Семь дней - Деон Мейер

На составление пресс-релиза ушло полчаса.

«Решение передать дело Слут „Ястребам“ для повторного расследования было принято на высоком уровне еще две недели назад. Как всегда, в начале процесса его тормозили обычные бюрократические формальности. Начиная с субботы, 26 февраля, делу придан статус государственной важности, так как возможна связь между убийством Слут и нападениями снайпера на сотрудников ЮАПС.

Утверждения, будто виновные уже известны, не имеют под собой никаких оснований. В УРОВП созданы объединенные оперативно-следственные группы по расследованию убийства Ханнеке Слут и нападениям снайпера. Сотрудники ЮАПС делают все возможное для того, чтобы виновные не ушли от возмездия.

Связь между снайпером и анонимными письмами, приходящими на электронный адрес ЮАПС, нашла окончательное подтверждение лишь в субботу, 27 февраля. Необходимость доказать такую связь, а также обеспечить безопасность граждан не позволила ЮАПС опубликовать пресс-релиз ранее.

В ходе расследования преступлений государственной важности в ЮАПС поступает множество телефонных звонков и писем, присланных обычной или электронной почтой. Хотя мы приветствуем обратную связь с сознательными гражданами, которые зачастую сообщают нам важные сведения, к сожалению, многие подобные послания никакой ценности не представляют. Предыдущие послания снайпера, в которых он упоминает убийство Слут, не были рассмотрены в силу своей бессвязности, религиозно-экстремистского, гомофобского (это слово подсказала Мбали) и расистского содержания. Теперь ЮАПС считает его возможным подозреваемым».

Когда они наконец приступили к обсуждению дела, Мбали твердо и уверенно объявила:

— Он стреляет из машины.

По выражению лиц коллег она сразу поняла, ей не поверили.

— Другого объяснения нет. В Грин-Пойнте единственное укромное место, откуда можно незаметно вести наблюдение, находится на противоположной стороне шоссе, в муниципальном центре, но он надежно огорожен, посторонним туда не пробраться. Я съездила в Клермонт, чтобы еще раз взглянуть на место преступления, и мои догадки подтвердились. Там есть парковка, она выходит на тихую улочку.

— Машину заметили бы сразу, — возразил полковник Ньяти, правда не слишком уверенно.

— Знаю. А вы вспомните американского «вашингтонского снайпера», который в 2002 году убил десятерых и ранил трех человек в Вашингтоне, Мэриленде и Виргинии! Оказалось, что преступников было двое, они стреляли из машины.

В те годы Гриссел крепко пил, поэтому никакого «вашингтонского снайпера» не помнил.

— Да, — кивнул Мани, все больше проникаясь ее доводами. — Точно! Они еще, кажется, вынули из машины задние сиденья, чтобы удобнее было целиться… Проделали дыру в багажнике…

— Вот именно!

— Мобильное место преступления, — сказал Вернер Дюпре. — Все улики увозишь с собой.

— Да. Именно поэтому они успели подстрелить тринадцать человек до того, как их схватили. Я только что погуглила подробности того дела. Одну из самых главных трудностей для полиции представляло то, что машину никто не замечает. Машин на дорогах очень много, и они постоянно движутся. А вначале еще решили, что убийцы перемещаются в микроавтобусе, и искали не то, что нужно.

— По-вашему, наш снайпер работает не один? — спросил Ньяти.

— Такая возможность есть. Пока один караулит жертву, второй следит за дорогой.

— Не знаю, как насчет этого типа, — усомнился Гриссел, показывая на электронное письмо. — Он все время пишет «я, я, я»…

— А знаете, как янки в конце концов поймали гадов? — мрачно спросил Мани и тут же сам себе ответил: — Случайно!

— Да, сэр, — кивнула Мбали, — и сходства очень много. Тот снайпер тоже помешался на религии, он тоже рассылал письма в полицию и СМИ. Но важнее всего не сходство, а то, чем мое дело отличается от того. Американский снайпер выбирал свои жертвы наугад, у него не было настоящего мотива, несмотря на все его бредни. И письма его были странными. Сразу можно было догадаться, что их сочинял психически больной. Наш же снайпер специально стреляет по полицейским в полицейских участках. В географическом смысле это сужает область поиска. Его письма вполне конкретны и довольно связны. И у него пунктик насчет дела Слут. Где-то здесь должен быть мотив.

— Почему он перестал писать про коммунистов? — спросил Гриссел. — Почему не упомянул о них в своих письмах в газеты?

Все посмотрели на него.

— Бригадир, тот, кого мы ищем, — не идиот. Он наверняка понимает, что пресса с радостью ухватилась бы за «коммунистический след». Но в письмах в СМИ он даже не заикается ни о каких коммунистах.

— Как по-вашему, почему? — спросила Мбали у Гриссела.

— Потому что коммунисты — просто… ерунда. Как говорит детектив Нкхеси, Слут окружали одни капиталисты. По-моему, он пытается сбить нас со следа. Только не знаю почему.

— Возникает еще один важный вопрос: был ли он знаком со Слут? — спросил Ньяти.

Никому не хотелось отвечать. С больными на голову ничего нельзя понять наверняка.

— Вопрос пока остается открытым, — ответил Дюпре.

— По-моему, мы должны усилить охрану полицейских участков, — заключила Мбали. — И пусть фиксируют все проезжающие машины…

У себя в кабинете Гриссел прослушал сообщения, записанные на автоответчик его мобильного телефона. Первое было от Ханнеса Прёйса, директора «Силберстейн Ламарк».

«Капитан, я только что получил ваше сообщение. Можем мы с вами поговорить завтра? Я буду на работе с семи утра».

Второе было от Алексы. Всего лишь робкое «Привет», потом секунда тишины — и щелчок. Она отключилась.

Грисселу все больше делалось не по себе. Он набрал ее номер и стал слушать длинные гудки. Она не отвечала.

Дурной знак.

Когда он утром уходил, она пообещала, что больше сегодня пить не будет.

Может быть, она в душе?

Надо было позвонить раньше. А сейчас лучше всего съездить к ней и проверить.

Гриссел нашел в списке контактов номер Купидона и позвонил ему, потому что в конце совещания бригадир Мани многозначительно сказал ему:

— Бенни, люди выстраиваются в очередь, чтобы тебе помочь. Воспользуйся ими!

— А я думал, ты никогда не позвонишь, — ответил Купидон с плохо скрываемым упреком, словно капризный мальчишка-подросток. Гриссел сразу вспомнил Фрица и его желание сделать татуировку.

— Вон, я только что вышел с совещания у Мани.

— Да я ведь просто так говорю, напарник!

— Дело я занесу к тебе в кабинет. Почитай, вдруг тебе удастся что-нибудь в нем нарыть. Завтра в десять я договорился о встрече с Рохом, бывшим бойфрендом убитой. Если захочешь поехать со мной, подваливай где-нибудь к половине десятого.