Я хочу тебя трогать - Виолетта Роман

Стянул с себя футболку и без слов зашел в Октагон. Несколько минут спустя ко мне присоединился и Юсуф. На его лице играла довольная улыбка. Ублюдок считал, что уже выиграл, раз его папочка здесь. Но нееет. Он правильно сказал. Здесь внизу действуют совершенно другие правила.

Разминал мышцы и чувствовал, как из меня хочет вырваться зверь. Дикий, голодный. С одним желанием - убивать. Я даже рад, что сучка зашла в зал и привлекла к себе внимание Омара. Она предоставила мне возможность поставить на место этот богатый кусок дерьма.

На ринг зашел специально обученный охранник. Он будет исполнять роль рефери.

Судья подал знак подойти ближе и стал рассказывать правила. Да, здесь таковые имелись, их было всего три.

- Не бить в пах, не выдавливать глаза, если противник просит остановить бой - останавливаетесь. Все ясно?

Мы одновременно кивнули, и прозвучал гонг. Юсуф тут же перешел в прессинг. Он начал ходить кругами вокруг меня. Я присматривался, просчитывал его. Было несложно найти брешь в его защите. Мог бы вырубить его тремя ударами и покончить с этим, но я хочу совершенно другого. Внутри меня сейчас столько ярости, мне нужно что-то более масштабное, чем полуминутный бой.

Омар ударил левым джебом прямо в челюсть, я не стал блокировать удар. Он улыбнулся, уже предвкушал победу. Следующая серия ударов пришлась в корпус. Я все пропускал, а Озкана наступал и локтем заехал мне по носу и губам. Почувствовал металлический привкус во рту. Встряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Высунул язык и слизал кровь. Вот теперь шоу начинается. Пошел в наступление. Я избивал его, вкладывая в удары всю ненависть и презрение. Как тебе такое? Когда тебя бьют, а не ты - беззащитных девушек? Ногой двинул суку в солнечное сплетение, и тот согнулся, ловя ртом воздух. Апперкотом повалил его на пол. Сел сверху и начал добивать. Его зубы прорвали кожу на моих костяшках. Лицо превратилось в месиво, даже глаз не видно. Я должен остановиться, но меня накрывает. Вместо его рожи перед глазами испуганное лицо девчонки, сцены, как Омар тр*хает ее, а потом избивает. Во мне море злости. Нет. Это долбанный океан. Эта злость выплескивается из меня подобно волнам в шторм. Руки немеют от ударов, а из груди рвется рычание. Хук, хук, чувствую, как ломается лицевая кость. Кто-то что-то кричит и пытается оторвать меня от ублюдка. Трое охранников держат меня, не пуская к папиному сынку, они вытаскивают меня ринга. Во мне все бушует! Зверь недоволен, он хочет убить добычу! Разорвать на мелкие кусочки. Грудь ходуном ходит, адреналин бежит по венам. Не вижу, чувствую взгляд Марианны на себе. Резко поворачиваюсь к ней и иду к клетке. Маленькая русская шлюшка, из-за которой я нарушил все принципы! Прижалась к прутьям, словно они смогут защитить ее от меня. Протягиваю руку и хватаю за майку, ткань жалобно рвется, почти оголяя левую грудь. А мне до одури хочется скинуть ткань вниз и посмотреть, какого цвета ее соски. Притягиваю ближе. Смотрит на меня так странно. Плачет и боится. Или там есть что-то еще? Да пох*р. Неважно. Провожу пальцем по губам, пачкая кровью. Какая же она ох*еная! Красивая, породистая, сексуальная. Другой рукой хватаю за горло и чувствую бешенный пульс под пальцами. Сдавливаю сильнее. Начинает задыхаться, ухватилась за руку своими, пытаясь ослабить хватку. Отпускаю только затем, чтобы притянуть к себе сзади за шею. Впиваюсь губами в ее. Врываюсь в ее рот языком. Крышу сносит от ее вкуса. Сладкая, словно мед. Прутья не дают полностью прикоснуться к ней. Но даже они меня сегодня не остановят.

Марианна

Не знаю, что со мной произошло. Но каждый удар, который он ловил, каждая вспышка боли. Я чувствовала все. Каждую ее унцию пропускала сквозь себя.

