Спецгруппа Горной Академии - Полина Краншевская

— Понятия не имею о чем ты, — напряженно отозвался он, прижимая меня к себе. — Мне недоступна работа с лучами на таком тонком уровне. Но я рад, что ты в порядке. Больше никаких спонтанных экспериментов. Только на тренировочной площадке с подстраховкой.

— Хорошо, — счастливо рассмеялась я. — Но ты видел это?! Я его сделала, и он выдержал полноценную атаку! Больше нашей паре не придется на занятиях по боевой магии избегать спарринга.

— Я же говорил, что ты молодец, — открыто улыбнулся капитан. — Просто большинство воспринимает магию, как сухой свод законов и правил, но дар — это нечто большее, способность видеть недоступное другим. И важно понимать, как распоряжаться тем, что дала природа.

— Ган, спасибо тебе! — искренне поблагодарила я, обнимая его в ответ и стараясь передать все те чувства, которые обуревали меня. — Ты не представляешь, как я счастлива! Спасибо!

— Улыбайся почаще, — тихо проговорил он, пригладив мои растрепавшиеся волосы. — Сейчас ты словно светишься изнутри, и это потрясающе.

Ган наклонился и хотел меня поцеловать, но я быстро отвернулась и отошла в сторону.

— Не надо, — глухо попросила не оборачиваясь. — Я …

— Энира, я хотел сказать … — начал он, подойдя и обняв со спины.

— Что здесь происходит? — услышала я суровый голос куратора и испугано оглянулась.

— Налаживаем связь с источником Эниры, — отозвался Ган, разворачиваясь и загораживая меня собой.

— Связь, значит, — сухо обронил Вигмар, сверля нас хмурым взглядом. — Энира, иди в дом. До подъема осталось несколько часов. Тебе нужно отдохнуть.

Я вышла из-за спины Гана и в нерешительности замерла.

— Иди, — с нажимом проговорил куратор и обратился к капитану, — а с тобой мы сейчас потолкуем.

Бросив вопросительный взгляд на Гана и, получив от него кивок, я пошла к дому, жалея, что все так вышло.

Я так и не узнала, о чем куратор говорил с Ганом. Но беседа явно была не из приятных, поскольку капитан полностью переменился по отношению ко мне. Он всячески избегал любого общения наедине, в присутствии ребят обращался только по делу и редко говорил больше одной-двух фраз.

На врачевании Ган попросил Жаннет работать с ним в паре, а я перешла к Богару. Дежурить он тоже решил с Комор, и единственным местом, где нам все же приходилось заниматься вместе, была тренировочная площадка. Богар не мог применять атакующую магию и оставался защитником Жаннет, поэтому капитан вынужден был терпеть мое присутствие рядом.

Комор восприняла произошедшие перемены на свой счет и из кожи вон лезла, демонстрируя Гану виртуозные магические умения и открыто флиртуя с ним. Он ее не поощрял, но и не одергивал. Мне было неприятно за всем этим наблюдать, и я старалась проводить как можно меньше времени с группой вне занятий.

После того как наладилась связь с источником, проблемы с учебой разрешились сами собой. Госпожа Нобельер молча наблюдала за моими стараньями, делая едкие замечания, если я ошибалась, но разговоров об отчислении больше не заводила.

Предметы госпожи Ориент затруднений у меня не вызывали. Мы с Богаром все лабораторные сдавали вовремя, и наши лекарственные средства частенько могли соперничать со снадобьями, приготовленными Рафирой и Иваром. Ребята полностью погрузились в свой бурный роман и периодически просто выпадали из происходящего вокруг. Фира лучилась счастьем, а Данлас перестал наконец скандалить с Комор, уделяя все внимание своей девушке.

Господин Заринас радовался каждому моему достижению в инженерном деле, как ребенок. Он не скупился на похвалу и подбадривал меня, давая индивидуальные задания. Создавалось впечатление, что преподаватель увлечен личным экспериментом по обучению одаренной девушки, склонной к техническим наукам.

Богар внезапно перестал помогать мне с выполнением заданий. Теперь мы были скорее соперники, нежели напарники. Его реакция неприятно удивила меня, но спорить и что-то доказывать я не видела смысла.

Взаимные притязания и недовольство в группе нарастали. Ощущение напряжения и ожидание подвоха друг от друга не позволяли нам расслабиться. Только Ивар и Рафира ничего не замечали и пребывали в полнейшей эйфории.

В этот период настоящей отдушиной для меня стала работа в мастерской. Мы с Богаром разделили ее пространство пополам и вечерами выполняли поручения преподавателя, не мешая друг другу. Палис чаще работал над собственными проектами. Я же корпела над тем, что мне советовал господин Заринас.

Влюбленный в свое дело старичок с выдумкой подходил к подбору материала, каждый раз ставя меня в тупик. Ему доставляло неимоверное удовольствие наблюдать за тем, как я теряюсь, а потом героически изобретаю собственный путь решения поставленной задачи. Когда я сдавала готовую работу, он только лукаво улыбался и демонстрировал, как это обычно делают, а потом любовался тем, каким образом я все переиначила и сделала по-своему. На мое возмущение подобным подходом к обучению он только отмахивался и говорил, что воспитывает во мне нестандартное мышление, ибо самородки не нуждаются в общепринятых рамках. Это ужасно возмущало, но тяга к работе с лучами становилась все сильнее день ото дня, поэтому я неизменно приходила к господину Заринасу за новым прибором и новым заданием.

В один из вечеров я быстро справилась с домашним заданием и спустилась в мастерскую. Богара еще не было. Заняв рабочее место, приступила к поиску ошибки в лучевой структуре очередного аппарата. Плетение состояло из нескольких уровней, и мне предстояло разобрать каждый в отдельности, чтобы отыскать неточность. Я так погрузилась в изучение порядка силовых линий, что вздрогнула от неожиданности, когда дверь мастерской хлопнула.

— Все ковыряешься с этим хламом? — раздраженно бросила Комор, подходя ближе. — Сколько можно? Думаешь, такое ничтожество, как ты, сможет стать изобретателем?

У меня дар речи пропал от неприкрытого хамства и абсурдной агрессии.

— Жаннет, у тебя нет права разговаривать со мной в подобном тоне, — холодно заметила я, снимая визор. — Зачем ты пришла?

— И что ты сделаешь? — с вызовом посмотрела она на меня, скрещивая руки на груди. — Пожалуешься грозному куратору, который пылинки с тебя сдувает?

— Вигмар здесь совершенно ни при чем, — спокойно ответила я, поднимаясь из-за стола. — Что тебе нужно?

— Кому ты это говоришь? — одарила меня Жаннет презрительным взглядом. — Да вся группа шепчется о том, что ты с ним тайком спишь на ваших якобы индивидуальных тренировках.

У меня перехватило дыхание от незаслуженной обиды и гнева. В груди начало жечь, а магическая энергия взметнулась, требуя выхода.

— Я не собираюсь оправдываться, — отрезала я, с трудом держа под контролем взбесившуюся магию. — Говори что хотела, и уходи.

— Хотела предложить тебе сделку, — усмехнулась она. — Ты перестанешь тереться возле Гана, а я устрою так, чтобы все заткнулись и вякнуть не смели о твоей связи с куратором.