Письма к императору Александру III, 1881–1894 - Владимир Мещерский

Вечером был у гр. Кутузова. Там застал 4 помещиков; одного из Тверской губернии, он говорит, что у них крестьяне живут с ним в патриархальных отношениях; другой, харьковский, сказал то же; третий, симбирский, говорил, что у него крестьяне невыносимы; главное их занятие кража, разбой и поджог; четвертый, саратовский, говорил, что в начале, когда он купил имение – крестьяне на него смотрели косо и не кланялись. Тогда он пошел в село пешком и как встретит крестьянина, снимет шапку, и учтиво кланяется; затем что же? Дня через три крестьяне стали кланяться за версту и мало-помалу с ним подружились.

Все помещики эти отзывались с грустью о solo-векселях, называя их насмешкою Министерства финансов над бедными помещиками. Помещику, у которого имение стоит 1 миллион, дают 10 тысяч рублей под solo-вексель, и так как эти 10 тысяч даются под залог земли, то немедленно налагают на имение запрещение, и бедный помещик лишается возможности где бы то ни было получить в других банках хотя бы одиннадцатую тысячу.

Слышал от приезжего из Москвы, что смерть бедного [В. А.] Шереметева поставила в затруднительное положение дворянство. Кому занять его место? Уездным предводителем Моск[овского] уезда – князь [П. П.] Трубецкой, потерпевший забаллотирование в прошлом году. Кандидатом Шереметева был [Д. С.] Сипягин, волоколамский предводитель, слишком молодой и без веса. Говорят, что в виду этого дворянство хочет просить выборов и тогда в предводители избрать графа Сергея Дм[итриевича] Шереметева. Выбор был бы очень удачен в виду прекрасных свойств этой личности и его такта.

Виделся с Ф. А. Оомом, который очень озабочен вопросом: кто будет преемником [К. К.] Грота[84].

Если бы меня спросили, я бы сказал: И. Н. Дурново, нынешнего товарища мин[истра] вн[утренних] дел. У него все данные именно для такой должности, где прежде всего нужно теплое сердце и большой такт. Это человек николаевских преданий, честный и не только с теплою, но с горячею душою! Его мечта получить право немного отдохнуть после действительно невообразимых трудов и быть признанным достойным Государственного совета; но мне кажется, что если дать ему немного отдохнуть, этот глубоко преданный Государю человек мог бы еще пригодиться на какой-либо самостоятельной должности. Пока, смешно сказать, этот человек, я нарочно считал, работает средним числом ежедневно 18 часов. Какое неравномерное распределение: министр работает около 6 часов, товарищ его втрое больше.

Обедал вчера у [И. Д.] Делянова и сообщал ему мысли на счет Высших женских курсов. Делянов разделяет совершенно недоверие и нелюбовь многих к этим курсам и намерен возбудить вопрос о закрытии этих курсов, но не разом, а посредством прекращения нового в них приема. Слава Богу.

Был сегодня у К. П. Победоносцева, который рассказывал нам о восторге архиереев после приема Государя. Они уезжают с ободренною и просветленною душою.

У Батюшковых[85] виделся с [Н. А.] Махотиным. Он рассказывал московскую историю кадетского корпуса[86]. Курьезно, что нас было четверо слушавших.

– А никого не высекли? – кто-то спросил.

– Нет, и речи не было об этом.

– Жаль, – ответили мы в один голос.

Махотин выглядит хорошим человеком, но в нем не слышно и не видно энергии.

– А начальника корпуса неужели не сменят? – кто-то спросил.

– Неизвестно, – был уклончивый ответ Махотина.

№ 13

[Дневник 19 ноября – 4 декабря 1884]

Оглавление

1 Понедельник 19 ноября О [Б. М.] Маркевиче

2 Вторник 20 ноября О Кахановск[ой] ком[иссии]

3 Среда 21 ноября То же

4 Четверг 22 ноября О высших женск[их] курс[ах]

5 Пятница 23 ноября О духе молодежи

6 Суббота 24 ноября О последствиях моей статьи о высш[их] женск[их] кур[сах]

7 Воскресенье 25 ноября О кредитных билетах

8 Понедельник 26 ноября О [Д. Н.] Набокове

9 Вторник 27 ноября О Каханов[ской] ком[иссии]

10 Среда 28 ноября О [С. С.] Жихареве

11 Четверг 29 ноября Умное письмо одного помещика

12 Пятница 30 ноября Интересное дело: котики на Командорск[их] остр[овах]

13 Суббота 1 декабря О кадетских корпусах, братья г[енерала П. П.] Карцева

14 Воскресенье 2 декабря О мерах против застоя и уныния

15 Понедельник 3 дек[абря] О Рыковском процессе

15[87] Вторник 4 дек[абря] О монархии и толпе – по поводу поражения кн. Бисмарка в парламенте

Еще одна смерть в нашем без того убогом людьми и талантами лагере. Бедный [Б. М.] Маркевич умер вчера вечером после мучительных страданий от удушья и постепенного паралича сердца. Он умер можно сказать с пером в руках; незадолго до этой развязки он мечтал о развязке своего последнего романа: «Бездна»[88] и, так не кончивши его, умер. Умер в полном сознании и верующим христианином. Мир его праху. Последними годами страданий, тяжелых минут лишений и глубоким перерождением его нравственной личности он искупил и блестящие увлечения молодости, и промах служебный[89], искупил вполне и искупил прекрасно. Его искупление проявилось в той твердости, с которою он остался верен всем заветам и убеждениям консервативной партии. Это много значит. Как в несчастиях друзья сказываются, так в невзгодах и люди показываются. Покинутый всеми, Маркевич пошел в рабочие пера, и это перо не склонил ни перед каким идолом, не продал для улучшения своего положения.