Казалось бы, я должна была радоваться, что ему больно. Что его наказывают. Но при взгляде на все это мне становилось страшно. За него!

Сердце в груди не билось - замерло.

- Если хозяин пострадает, ты ответишь за все, сучка, - меня опаляет острой болью. Зейнеп, схватив за волосы, резко притягивает к себе, ударяя меня головой о железные прутья клетки. Из груди вырывается рычание, мне больно, но я боюсь хоть на секунду отвести глаза от ринга.

Мой палач и похититель, но в один момент Берк стал моим спасением. Уже несколько раз он спасал меня. И как бы дико это ни звучало - с ним я чувствую себя в безопасности.

Зейнеп отпускает меня, а я спешу отскочить подальше. Прижимаюсь к противоположной стороне клетки. Возвращаю внимание к рингу. Теперь Берк идет в наступление. Он валит противника на пол и наносит серию сокрушительных ударов. В него будто что-то вселяется. Он настолько одержим сейчас. Животное. Дикое, разъяренное. Я слышу его рычание наравне с хлесткими звуками ударов. Никогда, ни в ком еще не встречала такого сосредоточения ярости и ненависти. Эта вспышка агрессии должна пугать меня. Но она меня зачаровывает. Начинаю чаще дышать, а живот сводит сладкой судорогой.

Бросив беглый взгляд в сторону, замечаю, как подскакивает с места абсолютно спокойный до этого момента мужчина - по-видимому, отец противника Берка. Судья и еще несколько мужчин врываются в октагон, оттягивая Берка от неподвижно лежащего на полу садиста.

Его выталкивают с ринга. Остановившись на полпути ко мне, замирает. Я вижу, как он напряжен. Каждый мускул на его теле, каждая мышца. Мощный, высокий. Словно каменное изваяние. И в этот момент я ловлю себя на мысли, что только здесь, за этим гранитом я хочу спрятаться от всего мира.

К Берку подскакивает Зейнеп. Что-то кричит ему на турецком, потом касается его плеча. Он приходит в себя. Скинув с себя ее ладонь, что-то бросает через плечо. А потом поднимает голову. Наши взгляды встречаются, и весь мир перестает существовать. Нет ничего. Ни этих мужчин, волочащих полуживого противника к выходу, ни подвала, в котором мы застряли. Нет Зейнеп, нет Берка, нет Марианны. Нет моего прошлого: ни Сергея, ни отца. Не было похищения, вообще ничего. Только черная сумасшедшая бездна его глаз. Которая затягивает меня все глубже и глубже. Есть только он и я. Свирепый лев и маленькая девочка, готовая отдаться на его растерзание, жаждущая отдаться на волю его сильных лап.

Его взгляд проникает под кожу, заражает безумием. Оно впитывается в кровь, разносится по венам. Берк сильно избит. Его правая бровь рассечена, из раны струйкой стекает кровь, орошая собой все его тело. Грудь и пресс - все в красных разводах и царапинах. Сколько боли сейчас в нем. Но Берк ничего не чувствует, подпитываемый адреналином. Он такой красивый сейчас.

А потом он срывается в мою сторону. Всего секунда проходит, Берк стоит рядом, по ту сторону прутьев. Схватив меня за майку, притягивает к себе, а потом его губы накрывают мои грубым, жестким поцелуем. С привкусом злости, крови и похоти.

Голова кругом, не могу дышать. Словно в нирвану выбрасывает. Его вкус, его дыхание - будто наркотик какой. А потом он отпускает меня. Его нет рядом, и мне становится дико холодно.

Берк открывает замок клетки, что-то бросая через плечо на турецком. Я не знаю, к кому он обращается, да и в общем-то сейчас мне абсолютно все равно. Я знаю, пока он рядом, ни одна тварь не тронет меня. Я хочу быть как можно ближе к нему. Это неправильно, так не должно быть! Я должна была желать, чтобы он сдох там на ринге! Я ненавижу его, ненавижу! Но. Вот он рядом, живой, и я с ума схожу от его вкуса, запаха, энергетики. Внутри только одна потребность - быть рядом с ним, чтобы он касался меня. трогал...