Испания для королей - Виктория Холт

Виконтесса Эболи, отойдя в сторону, стала наблюдать за поединком сына и любовника.

Фердинанд вновь и вновь выбивал рапиру из руки мальчика. Алонсо был в отчаянии, однако Фердинанд не без удовлетворения отметил, что сдаваться его сын не собирался – вместо этого он всякий раз просил продолжить их учебный бой, надеясь в конце концов устоять перед более опытным соперником. Через несколько минут Фердинанд сказал:

– Ну все, на сегодня хватит.

Отбросив рапиру, он положил руку на плечо мальчика.

– Когда-нибудь ты станешь превосходным фехтовальщиком, сын мой, – добавил он. – Тут у тебя есть кое-какие задатки. Но я хочу, чтобы тебе удавалось все, за что ты ни возьмешься, – не только приемы владения шпагой. А для этого ты должен знать меру своих способностей и всегда быть готовым перенять что-то у человека, более опытного, чем ты. В том-то и заключается истинная скромность, о которой я говорил тебе, Алонсо, – научись ей, и ты будешь обладать величайшим из мужских достоинств.

– Хорошо, отец, – потупился мальчик, – я запомню эти слова.

– Ну, теперь расскажи мне, что ты делал в мое отсутствие. У нас осталось не так много времени, мой визит не должен быть слишком долгим.

Увидев расстроенное лицо сына, Фердинанд вздохнул и крепко прижал его к себе.

– Так будет не всегда, Алонсо, – сказал он. – Это я тебе обещаю.

Альфонсо Португальский вернулся на родину. Как и большинство других совершенных им поступков, его приезд оказался крайне несвоевременным. Едва он ступил на землю Португалии, как ему сообщили две новости, каждая из которых была не из приятных.

Во-первых, пятью днями раньше состоялась коронация его сына Хуана. Во вторых, Папа Сикстус Четвертый, внимательно рассмотревший как ходатайство Изабеллы и Фердинанда, так и доклады о поведении самого Альфонсо, отозвал разрешение на брак, всего несколько недель назад данное принцессе Иоанне и ее невезучему дяде.

– Жил ли на свете хоть один человек, более несчастный, чем я? – причитал Альфонсо. – Видно, Господь совсем отвернулся от меня. Я обещал себе вернуться в Португалию, чтобы жениться на моей маленькой Иоанне и править страной лучше, чем в прошлом. А что в результате? Ни свадьбы, ни правления – все пошло прахом. Ах, зачем я позволил отговорить себя от пострига в монахи? Все равно мне не осталось ничего, кроме рубища и монастырской обители!

Он поехал в Лиссабон, и по пути во всех городах и селениях люди старались не смотреть на него. Они не знали, как теперь к нему относиться. Он был их королем и в то же время не был им. Его безумные политические авантюры разорили Португалию. И, пожалуй, принесли этой стране нечто худшее, чем просто бедность, – они принесли ей позор и унижение. Хуан принял его радушно.

– Ну, вот ты и стал королем Португалии, – поцеловав его руку, сказал Альфонсо. – Теперь твой родитель должен почитать тебя, сын мой. Я совершил ошибку, вернувшись ко двору. Думаю, скоро я отсюда уеду.

Хуан ответил:

– Отец, если бы мы могли повернуть время вспять, корона осталась бы за вами.

Альфонсо грустно посмотрел на сына.

– Для отрекшегося короля при дворе едва ли найдется место. Он только создаст лишние сложности для своего преемника, вот и все. На большее он не способен.

– В таком случае, что же вы собираетесь делать, отец?

– Полагаю, в этой ситуации у меня есть лишь один выход: монастырь.

– Монастырская обстановка вам очень быстро надоест, отец. Я понимаю, новизна ощущений и все такое… Но ведь вы привыкли к более деятельному образу жизни. Да и вынесете ли вы все лишения и неудобства, сопряженные с постригом?

– Придется вынести, сын мой.

– Отец, вы раскаиваетесь в том, что отреклись от короны, да?

– Сын мой, я желаю тебе удачи во всех твоих начинаниях.

– Надеюсь приступить к ним не слишком скоро, отец. Дело в том, что… Да, в каждом правлении когда-нибудь наступает тот день, когда сын наследует корону своего отца. Но ведь этот день обычно наступает не раньше, чем его отец упокоится в могиле.

– Что ты хочешь этим сказать, Хуан?

– Я хочу сказать, отец, что как вы несколько дней назад передали мне корону, так и я теперь отрекаюсь от нее в вашу пользу. Мне еще рано носить ее, и я хочу верить, что мое время наступит еще очень нескоро.

Прослезившись, Альфонсо крепко обнял сына.

Хуан облегченно вздохнул. Власть, от которой так несвоевременно отказался его отец, стоила ему немалых тревог. Мог ли он не думать о том, что случается в стране, когда на одну корону претендуют два короля? Правда, его отец добровольно отрекся от нее – но ведь все равно в Португалии образовалась бы партия, одержимая целью вернуть его на португальский трон, желает он того или нет.

Корона принесла бы Хуану гораздо больше радости, если бы досталась ему естественным путем, после кончины его родителя.

Так Альфонсо, забыв о своих французских унижениях, принял корону из рук сына.

Что касается остальных португальцев, то они уже давно привыкли к чудачествам своего правителя, а потому вскоре перестали говорить о двух отречениях, имевших место в их стране.

Альфонсо пригласил к себе принцессу Иоанну.

За время его отсутствия она очень похорошела, и он вновь пожалел о том, что непоследовательный Папа Сикстус отозвал разрешение на их брак.

– Ах, дорогая моя, – сказал Альфонсо, взяв ее за руку и усадив рядом с собой, – твоя жизнь все еще не устроена, и это меня очень огорчает.

– При дворе я счастлива, Ваше Величество, – ответила Иоанна.

– Рад это слышать. Что касается меня, то я не узнаю истинного счастья, покуда не состоится наша свадьба.

– Ваше Величество, мы должны смириться с решением Его Святейшества.

– Нет, милая моя, мы никогда не смиримся с таким положением дел. Мы вступим в брак, чего бы это нам ни стоило.

Иоанна отпрянула.

– Это невозможно, – сказала она. – У нас нет разрешения.

– Разрешения? – воскликнул Альфонсо. – Сикстус отозвал его на основании того, что мы якобы ввели его в заблуждение, не изложив все обстоятельства нашего супружества. Но мы-то знаем, насколько это заявление соответствует истине! Он отозвал разрешение на наш брак, потому что на этом настаивали Изабелла и Фердинанд! Увы, сейчас им принадлежит верховная власть в Кастилии.

– Да, Изабеллу повсюду признали королевой, – заметила Иоанна. – Ее подданные не желают другого правителя.

– До сих пор ей везло, – кивнул Альфонсо. – Но ведь Фортуна – капризнейшая из богинь, уж в этом-то я успел убедиться за свою жизнь.

– Мы уже пытались справиться с Изабеллой, – напомнила Иоанна. – Но у нас ничего не вышло.