения в соответствии с историческими событиями эпохи. В поэме повествуется о том, как эльфийская королева влюбилась в Правдивого Томаса, перенесла его в Страну эльфов и продержала там семь лет. Но в конце этого срока пришло время платить десятину, которую феи должны отдавать сатане. И королева испугалась, что выбор падёт на Томаса. Чтобы спасти его от этой участи, она вернула его в мир смертных, одарив языком, который не может лгать. В некоторых версиях этой баллады Томас не хотел принимать непрошеный подарок, однако королева всё равно наделила его этой способностью. Так заканчивается поэма, но традиция продолжает эту историю. Возвратившись из Страны эльфов, Томас-Рифмач много лет прожил в Эрсильдуне и благодаря своему пророческому дару прославился по всей Шотландии. Но он не потерял связь со Страной эльфов. Однажды ночью, когда он пировал в своём замке, прибежал испуганный человек и сказал, что самка оленя и лань вышли из леса и идут по деревне к замку. Томас-Рифмач поднялся со своего места и вышел приветствовать их. Они повернулись и повели его в лес, больше он не возвращался в мир смертных. Но его видели те, кто попадал в Волшебную страну. Там он выполняет роль советника, как в доме феи, куда попал арендатор из Окрикана, иногда покупает лошадей для Спящих воинов, у подножия одного из шотландских холмов. Дерево, под сенью которого Томас повстречал королеву фей, вам могут показать и по сей день.

Роберт Кирк, писатель XVII века, автор «Тайного содружества», тоже, как принято считать, попал в плен к феям, которые затащили его в свой холм под Аберфойлем. Неволя тяготила его, но вырваться он не мог: феи держали крепко, ведь он выдал их секреты.

Причин, по которым феи похищают людей, множество: здесь и потребность в рабочей силе, и любовное влечение, и богатство, которое приносит музыкальный дар, и нужда в человеческом молоке для волшебных младенцев, но важнее всего, по-видимому, стремление влить свежую кровь в жилы хиреющего рода, поддержать его угасающие силы.

Истории о женщинах, принимавших роды у фей, известны с древнейших времён и частично объясняют, в чём именно заключается зависимость фей от смертных. Рассказы на эту тему продолжают создаваться по сей день, взять хотя бы историю о чудаковатом старичке, который сел в автобус у холма Гринхау в Йоркшире и поехал на нём за районной медсестрой. На том же автобусе он привёз её к холму, и они вместе вошли в пещеру, где, как выяснилось, обитало семейство пикси. Самое интересное в этом происшествии то, что пикси обычно не встречаются в Йоркшире, но внутри этого холма была шахта, где когда-то работали выходцы из Корнуолла. Эту историю рассказывали в Йоркшире в 1920-е годы. Старейшая версия сказки о кормилице фей принадлежит перу автора XIII века Гервазия Тильсберийского и находится в его книге «Императорские досуги». А вот наиболее полный вариант сказки с подобным сюжетом, может быть даже единственный по-настоящему законченный:

Давным-давно жили в Гарт-Дорвен старик и его жена. Поехали они в канун Дня всех святых в Карнарвон нанять себе служанку. А в те времена был такой обычай, что любой молодой человек или девица, искавшие службы, поднимались на небольшой холмик в середине рыночной площади, где нынче почта. Пошли туда старик со старухой и увидали там молоденькую девушку с золотистыми волосами, которая стояла чуть в стороне от других. Старуха подошла к ней и спросила, нужна ли ей работа. Та ответила, что нужна, тут же согласилась на предложение старухи и пришла в назначенное время в её дом. А тогда в деревнях долгими зимними вечерами пряли. И вот повадилась молоденькая служаночка прясть вечерами на лугу, при свете луны, а терлоитх тейг собирались вокруг неё, пели и плясали. А по весне, когда дни стали длиннее, Эйлиан — так звали девушку — сбежала с терлоитх тейг, и больше о ней не было ни слуху ни духу. Поле, где её видели в последний раз, по сей день зовётся Полем Эйлиан, а луг, где она любила прясть, Девичьим лугом. А надобно вам сказать, что та самая старуха из Гарт-Дорвен была известная в округе повитуха, и спрос на неё был большой, издалека приезжали. И вот какое-то время спустя, как пропала Эйлиан, в полнолуние это было, дождик прошёл небольшой да туман поднялся, и подъехал к двери старухиного дома джентльмен звать хозяйку к своей жене на родины. Села она на лошадь позади незнакомца, и привез он её к Рос-и-Корт. В то время прямо посреди поля был небольшой холмик, вроде как остатки крепости, и много камней набросано, а к северу от них — горка каменная, она по сей день там, Брин-и-Пибион называется, только я в том месте не была ни разу, не видела. Подъехали они, значит, к тому месту, а там пещера, в ней-то жена джентльмена и лежала. Краше той комнаты, что внутри пещеры, старуха в жизни своей не видывала. Приняла она роды у красавицы, всё благополучно, и подошля к камину запеленать ребёнка. Только она с этим справилась, как подходит к ней муж дамы, подносит баночку с каким-то снадобьем и просит смазать ребёнку глаза, но остеречься и ни в коем случае не прикасаться после этого к собственным. Старуха ребёнку глазки смазала, бутылочку в сторонку поставила, а тут у неё глаз зачесался, она забылась да тем самым пальцем, которым ребёнку глазки протирала, его и потёрла. В ту же минуту этим глазом она увидала, что роженица лежит в просторной пещере на подстилке из камышей и сухого папоротника, вокруг неё камни, а в дальнем углу горит костерок. Ещё она увидала, что роженица — вовсе никакая не леди, а её бывшая слрканка Эйлиан; другим глазом она по-прежнему видела комнату, краше которой и нет. Вскоре после того случая пошла старая повитуха в Карнарвон на рынок, увидела там мужа недавней роженицы, подошла к нему и спрашивает:

— Как поживает Эйлиан?

— Хорошо поживает, — ответил тот. — А каким это глазом ты меня видишь?

— Вот этим, — был ответ.

Тогда муж Эйлиан схватил камышинку да и выколол старухе глаз[78].