Айва - Екатерина Богданова

— Пошли, — вздохнула я, медленно поднимаясь. — Только Азар не мой.

Ответом мне была довольная усмешка. И чему радуется?

Усталость начала отступать. Креплянки я уже съела столько, что теперь сутки, как минимум, не засну. А немного отдышавшись, почувствовала, как бурлящая во мне энергия начинает сказываться на настроении. Нужно направить её куда-то, пока совсем не опьянела от переполняющей энергии.

И мы пошли через бескрайнюю степь, раздвигая высокие травы руками. Здесь, судя по положению солнца, было утро. Странно, в эльфийских лесах, когда я в путь отправилась, был ранний вечер. И шли мы на север, не на восток. Даже с учётом ускоренного передвижения по эльфийской тропе, всё равно ерунда какая-то получается… Надо будет потом поискать информацию на этот счёт.

Черных шёл рядом, но старался не попадаться мне на глаза. Чувствует, зараза, что я на него обижена!

Шли мы уже минут десять, в течение которых Саэссан читал мне лекцию на тему эльфийского семейного строя. Я слушала и всё больше впадала в уныние. Безрадостно как-то было узнать, что у величественного остроухого народа процветает такое женское бесправие. Оказывается, каждый мужчина при рождении получает своё древо. Как физическое, то есть за ним закрепляется дерево, которым он впоследствии будет владеть, построит на нём дом, будет подпитываться его энсаннами — энергией, этими волшебными деревьями создаваемой. Так и родовое, то есть сам мужчина древо, а все, кого он примет в свою семью, и потомство, это ветви и побеги. Главная ветвь это жена. И, казалось бы, всё чинно-пристойно. Но! Помимо этой самой главной ветви можно ещё и побочных завести, до пяти штук, в зависимости от финансового положения эльфа. То есть, в семью принимаются… любовницы! Они почти бесправны, но в случае чего, имеют право на небольшое наследство. Так сказать, выходное пособие. Содержание, в случае смерти любвеобильного ушастого. Жена имеет право не принять побочную ветвь, но только в случае, если докажет обоснованность своего протеста. Супружеская верность тут совсем не аргумент. У мужчин эльфов такого понятия вообще нет! А вот женщины обязаны быть верны, иначе их могут отпустить… Выгнать то есть. Вообще, «отпустить» у них жену могут по многим причинам. И супружеская неверность это, пожалуй, самая адекватная. А так… нагрубила, не послушалась, не выполнила супружеские обязанности, в круг которых входит забота обо всём древе, включая и побочные ветви, поддержание устоев древа (тут я уже уточнять не решилась о чём речь, было откровенно страшно), опозорила мужа ненадлежащим поведением, повела себя непочтительно по отношению к кому-то из родственного древа (то есть родни по мужской линии) — на выход! Жена получает полную свободу, и не получает ничего больше. Даже одежду, которую приобрела в браке, муж может ей не отдавать. Но такое случается очень редко, потому что… в большинстве своём эльфы заключают договорные браки, чтобы объединить семейные дела. Короче, разводиться им не выгодно, и это нужно очень постараться, чтобы остроухого мужика до такой степени, чтобы он отказался от выгодного сотрудничества, довести.

Когда Эс начал рассказывать о побегах, то есть детях, я уже была и не рада такому просвещению в отношении эльфийских традиций. Одно порадовало — побеги от побочных ветвей, это значит дети от любовниц, у них редкость. И их принимают в древо наравне с детьми от жены, за исключением права наследования. Побочный ребёнок никогда не станет главным наследником, но свою долю наследства в любом случае получит. В общем, любовницы, и тем более дети от них, это у эльфов роскошь и признак высокого положения. Попробуй всю эту ораву обеспечь надлежащим наследством. Что примечательно, побочным веточкам, в отличие от жён, можно не переживать, что их за нехорошее поведение попрут. Им в любом случае выходное содержание положено. До самой смерти, если не найдут другого мужчину, который их в своё древо примет.

— И как ваши женщины ещё не взбунтовались-то? — протянула я, когда Саэссан закончил просветительную речь.

— А чего им бунтовать? — пожал он плечами. — Их содержат, берегут, обеспечивают.

— А если выгонят? — спросила я.

— Начальное древо обратно примет, — усмехнулся он. — И даже ругать не будут. У нас женщин почитают.

— Какое-то сомнительное почитание, — поёжилась я.

— Тебе трудно это понять только потому, что ты выросла в другом обществе, — проговорил Эс. — Наши женщины, по сути, избалованные и меркантильные особы. Это только со стороны кажется, что их права ущемляются. А на деле… они всем довольны и менять что-то сами не желают. Отец пытался ввести право на самостоятельность и работу для женщин высшего сословия Леса, только двое пожелали им воспользоваться. Одна стала придворной хранительницей традиций… эм, у вас это распорядитель называется. Вторая уже лет двадцать как заведует всеми лекарскими делами.

— А не высшее сословие? — спросила я.

— Там всё несколько иначе, — как-то неохотно ответил вассир. — У низших не практикуется многоветвие. Их семейный строй схож с вашим. Но детей обычно много, от двух до пяти.

— Эээ… — растерянно протянула я. — Два ребёнка это уже много?

— У нас принято от жены заводить одного ребёнка. Больше обременительно. Заботиться о прямом наследнике должна только мать, а у неё и так обязанностей хватает. А от побочных так и тем более редкость. Слишком расточительно.

Не понять мне остроухой логики. И даже пытаться не буду! Потому что это… ну это вообще как-то выше моего понимания!

— Смотри, — перебил мои мысли вассир, указав куда-то вперёд.

Я раздвинула траву и увидела. Это была город, ну или поселение. Со стороны так сразу и не определишь. Невысокие, одноэтажные здания, больше напоминающие грубо сколоченные сараи, высокие шалаши, или даже скорее шатры, потому что тканью были обтянуты, и много, очень много детей, носящихся между этих строений и на границе поселения. Дети были разного возраста, все одеты в кое-как прикрывающие их наготу тёмные грубые ткани, но все весёлые, даже счастливые. Вот у них точно не было проблем с родительской заботой и любовью. Невозможно быть такими счастливыми, если вас не любят и не балуют!

— Кажется, это становище почитателей матери-земли, — проговорил Эс. — У них точно ведьма должна быть. И не одна. Идём.

— А нас не примут за врагов? — опасливо спросила я.

— Нет, — мотнул он головой. — Я выгляжу как ребёнок, а ты женщина. Они ценят детей и женщин.

Решила поверить ему на слово. Других-то вариантов не было…

Сидим. Я с мелким мальчишкой лет пяти на коленях, который тискает стойко терпящего такое издевательство Черныша, эльфийский наследник с кучей вкусняшек местного производства. Мне было откровенно боязно за здоровье моего спутника, но он увлечённо хрумкал какими-то засахаренными фруктами, заедая их сладкими лепёшками и запивая тягучим, тоже наверняка сладким, напитком. Тоже мне, сорок два года ему, как же! А на сладкое накинулся, как вполне себе нормальный десятилетний пацан.