Драгоценности Жозефины - Алина Егорова

Когда она спросила, куда он собирается поехать после освобождения, получила трогательный ответ: «В Ростовскую область, к маме на могилу. Кроме нее, у меня никого нет». «А может, ты ко мне приедешь, а то мы так давно переписываемся, а друг друга не видели?» – спросила она. «Неудобно как-то. Но если ты хочешь…»

В конце мая, с тремя красными гвоздиками и большой спортивной сумкой, Георгий, волнуясь, давил огрубевшим пальцем кнопку звонка на двери Лолы.

– Кто там? – не менее взволнованный голос и взгляд в глазок. – Ой, одну минуточку, сейчас! – Лола метнулась к зеркалу, чтобы поправить прическу и напомадить губы.

– Доброе утро! Проходите, – распахнула дверь и зачем-то перешла на «вы».

– Здравствуй, красавица. А ты еще лучше, чем на фотографиях.

– Да что ты… Я еще не причесалась да без макияжа, – засмущалась она.

Она напоила его чаем, выдала безразмерный махровый халат и полотенце, гостевые тапки… После душа Георгий – отмытый и побритый, благоухающий парфюмом, выглядел намного лучше. Они поехали с ним гулять в центр, где он купил ей в подарок бусики из аквамаринов.

– Под цвет глаз, – гордо сообщил Георгий и настоял, чтобы Лола их тут же надела.

Лола ломаться не стала – такая его настойчивость ей нравилась. Потом они гуляли по парку и, как дети, ели мороженое. А вечером за чаем с тортом говорили по душам, делясь самым сокровенным. Говорила в основном Лола, а Георгий внимательно слушал, но как раз в слушателе женщина и нуждалась.

Какие же это были яркие, романтические дни! Они пролетели как ураган, оставив после себя мед воспоминаний с легкой горчинкой грусти.

Георгий сонно потянулся на Лолином диване, с раздражением осознавая, что сегодня суббота, а значит, опять выходной. Выходной не у него, а у Лолы. То есть и у него выходной тоже, поскольку он пока еще нигде не работает. Но ему уже поступило предложение. Да еще и какое! Вот только с зарплатой там не очень, и в штат взять не обещали, но это и не важно. Главное, как звучит: диктор на радио! Он, Жорик Магнитогорский, диктор! Упасть не встать!

Георгий уже снисходительно поглядывал на Лолу, ее грудь и бедра теперь не казались такими восхитительными, губы призывными, а глаза лучистыми. И вообще, ничего в ней нет – обычная тридцатилетняя тетка из галантерейной лавки. Для него слишком простая и старая. Он вспомнил длинные ноги Марины, ее уверенную манеру держаться и говорить так, словно она хозяйка жизни, и особенно ее черный «Лексус». Вот бы с ней… – мечтательно думал Георгий. Он упоительно закрыл глаза, уносясь в сладкие грезы. Ему вспомнились запахи кофе и ее духов, быстрые глаза напротив, когда они сидели с ней в «Парламенте».

– У меня есть идея, – сказала Марина, выпуская ментоловую струйку дыма. Она курила красиво, небрежно держа в пальцах тонкую сигарету. Марина сделала длинную до предела паузу. Георгий приготовился внимательно слушать. Поставил чашку, сложил руки в замок и подался корпусом вперед, но Марина не торопилась. Она медленно пила кофе, заставляя собеседника томиться в нетерпении.

– Ты будешь объявлять рекламные слоганы. – Не спросила, нет. Поставила в известность.

– Я?!

– Зарплата невысокая, но есть перспективы.

– Так я же…

– Работа много времени не займет. Или ты занят?

– Не-е-е. Я пока только устраиваюсь.

– Вот и отлично! У тебя низкий харизматичный голос, как раз в формате нашего радио. И вообще, ты такой брутальный мужчина, – она обожгла горячим льдом своих глаз так, что Георгий оторопел.

Вот он, его звездный час! Георгий всегда знал, что рано или поздно это случится. Какой бы сложной, порой тягостной ни была его жизнь, судьба все равно его выведет на дорожку признания и славы. Пусть эта дорожка не как у других – прямая, устланная мягким ковром, а извилистая, продирающаяся сквозь туман и канавы. Это не важно, главное, что в результате стоять ему на Олимпе, увенчанным лаврами.

* * *

Тусклое освещение, духота и теснота – оценила Таня обстановку камеры, куда ее привели. Почти как у деда в квартире или как в подвале, вспомнила она свое детство. В подвале все-таки было гораздо лучше, спокойнее, и там она себя чувствовала королевой. Королевой двора с преданной свитой. Где она теперь, эта свита? Давно разлетелись все кто куда. Чапа окончил техникум и теперь работает в метрополитене, что-то там ремонтирует. Женился, воспитывает двоих детей. Маркиз уехал за границу и неплохо там устроился. Виконт бороздит моря на рыбном траулере. Серый попал в колонию для несовершеннолетних из-за какой-то ерунды и тем самым определил свою судьбу. Что с ним сейчас, Таня не знала. Видела его однажды, много лет назад, даже не узнала его – до того изменился. Оно и понятно, колония не санаторий, здоровья и красоты не добавляет. Таня с ужасом подумала, в кого превратится она, когда отсюда выйдет. Если выйдет, конечно, а не загнется в таких условиях. Впрочем, ей было все равно – жизнь казалась штукой препаршивейшей. Что здесь настроение – хоть в петлю лезь, что там, на свободе.

Она сидела на жестких тюремных нарах, обхватив колени руками. Я его убила? – спросила себя Татьяна. Девушка закрыла глаза, улетая мыслями в тот день, когда набрала злосчастный номер телефона ясновидящей. Пожалуй, с него все и началось.

– Когда можно к вам прийти? – голос Тани звучал отчаянно. Чтобы понять ее состояние, не нужно было быть психологом. И вообще, те, у кого все хорошо, сюда не звонят.

– Когда ты хочешь? – спокойно ответили на том конце, без церемоний перейдя на «ты» в одностороннем порядке.

– В субботу можно? В ближайшую!

– Хорошо. Могу принять тебя в три часа. Записывай адрес…

Таня старательно записала. Адрес был удобным – центр города, не нужно бродить по окраинам среди новостроек. Дома в центре Тане казались безопаснее, если идти туда в незнакомую квартиру к незнакомым людям. Дома с неповторимым обликом, как яркие личности – они индивидуальны, и им веришь больше, чем новостройкам, – неприметным серым людям из толпы. Хоть эту ясновидящую ей и порекомендовала знакомая, все равно девушка не могла не думать о мерах предосторожности. Ее одолевали страхи и сомнения. А что там? А вдруг? Идя туда, она положила в рюкзак электрошокер.

Широкая лестница, просторный, как вестибюль театра, холл, высокие потолки. Таня поднялась на третий этаж без лифта, хотя тот журчал где-то рядом. Лифт тоже выглядел непривычно – с закрывающимися вручную дверями, с огороженной металлической сеткой лифтовой шахтой, так что с лестницы можно было увидеть, на каком этаже он находится.

Сверившись с бумажкой, Таня позвонила в квартиру. Ей открыли сразу же. Женщина средних лет, без ожидаемой магической атрибутики, одетая в обычную домашнюю одежду.

– Проходи в комнату, я сейчас подойду, – пригласила она.

Таня уселась в глубокое кресло за низкий стеклянный столик. Огляделась: включенный для фона телевизор, комнатные растения, открытое окно, из которого доносятся звуки улицы. Открытое окно Таню немного успокоило. Если что, можно будет привлечь к себе внимание – закричать или что-нибудь бросить, – прикинула она.