Табу - Кейси Хилл

— В отделе тяжких преступлений? Около трех лет…

Ладно, подумал он. Совершенно очевидно, в ее жизни есть вещи, которых не стоит касаться. Но несмотря на это, а возможно, именно из-за этого она еще больше его заинтересовала.

Обед завершился куда быстрее, чем ему того хотелось, и скоро настало время уходить. Крис подозвал официанта и попросил принести счет.

— Позвольте, я возьму это на себя, — решительно сказала Рейли.

— Ни за что. Ведь это я вас пригласил… То есть предложил вам здесь пообедать… — «Вот попал, — подумал он, весьма смутно представляя, как надо поступать в подобных случаях, сообразуясь с правилами этикета. — Вряд ли Эмма была бы мною довольна».

— Чек мой, и в этом не может быть никаких сомнений, — произнесла Рейли, выкладывая на стол пару двадцаток.

Крис уступил, не желая ставить себя в неловкое положение, продолжая этот никчемный спор.

— В таком случае я оплачу следующий обед, — пробормотал он. Неожиданно ему показалось, что при этих словах у нее на губах промелькнула тень улыбки.

— Хотите доехать до морга на такси? — спросил он, когда они подошли к двери заведения. — Или предпочитаете прогуляться? Это не очень далеко.

— В таком случае прогуляемся. Мне не так уж часто удается выбираться за пределы лаборатории — как и большинству моих сотрудников.

Крис открыл и придержал для нее дверь.

— Скажу вам правду, — произнесла Рейли, переключаясь на другую тему. — Я с нетерпением жду предстоящей аутопсии. Это первое мероприятие такого рода, какое мне предстоит здесь посетить. Раньше в морг обычно ходил Горман. — Потом, рассмеявшись, добавила: — Он предпочитает, чтобы я находилась там, где меня легче контролировать.

С этими словами Рейли двинулась по Графтон-стрит. Крис последовал за ней, думая о том, что женщина, которой не терпится посетить вскрытие в морге, воистину редкое существо.

— Неужели нельзя обустроить все так, чтобы обстановка казалась менее депрессивной? — громко осведомился Крис, когда они с Рейли добрались до места и оказались под пронзительным светом флуоресцентных ламп. Детектив обвел взглядом серые стены, серые полы и казенные столы и стулья. Несмотря на то что здание морга недавно построили, анатомическое отделение производило чрезвычайно мрачное впечатление, не говоря уже о царивших здесь холоде и сырости.

Когда Крис распахнул тяжелые двойные двери, ведшие в сектор для наблюдателей, Рейли усмехнулась и сказала:

— Полагаете, станет веселее, если стены выкрасят в ласкающие глаз пастельные тона и здесь будет играть классическая музыка? Поверьте, учреждения такого типа одинаковы во всем мире.

Войдя в сектор для наблюдателей, посетители отметили, что, если не считать патолога и ее помощников, которым приходилось присутствовать в отделении, так сказать, по долгу службы, никто, кроме них, не выразил желания почтить аутопсию своим вниманием. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, поскольку все знали, что предстоит вскрытие предполагаемого самоубийцы.

Опустившись на стулья и устроившись поудобнее в холодном стерильном анатомическом зале, они стали ждать появления Карен Томпсон и ее команды.

Крис никак не мог унять противную дрожь. Хотя ему, несомненно, приходилось видеть трупы, витавший здесь специфический запах, к которому, казалось, было невозможно привыкнуть, вызывал у него крайне неприятные ощущения. Не стоило, наверное, есть перед визитом в эти стены, решил он, испытывая нечто вроде спазмов в области желудка, наполненного не до конца переваренной пастой.

«Не хватало еще, чтобы меня стошнило», — подумал детектив, когда его накрыло очередной волной тяжелого запаха. Специфический запах морга обладал, помимо всего прочего, способностью пропитывать одежду, кожу, волосы и, хотя здесь выдавали специальные защитные накидки, долго еще чувствовался после того, как посетитель оказывался за пределами учреждения.

Наконец в анатомичке появилась Карен Томпсон, одетая в зеленый хирургический халат и старые, видавшие виды тяжелые резиновые сапоги. Коротко кивнув Крису и Рейли, она сразу же направилась в противоположный конец помещения, где находились все необходимое для работы.

— Ну что, начнем? — сказала она, подходя к изголовью секционного стола и кивая работникам морга, приглашенным в качестве ассистентов. Двое мужчин в пластиковых накидках и хирургических перчатках из латекса расстегнули «молнию» на пластиковом пакете с трупом, сноровисто извлекли из него тело Джима Редмонда и положили на мраморную столешницу.

В изголовье секционного стола лежал короткий резиновый шланг, подсоединенный к крану с водой, еще один кран на поворотном шарнире помещался над большой цинковой ванной, являвшейся составной частью стола.

Рассматривая оборудование, Крис невольно вспомнил о поездке в Каир, предпринятой им в компании с бывшей подругой Мелани несколько лет назад. Мраморный стол анатомички, на его взгляд, здорово походил на мраморную плиту со сточным желобом, использовавшуюся древними египтянами для работ, связанных с подготовкой трупа к мумифицированию. Он до сих пор чуть ли не дословно помнил рассказ гида-египтянина, детально описывавшего этот, прямо сказать, невеселый процесс. «Сначала через нос посредством трубки высасывали мозг, затем удаляли внутренние органы, после чего спускали кровь, стекавшую по желобу в специально предназначенный для этого сосуд…»

А вот теперь спускают кровь и извлекают внутренности у бедняги Редмонда — почти тем же способом, как это делали древние, мрачно подумал Крис.

Ассистент достал из пакета пачку рентгеновских снимков и прикрепил один из них к специальному экрану с задней подсветкой. Карен же, натянув латексные перчатки, включила диктофон и пришпилила микрофон к лацкану халата. Судебный фотограф, держа наготове камеру, готовился запечатлеть все стадии происходящего для будущих поколений.

— Дело номер тринадцать восемьдесят шесть, вскрытие трупа Джеймса Редмонда, — начала доктор Томпсон, четко и ясно выговаривая в микрофон каждое слово. — Означенный субъект представляет собой хорошего питания белого мужчину в возрасте пятидесяти пяти лет со слегка редеющими темными волосами, голубыми глазами, весом около восьмидесяти восьми килограммов и ростом сто семьдесят два сантиметра.

Она сделала короткую паузу, прошлась вдоль анатомического стола и продолжила:

— Установленное время смерти: девять часов двадцать минут утра пятницы, двадцать пятого февраля. Причина смерти — асфиксия.

Доктор снова сделала паузу, осмотрела шею Редмонда и вернулась к записи.

— Компрессионный след на шее в форме буквы V от лигатуры указывает на то, что смерть наступила в результате повешения. Характер указанных повреждений позволяет выдвинуть предположение, впервые озвученное врачом, оказавшимся на месте происшествия, что в данном случае имело место самоубийство.

Рейли сидела сжав губы. Казалось, четко и ясно высказанный патологом вердикт ее разочаровал.