Алмаз. Книга первая - Елена Григорьевна Макарова

бред? Ты что, еще спишь? — усомнилась в том, что подруга бодрствует. Положила руки на балконные перила и перегнулась через них, ища глазами причину подобных слов Ани. — Какой трубадур? — и тут же получила ответ, наткнувшись взглядом на Костю. — Только не это!

Парень с гитарой, голосящий песни под моим балконом, — страшней кошмара не могла представить. Я закрыла лицо ладонями, представив, сколько замечаний, едких усмешек или, хуже, восхищения услышу от соседей после такого представления.

— А-а-а-ань, — крикнула вслед подруге, — у нас есть ведро?

— Найдется, если хорошо поискать, — отозвалась она уже из своей комнаты. — А тебе зачем?

— Вроде бы мартовских котов поливают водой, — произнесла себе под нос, — чтобы не орали.

— Марго! — замети меня Костя и развел руки широко в стороны, приветствуя, ну или еще больше привлекая внимание местных сплетников. — С добрым утром, красавица! — закричал он, приложив руки ко рту, чтобы было еще громче. Как будто и так никто его не замечает.

— Я натравлю на тебя твоих же поклонниц, — была вынуждена кричать, чтобы парень услышал, хотя не хотела привлекать к себе внимание пока немногочисленных прохожих. — Если ты сейчас же не замолчишь, я выложу в интернет твое местоположение, и скоро сотни девушек будут рвать тебя на части под моим балконом, а я буду грызть попкорн и любоваться этим зрелищем.

Словно издеваясь, Костя, поворачиваясь на месте так, чтобы информация долетела до каждого уголка двора, прокричал:

— Маргарита Кирова из тридцать восьмой квартиры пятнадцатого дома, это все для тебя!

От возмущения я задохнулась. Хотелось ответить что-нибудь резкое, но я промолчала, понимая, что своими истеричными воплями только усугублю ситуацию и еще большего интереса со стороны окружающих.

Костя же продолжал изображать из себя сумасшедшего влюбленного. Перекинув гитару за спину, он разбежался и, подпрыгнув, уцепился за металлические прутья балкона первого этажа.

— Костя, — испугалась за сумасбродного парня и еще сильней перегнулась через перила, рискуя самой вывалиться наружу. — Не смей этого делать! — попросила парня, когда догадалась, что он собирается забраться ко мне, после того как тот подтянулся на руках и, преодолев первое препятствие в виде балконного ограждения, потянулся к моему. Благо, жила я на втором этаже.

— Любовь не знает границ! — рассмеялся парень. Ему все происходящее казалось очень забавным.

— Это ты чокнутый! — схватила музыканта за руку, чтобы он ненароком не свалился, когда тот уже стоял передо мной, но только по ту сторону перил. — Перелазь уже, — тянула его к себе, — или я умру в расцвете сил от сердечного приступа.

— Какой счет? — выдохнул Костя, и я вместе с ним, когда он оказался в безопасности.

— Минус сто баллов! — возмущено констатировала, усмиряя пыл парня.

— За что?! — с досадой взвыл Костя.

— Во-первых, ты до чертиков меня напугал, — так и держала его за руку, боясь, что он упадет, хотя тот уже давно стоял рядом со мной на балконе, — а во-вторых, почему чужая песня, а не своя?

— Некоторые считают меня позером, — намекнул на меня, — не хотел давать новый повод так подумать.

Конечно, старания похвальны, но парень снова выбрал легкий путь.

— Все равно это не считается! Потому что никакое не достижение. Ты профессионально занимаешься музыкой, и для тебя это плевое дело, ты каждый день это делаешь.

— Это ты сведешь меня в могилу! — обреченно взвыл парень, а я начала выпроваживать его из квартиры, вытолкнув с балкона в комнату.

— Убирайся, хочу еще немного поспать, если удастся, — увидела его шкодливый взгляд и тут же добавила: — Нет, тебе нельзя составить мне компанию в постели, — предугадала его бестактный вопрос.

Избавившись от музыканта, все же попыталась снова заснуть, но ничего не получалось, я только и думала о Косте и его безумной выходке, улыбаясь, как слабоумная.

***

Я шла домой по вечерней аллее, ярко освещенной уличными фонарями. По пути мне иногда встречались прохожие, такие же, как и я, спешащие домой после трудового дня, или воркующие парочки, нашедшие пристанище на парковых скамейках.

Так я дошла до того самого фонтана, неподалеку от которого выкапывала Костин «клад». Та шкатулка до сих пор стоит на полке в спальне и мозолит глаза, потому что открыть ее я так и не смогла, но все еще не оставляла надежды. Каждый вечер перед сном вертела ее в руках и подбирала код, перемещая подвижные части изделия.

Я обогнула фонтан, направляясь на главную аллею, как из динамиков на столбах грянула музыка. Заводная динамичная песня звучала со всех сторон,4 и ко мне из темноты, пугая до чертиков, ринулась группа одинаково одетых девушек и начала танцевать. Пока я, обалдев, таращилась на них, те медленно сомкнулись вокруг меня в круг.

У каждой в руке было в руке по небольшому свертку, и в определенный момент девушки все в одном порыве подались вперед, и меня осыпало красным дождем. Я поймала невесомо планирующий лоскуток. Нежный лепесток источал аромат розы. Затем последовал взмах рук, и я оказалась под зависшим на мгновение в воздухе облаком невесомой, почти прозрачной алой ткани. Потом танцовщицы накинули на меня эти длинные прозрачные ленты и начали кружить, заматывая в них. Я даже не представляла, как себя вести, и, смеясь, ждала, когда они закончат. Но зря!

Когда дело было сделано, девчонки так же дружно размотали меня, резко дернув за край ткани. Конечно, кое-где она несильно резанула от натяжения, а в остальном меня просто закружило, и я чуть не упала, не успев вовремя сориентироваться, но меня кто-то подхватил, буквально забросив в новую гущу событий.

Теперь я оказалась среди заводных парней. Эти герои выделывали такие номера, что в определенный момент я испугалась за собственную жизнь. Акробаты, не иначе, работая парами, с разбегу запрыгивали на скамейки и совершали кульбиты в воздухе, пролетая прямо над моей головой, постоянно заставляя меня пригибаться от страха, что они заденут меня или, хуже того, упадут. Невероятное ощущение восторга и ужаса одновременно. Но парни были мастерами своего дела — во время представления не пострадало ни одно человеческое существо.

И вот, когда я благополучно избежала нескольких сердечных приступов, несколько пар рук крепко обхватили плечи, запястья, талию и щиколотки. У меня появилось плохое предчувствие.

В прямом смысле этого слова, я взлетела в воздух. Секунда невесомости — и я с визгом рухнула вниз. Все те же умельцы удержали меня от болезненного, если не смертельно опасного, падения на землю. Рывком подняли и, поставив на ноги, бросились врассыпную, а я оказалась стоять лицом к лицу с Костей.

— Ты! — гневно выкрикнула.

Я собиралась высказать все свое возмущение по