Киберпираты - Люттоли

– Тебе придется меня выслушать, Бренда…

– Не придётся, – Бренда взяла сумку и вышла из комнаты. Она сняла с вешалки пальто и, накинув на себя, буквально вылетела из дома. Оказавшись в машине, она попыталась успокоиться. И сразу же себя упрекнула. Ну ведь знала она, что так произойдёт… знала. Зачем же она приходит сюда снова и снова? Всё. С неё довольно. Больше она сюда не приедет. Бренда завела машину и тронулась с места. Обуреваемая противоречивыми чувствами и злясь на себя больше чем на мать, она проехала несколько кварталов и меньше чем через четверть часа припарковала машину у своего дома. Дом был небольшой, но у него был довольно опрятный вид. Во всяком случае, снаружи.

Едва Бренда вошла домой, как сразу же раздалось мяуканье. У её ног терлась кошка. Бренда сбросила с себя туфли и пальто, взяла кошку на руки и направилась на кухню, собираясь покормить животное. Едва она туда вошла, как раздался телефонный звонок. Бренда с некоторым удивлением посмотрела на телефон, не понимая, кто бы мог звонить в такое время. Немногие друзья обычно звонили ей вечером. С кошкой на руках Бренда взяла трубку.

– Миссис Вильямс, – раздался мужской голос, в котором она различила официальные нотки.

– Да, – несколько удивлённо ответила Бренда, всё ещё не понимая, кто бы это мог быть.

Но через мгновение всё разъяснилось.

– Вам звонят из тюрьмы Сан Квентин. Простите, но мы не знали, кому ещё позвонить. А вы приходили к нему.

Услышав эти слова, Бренда почувствовала смутное беспокойство, которое с каждой секундой начало усиливаться.

– Что случилось? – её губы почему-то пересохли.

– Вашего знакомого Александра Павлова избили. Мы выясняем, кто это сделал.

– Он жив? – Бренда затаила дыхание, ожидая ответ.

– Жив, – сразу же успокоили её на той стороне провода, – ему по большому счёту не очень сильно досталось. Мы вовремя успели вмешаться. Павлов находится в больнице. Если вы хотите, можете его навещать в любое время, пока он там лежит во всяком случае. Такой уход приветствуется с нашей стороны.

– Я уже выезжаю…

Бренда повесила трубку. В следующие четверть часа она успела накормить кошку и принять душ. Она даже не удосужилась вытереть насухо мокрые волосы, отправляясь в дорогу.

Бренда старалась не замечать откровенно похотливые взгляды. Она по инерции и в силу инстинкта постоянно поправляла платье. Больничная палата была буквально заставлена койками. И все они были заняты. Многие с этих коек бросали на Бренду откровенно вызывающие взгляды и лишь присутствие тюремного охранника рядом с ней, уберегало её от оскорблений. Охранник провёл её по палате и указал на койку стоящую в правом углу.

– У вас есть час! – сказав эти слова, он отошёл от неё, повернулся и медленно прошёлся по палате, окидывая больных жёстким, проницательным взглядом.

Увидев приближающуюся Бренду, Павлов невольно приподнялся, но она тут же подхватила его и бережно уложила обратно.

– Зачем? – прошептал Павлов с невыразимым счастьем глядя на её лицо.

– Не надо об этом, – Бренда осторожно взяла его руку. У неё сразу появилось на лице облако грусти, когда она увидела в каком состоянии находится этот близкий для неё человек.

Лицо Павлова вздулось. Один глаз был полностью закрыт огромным чёрным отёком. Второй так же был чёрного цвета, но открывался наполовину. Всё лицо было красно-синего цвета от кровоподтёков. Голова была перевязана бинтами, на которых проступила кровь. Бренда перевела взгляд на безвольно лежащие руки.

– Тело не пострадало, – едва слышно прошептал Павлов, – били… в основном…по голове…по лицу…

Было заметно, что слова даются ему с трудом.

– Кто это вас так? – прошептала Бренда, поглаживая его руку и с глубокой нежностью и участием глядя ему в глаза.

– Мексиканцы…здесь их полно…они считают…что я убил эту девочку. Я им говорил…что невиновен…но мои слова…ничего не значат…для них.

– А разве здесь нет русских?

– Никого…я один. Русских…здесь не любят…их вообще нигде… не любят. Я никогда не пойму…почему…нас не…любят.

– Ты ошибаешься, Александр, – Бренда так посмотрела на него, что он замер и прежде чем услышал дальнейшее, почувствовал их сердцем. – Я люблю русского.

– Бренда…

– Молчи, – Бренда приложила палец к его губам, – до сих пор ты говорил, а я слушала. Но больше я не буду слушать тебя. И я отказываюсь подчиниться этой чудовищной несправедливости. Я не позволю отправить тебя на смерть. Я буду бороться. И ты тоже….

Павлов хотел, что-то возразить, но Бренда не позволила ему. Она сильнее прижала палец к его губам.

– Обещай мне…обещай, что не сдашься. Обещай, если…любишь меня…

Бренда убрала палец и взяла его руку.

– Обещай.

Не имея сил говорить, переполненный чувствами Павлов склонил голову в знак согласия. После этого жеста, Бренда наклонилась и легко поцеловала его в губы.

– Мы должны оба подумать, как нам жить дальше после сегодняшнего дня. Я постараюсь снять квартиру поблизости от тюрьмы, чтобы иметь возможность чаще видеться с тобой. Мы скоро увидимся!

В последних словах Бренды прозвучала непоколебимая уверенность. Павлов, приподнявшись на локтях, провожал её взглядом.

– За что мне такое счастье? – прошептал он ей вслед. – И почему я не на свободе? Будь я на свободе, Бренда, я бы наполнил каждый день твоей жизни радостью и счастьем, как ты наполнила эти мгновения…надеждой.

Бренда вернулась в Лос-Анджелес полная решимости добиться нового расследования в деле Александра Павлова. По этой причине первое, что она сделала по прибытию в город, это сразу же отправилась в полицейское управление. Ей необходимо было встретиться с лейтенантом Энсом, несмотря на глубокую неприязнь, которую она питала по отношению к нему. Ведь именно он уволил её с работы.

Несмотря на опасения Бренды, лейтенант принял её. Но как только она объяснила причину своего прихода, он категорически отказался разговаривать. Лейтенант коротко озвучил свою позицию.

– Факты против Павлова бесспорны. Он виновен и получил заслуженное наказание. Никакого нового расследование не будет, как бы вы не желали обратного. Больше того, я вам советую выкинуть эту идею из головы. Вы и так немало пострадали по вине этого человека.

На этом разговор и завершился. Ей ничего не оставалось делать, как ни с чем уйти. Хотя разговор оставил в душе Бренды ощущение некоторой безнадёжности, духом она не упала. Она постояла некоторое время перед зданием полиции размышляя о том, что можно предпринять в сложившейся ситуации. Через минуту она пришла к мысли, что единственно оставшаяся возможность – это найти толкового адвоката. Но это затея могла обойтись недорого. А денег у Бренды практически не оставалось. Она уже несколько месяцев была без работы. Но тем не менее, она решила использовать эту возможность. Она уже собиралась сесть в машину, когда на глаза ей попалась вывеска на противоположной стороне улицы. На вывеске было крупными буквами выведено: «Альберт Йон. Адвокат»