Нечто из Норт Ривер - Кристиан Роберт Винд

* * *

Семейная ферма Фостеров встретила меня зажженными фонарями и зимним спокойствием. Колин уже поджидал меня на обочине, сжимая в одной руке обрез и сурово вглядываясь в проселочное шоссе. Признаться честно, я с трудом преодолел эту заснеженную равнину – хлипкие колеса старого авто то и дело норовили провалиться в выбоины, прикрытые сугробами.

Я выбрался из машины и поздоровался с Фостером. Он не стал терять времени даром, и тут же кивнул в сторону одного из небольших сараев, стоящих неподалеку. Я послушно двинул за ним, наблюдая за тем, как мерно раскачивается на его плече темный приклад ружья.

– Молодняк перегнали сегодня после обеда, – произнес он. – Вместе с ним мне привезли еще кое-что интересное.

Мы наконец достигли сарая, остановившись у его деревянных дверей. Вокруг свирепо свистел ветер, а сизая туча, зависшая над лесом, теперь неотвратимо надвигалась на сонный городок, грозя поглотить под собой и эти отдаленные угодья.

Фостер нырнул под низкий потолок постройки, и мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним. К моему удивлению, все коровы оказались целы – скот спокойно спал на толстом настиле из желтой соломы, сгрудившись в кучу и стараясь таким образом согреться.

Но неудавшийся фермер собирался показывать мне не своих коров. Он шагнул куда-то в сторону, а затем с огромным трудом приподнял что-то тяжелое с земли. Повернулся ко мне, и в его жестких ладонях громко брякнули металлические цепи.

– Знаешь, что это такое, Миллер? – спросил он, кивнув на цепи.

– Понятия не имею, – ответил я.

– Эти толстенные звенья специально куют для того, чтобы они выдерживали любые нагрузки. Обычно такими присмиряют быков, когда у них начинается весенняя пора любви, – он тихо хмыкнул. – Даже целое стадо бешеных быков не сможет разорвать одно такое звено.

– К чему ты клонишь?

Мне не терпелось покинуть эту ветхую постройку и проверить Бет. К тому же, после изнурительного спуска в яму мои ладони все еще саднили от непривычной тяжелой работы. Мне хотелось хотя бы немного отдохнуть и наконец выкурить пару сигарет.

– Парень, который перегонял скот, рассказал мне, что эта цепь в загоне оказалась сломана, ее просто разнесли на части. Что-то проникло к молодняку ночью, разделавшись с ним и не обратив никакого внимания на цепи.

– Ты уверен, что они такие уж прочные? – на всякий случай спросил я, оглядывая звенья.

Они на самом деле выглядели устрашающе огромными. Не представляю, как кто-то или что-то могло сломать даже одно такое звено – толщина металла на гранях доходила почти до трех дюймов.

– Миллер, это корабельные цепи, – с вызовом бросил Фостер. – Они смогут удержать даже начавшее движение судно.

– И что же ты хочешь сказать?

– Это навело меня на кое-какие мысли, – уклончиво ответил он. – Я не знаю ни одного паразита, который был бы способен так лихо справиться с металлом, в три раза толще большого пальца руки. К тому же, я успел кое-что разузнать у Бет прежде, чем она вырубилась.

– Что же?

Я с интересом уставился в его лицо. Фостер явно о чем-то знал, а если и не знал – то точно строил предположения. Но по какой-то причине он не хотел делиться ими со мной. По крайней мере, сейчас.

– Тебе лучше самому ее об этом расспросить, – буркнул он, бросая цепи на пол сарая и поворачиваясь к выходу. – В конце концов, это же ты у нас детектив. Но если хочешь знать мое мнение…

Он неожиданно осекся, словно не решаясь продолжать. Мне пришлось громко кашлянуть, чтобы заставить его это сделать. Он недовольно покосился на меня, затем вздохнул, как будто соглашаясь, и произнес:

– Знаешь, кто такие анишинаабе?

– Северные племена индейцев, – кивнул я. – Коренное население этих земель.

– Все верно, только их давно выселили к самому северу, – поправил Фостер.

Мы двигали через заснеженное поле, прямиком к его дому, в котором манящим желтым глазом светилось большое окно гостиной.

– Какое отношение ко всему происходящему имеют индейцы?

– Ты знал, что мой отец участвовал в бойне, которая развернулась здесь четверть века назад? Он встал на сторону коренного народа, когда его начали теснить к границам штата, – Колин со злостью сплюнул себе под ноги. – Моя мать была из племени анишинаабе. Умерла при родах.

– Мне жаль.

– Да брось, Миллер, – Фостер поморщился. – Тебе на это насрать, как и всем остальным. Но я не об этом. Мой покойный отец рассказывал мне, что в те времена в устье реки творились странные вещи. Анишинаабе верили в то, что ее исток – священное место, и что людям туда ходить нельзя. Поэтому они так отчаянно бились за свое право оставаться там, где появились на свет и жили многие сотни лет.

– Но проиграли, – подсказал я, чтобы поторопить его с рассказом.

– Верно. Священные места были потревожены. И вскоре после этого на близлежащих землях начал гибнуть скот, а потом – и люди. В детстве я слушал эти рассказы отца вполуха, да и кто всерьез будет воспринимать эти байки сумасшедшего?

– Но теперь ты начинаешь сомневаться?

Мы остановились у входа в дом, спрятавшись от валящего отовсюду снега под крепким деревянным навесом. Туча, еще недавно блуждающая у кромки леса, теперь медленно наползала на ферму, словно преследуя нас.

Колин окатил меня пристальным взглядом и снова сплюнул на пол. Темная щетина на его лице медленно оттаивала, и теперь вместо инея на ней поблескивали крошечные капли. Он вдруг хмуро ухмыльнулся, затем толкнул дверь ногой и наигранно вежливо отвесил мне поклон, приглашая войти:

– Послушай, что она тебе расскажет, а затем скажи, что ты сам думаешь об этом.

Я скользнул по его лицу мрачным взглядом, неглубоко вздохнул и шагнул вперед, оставив за своей спиной вернувшуюся в Норт Ривер снежную бурю.

– Ну и как тебе твой новый напарник? – с ноткой раздражения поинтересовался Алекс, ловко следуя по обледенелой трассе.

Я машинально пожал плечами, словно все еще до конца не определившись с тем, что я сам думаю об этом человеке. А затем неуверенно произнес:

– Сначала он мне не понравился, как и большинству людей в Норт Ривер. Но потом… Кажется, он не так уж сильно отличается от нас, если узнать его поближе.

– Ты уверен в том, что знаешь его? – хмыкнул Грей, окинув меня быстрым взглядом. – На твоем месте я бы продолжал держать ухо востро.

– О чем ты говоришь?

Авто плавно притормозило у обочины леса, и я ощутил, как по моей спине пробежали неприятные мурашки. Жуткая картина, которую мое сознание хотело бы навсегда позабыть, снова всколыхнулась в мозгу. Воистину, это был самый худший день в моей жизни.