Осторожно: карантин! - Дарья Калинина

– Почти до самого утра я ждала, когда дядя Мишель вернется, – продолжала рассказывать Аня. – Только под утро я чуточку задремала, потому что возвращение дяди Мишеля я прошляпила, зато я увидела, как Толик ушел. И тоже в лес.

– Логично! Когда вокруг дома один сплошной лес, то выбора, куда пойти, особенного нету.

Но Саша напрасно пытался шуткой снять напряжение. Аню колошматило, как в ознобе.

– Я очень боюсь. Ведь Толик пошел в том же направлении, куда вчера ходил! Ну когда они с Вероникой на полянке… И дядя Мишель сегодня ночью тоже в том самом направлении пошел! Пусть в другое время, но пошел. Вдруг они оба пошли в одно и то же место? А теперь дядя Мишель назад к завтраку вернулся, а Толик нет. Ты, наверное, и сам заметил, что за завтраком его нету!

– Заметил, но подумал, что Толик просто решил поспать подольше.

– В том-то и дело, что нету его дома. Я проверяла. Толик в лес пошел и не вернулся. И ушел он еще часа за три до завтрака.

– А когда дядя Мишель из леса вернулся, ты этого не видела?

– Нет.

Саша принялся соображать. Что же это получается? Если Мишель всю ночь отсутствовал, бродил с какими-то своими целями по округе, то кто же тогда скрипел кроватью в его комнате? Кто там развлекался с Вероникой, пока отсутствовал официальный, хоть и немолодой, жених? Ответ напрашивался сам собой, этим пронырой оказался Толик. Похоже, им с Вероникой очень понравилось то, чем они занимались на полянке, и парочка решила продолжить. Каким-то образом Вероника выпроводила Мишеля из спальни, под каким-то предлогом отправила его на ночную прогулку, а сама принялась развлекаться с молодым да резвым дружком.

Но если так, то почему Мишель ничуть не смутился при упоминании о том, что всю ночь из его спальни доносились характерные звуки? Почему поддержал эту тему, хотя точно знал: его в спальне быть не могло, там орудовал какой-то другой мужчина? Или Мишель совсем недолго пробыл в лесу, вернулся и успел порадовать Веронику в кровати? Или… Какое тут могло быть «или»?

– Аня, ты ночью на часы вообще глядела? Помнишь, когда дядя Мишель ушел и когда ты сама заснула?

– Ушел он около часа ночи. И до пяти утра он точно не возвращался. Потом я уснула. А когда проснулась, было уже шесть, начинало светлеть, и вскоре из дома вышел Толик.

Но скрипы и стоны из спальни Мишеля раздавались всю ночь. Или Вероника вчера принимала обоих мужчин по очереди? Сперва Толика в лесу на полянке, потом в спальне законного жениха Мишеля, потом снова в спальне, но уже Толика, а за ним снова Мишеля? Для беременной девушки такая ненасытность была довольно удивительной вещью. Да и сама Вероника отнюдь на женщину-вамп похожа не была. И ее блеклый облик никак не наводил на мысль о неуемной страстной натуре, скорей уж о бледной немощи. И все же… Факты вещь упорная, а из спальни Вероники доносились стоны.

– Надо же, как внешность обманчива, – пробормотал Саша.

Аня с тревогой покрутила головой по сторонам:

– Нам еще далеко идти?

– Мы уже пришли. Посмотри, разве ты не узнаешь полянку? Мы на месте.

Но Аня ему не поверила:

– Нет! Это совсем другое место! Ты меня обманываешь. Там совсем не так все было.

Саша в очередной раз восхитился неспособностью некоторых представительниц прекрасной половины ориентироваться в пространстве и объяснил:

– Это та самая полянка, просто подошли мы к ней с другой стороны. Вот ты ее и не узнаешь.

Барон уже давно носился по полянке, явно радуясь знакомым местам. Но Аня лишь вновь и вновь вертела головой.

Признавать правоту Саши она не торопилась:

– Все-таки вчера тут было все как-то не так.

Саша начал сердиться. Да еще Барон зашелся в истеричном лае, и даже громкий окрик хозяина не заставил собаку умолкнуть. Барон лает, Аня ноет, не такой уж приятной оказалась эта прогулка. Но пришлось ему отвести сестренку на то самое место, откуда они вчера подглядывали за влюбленной парочкой.

И только после этого Аня воскликнула:

– Ну да! Это та самая полянка. А что это там лежит?

Саша взглянул в ту сторону, куда указывала Аня, и вздрогнул. Среди голого еще кустарника просматривалось что-то черное. И самое скверное, что именно там и суетился Барон. Собака то выбегала из-за кустов, призывно лая и глядя на хозяина, то снова скрывалась за кустами. Всем своим видом Барон пытался сказать, что там есть на что посмотреть. Шерсть у собаки стала на загривке дыбом, остаток хвоста был напряженным и твердым, словно палка. Да, ситуация требовала вмешательства хозяина.

Сделав несколько шагов, Саша остановился:

– Там человек.

Аня закрыла лицо руками.

– Это Толик?

– Почему… А в чем он уходил сегодня утром?

– Ну, как обычно… Красная толстовка и голубые джинсы.

– Тогда вряд ли. Но надо посмотреть.

И Саша подошел еще ближе.

– Нет, – произнес он уверенно, – это точно не Толик. Этот мужчина гораздо ниже Толика, шире его в плечах, и волосы у него на голове совсем темные.

Больше ничего определенного Саша сказать не мог, мужчина лежал лицом вниз, уткнувшись в сухую траву.

– Он… Он спит?

– Не знаю.

Какое-то время Саша простоял рядом, прислушиваясь и надеясь уловить какой-то признак жизни. Но все было напрасно. Мужчина не шевелился, не стонал, не храпел, одним словом, не делал ничего такого, что могло бы выдать в нем просто спящего. И Саша решился.

Наклонившись, он осторожно потрогал лежащего за плечо:

– Эй! Вы в порядке?

Ответа не последовало. Но и без ответа было ясно, что порядком тут и не пахнет. Плечо, до которого дотронулся Саша, было ледяным и застывшим. У живого человека такого окаменевшего плеча быть не может. Саша выпрямился, стараясь не подавать виду, до чего сильно ему не по себе.

– Ну что?

Саша взглянул на Аню и попросил:

– Отойди в сторонку.

– Почему?

– Мне кажется, он мертв.

– Ой!

– Я хочу его перевернуть, чтобы убедиться. Ни к чему тебе смотреть на такое. Отойди!

Но Аня помотала головой:

– Я останусь.

– Как хочешь, дело твое. Не жалуйся потом, если кошмары по ночам замучают.

С этими словами Саша бережно перевернул лежащего, чтобы посмотреть, что с ним случилось.

Но стоило ему это сделать, как Аня дико вскрикнула:

– Олег!

– Что?

– Это Олег! Олег!! Олег!!!

Саша взглянул в лицо пострадавшего и кхекнул:

– Точно!