Папская булла - Игорь Афонский

* * *

Днём из офиса вышел человек со своей личной охранной, чтобы сесть в машину. Обычно он редко проявлял такую беспечность, раньше посадка в машину происходила в подземном гараже. Но сегодня там велись какие-то работы, секьюрити решили, что лучше выводить клиента непосредственно из здания. Внешний осмотр улицы ничем подозрительным не обозначился. Так, несколько праздных зевак, один безногий нищий в шапке на тележке, рабочие, которые вели ремонт на подвальном этаже здания. Первый дал знак, клиент начал движение. Второй надежно прикрывает сбоку.

Но что это? Нищий — калека поднялся с колен и держит длинный тубус на плече. Последовал залп, взрыв, всех разбросало. Из толпы выскочил высокий рабочий в каске и сделал несколько выстрелов в клиента. Тот мог бы ещё выжить, уцелеть от взрыва, но от таких прицельных выстрелов никуда не деться. Телохранители уже все лежали без движения. Ужас в глазах корейца медленно вылился в предсмертный хрип.

* * *

Возвращаться обратно Смурому пришлось неожиданно для самого себя морем. Вьетнамцы передали его своим китайским компаньонам, которые обеспечили его новыми документами и скоростным, морским транспортным средством. Переход произошёл поздно ночью. Погоня, стрельба вслед уходящему катеру, У Смурого дух захватывало от новых пережитых ощущений, но ничего плохого не случилось. Другое государство, чужой остров, небольшое подношение в таможенную службу, и вот он на борту самолета, уносящего его в столицу азиатского государства, оттуда он намерен вылететь в Токио, а потом во Владивосток. И всё это за счет провожающей стороны, Ким был благодарен за помощь, отстегнул ещё денег на дорогу.

С Андреем они расстались накануне, тот не хотел больше искушать судьбу, вернулся в город Пусан. Там, согласно своему собственному плану, он должен был устроиться работать на заводике. Хозяин подтвердил бы его алиби на несколько прошедших недель. Ровно через неделю работы его заберет иммиграционная служба и отправит в «отстойник». И там всплывет его прошлое задержание, последует репатриация, если не осудят за повторное нарушение таможенных правил въезда и присутствия. Тут Ким его подстрахует, направит адвоката. А так как в живых никого из врагов не осталось, то искать его никто серьёзно не будет, — решили они. Но потом он обнаружил у себя в вещах старые документы Смурого, посмотрел на фотографию и пошёл брать билет обратно. Он не знал, что Смурый сделал это неспроста. Ему опять нужен был дополнительный «громоотвод»!

* * *

В аэропорту Токио Смурый прошёл к банкомату, проверил поступление денег за заказ. Всплыло ровное количество нулей после определенной суммы. Всё в порядке, позже он найдет способ обналичить эту сумму без потери процентов. И сделает это безопасным для себя способом.

Ничего он больше делать не хотел, но заглянул в почтовый ящик. Там лежало сообщение. Ничего сложного, всего на всего это был следующий заказ. Имя и время. С фотографии на Смурого смотрел его старый знакомый — Алексей Николаев.

«Да, тесен мир!»

Спокойное место в столичном банке — это не предел мечтаний такого человека как Куйбышев. Теперь он стал другим человеком, собственно, и фамилию ему пришлось поменять. Тургенев Александр Юрьевич — звучит более изысканно, чем Куйбышев Всеволод Леонидович.

Как только ему стало ясно, что следствие им больше не интересуется, он навестил провинцию. В Местищеве лежали его деньги, которые он оставил бывшей своей помощнице, секретарше Оленьке. Каково же было его удивление, когда в её доме он увидел маленькую дочь Ольги — Зарину! Такого оборота дела он не ожидал, потом понял, что девочка не его, и ему стало даже обидно. Впрочем, он эту утрату сразу же пережил. Накупил подарков, принёс торт «Полёт», фруктов и непривычные для того время стеклянные бутылка с «пепси — колой». Он устроил праздник. Может ведь, когда захочет! Так в жизни Зарины появился дядя Сева, хороший знакомый Ольги Владимировны.

Именно он вовремя подсказал, что следует избавиться от денежной массы в момент «павловской» реформы, и даже сказал, как именно. Он забрал всё один целевым вкладом в свой московский банк, а потом Ольга Николаевна получила всё обратно, но уже новыми купюрами. Было решено, что женщина будет держать при себе по-прежнему его деньги, а сам Всеволод Леонидович про Зарину никому ничего говорить не станет. Это был их уговор.

Итак, товарищ Тургенев очень скоро становится во главе банка, в котором работал. Как всё это случилось? Об этом никто ничего сегодня уже не расскажет. Но для читателя я нарыл некоторые сведения, и пусть он сам делает свои выводы. Настоящими владельцами этого банка были акционеры, такая небольшая группа лиц. Это были некие крупные теневые дельцы старой закалки, которым просто был нужен свой банк. Он выполнял свои незримые дополнительные функции, и все были довольны. Сева очень быстро разобрался в порядке сложившихся вещей, но его скромное место в общей иерархии было на тот момент незавидным.

Все изменилось в тот момент, когда директор банка господин Казона купил для своей коллекции древностей серебряный саркофаг с мумией. Знаете, было время, когда очень много найденных вещей продавали любителям старины без всякой государственной комиссии. И модно было иметь такой экзотический экземпляр как египетскую мумию. Правда, в тот раз мумию обнаружили в России, на территории заброшенной усадьбы. Искатели приключений предложили продать серебряный гроб по чистой случайности, посредник заинтересовался содержимым, и мусор из него не был выброшен. Это было хорошо сохранившееся тело человека в лохмотьях. С виду — настоящая мумия. Но для тех, кто не разбирается, отличить распотрошенную в результате предварительного процесса подготовки к мумификации и то, что они нашли — это довольно сложно. Посредник же увидел предмет, который может заинтересовать настоящего специалиста. Таким человеком оказался господин Казона. Он купил всё вместе и поместил в своей «лавке древностей», а там уже было много разных редких экземпляров. Сева имел доступ к этому обиталищу. Мумии его не пугали, но однажды он здорово был напуган. Вечером, выполняя какую-то мелкую работу, он обнаружил, что мумия в серебряном ящике как-то на него влияет. Это всё было очень необычно, и Всеволод пошел на контакт.

Через неделю господин Казона погибает при весьма загадочных обстоятельствах, банк переходит к временному управляющему. Потом в течение нескольких дней очень влиятельные особы из акционерного управления этого банка также погибли. И тут же наступает полная «реструктуризация» банка. А никому ранее незаметный Тургенев становится единственным владельцем всего пакета акций. Тут ему и объяснять ничего не пришлось, страну стало «колотить» так, что сначала изменилась общая политическая обстановка, а затем и экономическая сторона жизни страны выбила обычную почву этой самой жизни.

В течение нескольких лет ничего особенного не происходило, банк провернул несколько выгодных с точки зрения накопления капиталов дел, смог предоставить крупные кредиты для строительства, и, самое главное — даже вернул эти деньги в других денежных измерениях. Тут пригодились старые личные связи и новые шапочные знакомства Тургенева, как в Москве, так и в глубинке, например, в Местищево, где банк имел свой филиал.