Пока ты веришь - Ирина Шевченко

Как только Дориан додумался до такого?

Десять рейлов!

Что такое десять рейлов?

Он предлагал ей больше. Двести. Или уже триста… Да хоть пятьсот!

А десять… Это же сущая ерунда.

Но для нее, наверное, нет.

Иначе вернулась бы.

Десять минут, за которые он со злости вытоптал клумбу с настурциями, уже прошли… И он принялся за петуньи…

Краем уха уловил шум с улицы. Экипаж. В экипаже она не приедет.

Не придал значения. Не пошел навстречу — наоборот, отвернулся к дому и уставился на пляшущий на крыше флюгер…

Флюгер пляшет — она так сказала… Когда?

Не вспомнил. Не успел, услышав шаги за спиной. Резко обернулся…

— Не жаль цветочков?

Она стояла на дорожке всего в двух шагах.

Не та она, другая.

Шелковое платье цвета спелой сливы, украшенное богатой вышивкой. Кокетливо сдвинутая набок миниатюрная шляпка. Волосы неестественно светлые.

А взгляд насмешливый. Даже через скрывающую лицо вуаль чувствуется.

— Не жаль, — бросил он раздраженно.

— Ну-ну.

Она продолжила путь к крыльцу, потеряв к нему всякий интерес. А у него к ней никакого интереса и не было…

И петуньи, которых не жаль, уже втоптаны в землю.

Но Дориан вряд ли заметит. Особенно в ближайший час…

Час… Час он не выдержал. Сорок минут. Сколько раз за это время можно дойти до почты и обратно?

Цветов на клумбах еще много. Но какой смысл?

Лучше вернуться в дом.

Запустить кофейный аппарат…

Калитка не скрипела — было бы странно, если бы в жилище мага-техника хоть что-нибудь работало со скрипом, — и Эйден почти дошел до крыльца, когда почувствовал чей-то упершийся в спину взгляд.

Остановился. Тот, кто шел следом, тоже замер.

Эйден не торопясь развернулся. Девушка застыла, не осмеливаясь приблизиться. Прижала к груди ворох газет и опустила голову.

— Где тебя носило? — спросил он сердито.

— Мэтр Дориан просил купить газет. У разносчика не нашлось сдачи с крупной банкноты, пришлось идти на почту.

— Почта всего в двух кварталах, — произнес он грозно, сам не зная, в каком обмане хочет ее уличить.

— Я заблудилась. Свернула не туда. А дома тут похожи…

Он молчал. Медлил, заставляя ее ждать, как она заставила ждать его.

После кивнул, принимая объяснения.

— Кофе, — приказал коротко. — Принесешь в библиотеку.

Визит Адалинды стал для мэтра Лленаса неожиданностью. Не то чтобы он не был рад, но…

— Что тебя беспокоит?

Сидя у него на коленях, она ласково перебирала его волосы.

В волосах седина. Еще год-два, и виски полностью побелеют. Совсем старик. Осенью сорок восемь. А ей и тридцати нет. Двадцать пять, двадцать шесть — он не спрашивал…

— Что-то не так с Джеком?

— Нет. — Маг покачал головой, заодно избавляясь от ненужного внимания к своей шевелюре. Хватит считать по серебряным ниточкам прожитые им годы.

— Что тогда?

— Эйден, — признался он. — Все слишком быстро.

— Не нужно было его приглашать.

— Это наш старый давнишний уговор. Я обещал. Ты же знаешь.

Нехорошо выдавать чужие секреты, но однажды она спросила, и он не смог солгать. Отчасти потому, что сам хотел поделиться с кем-нибудь, а Адалинда не из тех, кто превращает открывшиеся им тайны в достояние широкой общественности.

Она не такая, как другие женщины, не только в этом — во всем.

— Знаю, — кивнула она. — Это благородно с твоей стороны. А Эйден — бессовестный эгоист. Если бы он по-настоящему ценил твою помощь, избавил бы тебя от необходимости наблюдать последние дни его жизни. Даже животные уходят умирать подальше от дома.

Прозвучало это жестко, если не сказать — жестоко. Но в чем-то она была права.

— Теперь ты вынужден думать лишь о нем и отвлекаться от работы.

— Нет. Я… — Было стыдно сознаваться в том, что от работы его не отвлечет ожидание смерти. Даже собственной. — Я почти закончил речевой аппарат. Завтра установлю устройство в прототип, за пару дней составлю лексикон. Эйден поможет, его это развлечет… насколько возможно… Потом останется неделя на доработку. Для наглядности нужно обучить Джека выполнять какую-нибудь домашнюю работу, и можно будет его показывать.

— Кому?

— Алистер сказал, что в конце месяца в Академию прибывает мэтр Рисетт — один из семи архимагов Линкарры, представляющий одаренных в парламенте. Он курирует научные вопросы. А поскольку Джек — создание более магическое, нежели техническое, я подумал, что вернее будет представить его собратьям по дару, а не инженерной коллегии. Если только удастся добиться приема у архимага.

— Уверена, ему понравится.

— Надеюсь. Честно говоря, я хочу представить на рассмотрение еще один проект. Это связано с Джеком в какой-то степени, но не имеет отношения к механике. Давняя моя задумка, я даже написал несколько статей по этой теме, но их не очень хорошо приняли в ученом сообществе. Якобы это не по-человечески… и некоторые моральные нормы… Но я хочу попробовать, если мне не откажут… в рабочем материале, в том числе…

Адалинда слушала внимательно, а сапфировые глаза, и без того огромные, делались все больше и больше.

— Я чудовище? — робко спросил он под конец, ожидая упреков.

— Ты — гений, — тихо ответила она. — И временами это пугает.

— Так думаешь, стоит рискнуть?

— Да. Но рассказывать об этом пока никому не нужно. Даже Алистеру. Потому что…

— Потому что если ничего не выйдет, меня снова поднимут на смех, — закончил он. И Алистер, невзирая на многолетнюю дружбу, будет первым. — Поэтому и делюсь лишь с тобой, ведь ты далека от мира магических наук.

Адалинда с сожалением вздохнула.

Мэтр Дориан хотел сказать ей, что это вовсе даже неплохо, но прежде чем успел, она крепко обняла его и закрыла ему рот поцелуем.

Эби понимала, что господин Мерит о ней подумал и почему так разозлился, но она не собиралась никуда уходить. Лишь на минутку появилась шальная мысль, но пропала, стоило оглядеться: вокруг дома приличные, улица чистая, фонари, деревца… Бежать отсюда в Освин? Ну уж нет!

Потом, конечно, придется вернуться к дядьке, потому как больше некуда. Но то потом. А пока у нее оставалось еще два месяца сытой, спокойной… почти спокойной жизни. Несложная работа, уютная комната. Джек…