Новая зона. Кромешный свет - Сергей Слюсаренко

– Я приятелю зуб показываю. Тимур доктор, и он… – попытался неловко оправдаться сталкер.

– Ты же знаешь, Бубо, наше заведение солидное, и нас личные дела клиентов никак не интересуют, – важно ответил хозяин.

– А можно вопросик? – поинтересовался Рымжанов.

– Слушаю. – Леонид с достоинством распрямился и засунул руки в карманы своего ужасного халата.

– Вот я восхищаюсь – у вас есть электричество! Это же просто фантастика.

– А, ничего особенного. Генератор на втором этаже стоит. Хороший, дизельный. А топливом мы запаслись на годы вперед, – с гордостью за свое заведение сообщил Леонид. – Даже холодильник почти работает.

– А вот скажи еще, любезный, – продолжил Тимур, – тут недавно дом разворотили. Красивый был. Морозовский, если ты в курсе…

– Ну да, Морозовский особняк я знаю. Я же москвич…

– А не знаешь, что случилось? Бомба какая или, там, аномалия?

– Не знаю. Меньше знаешь, больше спишь, – спокойно ответил Леонид, хотя по тому, как он сразу поскучнел, было заметно, что знает он гораздо больше.

– А может, кто-то другой в курсе? Мне интересно. Я старину люблю. Вдруг там что целое осталось, я бы купил.

– Может, кто и в курсе, – все так же спокойно ответил хозяин кафе. – Что еще заказать желаете?

– Нет, спасибо, пока ничего, – ответил сталкер, укоризненно глянув на Рымжанова.

Когда Леонид удалился, Бубо зашептал:

– Ну куда ты гонишь? В Зоне так дела не делаются, сразу бах – и все выложил!

– Ладно, давай выпьем, водка греется, – сказал Тимур и разлил по граненым стаканам спиртное.

Водки уже поубавилось и доширак пришелся вполне к месту, когда в дверном проеме появилась фигура. Женщины в Зоне встречались редко, а в Московской и подавно. Но эта выглядела ко всему еще и странно. Немолодая блондинка в поношенном ватнике, с распущенными немытыми волосами была худа, страшна, и ее глаза горели каким-то бешеным огнем, словно неведомая мука сжигала ее изнутри.

– Добрыдэнь! – поздоровалась она почему-то по-украински, неприятным, нарочито скандальным голосом. – Як ся маетэ?

– Что? – не понял Тимур.

– Так ты нэ розумиешь, падлюко?! – воскликнула тетка гневно. – Я своею ридной мовой розмовляю, на своий богом данний зэмли! – Она явно хотела устроить скандал.

– Тихо. – Бубо в который раз склонился к Тимуру. – Это же Фармазон, известная личность. Она в Киеве даже депутаткой была. Ей надо рюмку налить и денег дать, она сразу станет говорить по-человечески.

– Заходь, будь ласка, – сказал сталкер, обращаясь к тетке. – Выпый з намы горилкы!

– З москалямы нэ пью! – гордо заявила Фармазон и немедленно уселась на свободную табуретку.

Тотчас выяснилось, что она таки не пьет с москалями: стакан водки дама опрокинула немедленно и в одиночку, пробормотав «Слава Украине!». Видимо, после этого внутренний огонь, сжигающий тетку, поугас, и уже почти спокойным голосом она спросила, потянув с тарелки бутерброд с икрой:

– А шо вам тут надо, чего интересуетесь развалинами?

– А ты знаешь что-то? – спросил Бубо, прибирая тарелку подальше.

– Даром только кошки родятся, – сообщила Фармазон.

Тимур, не колеблясь, выложил сторублевую купюру на стол. Фармазон быстро накрыла ее ладонью и огляделась по сторонам.

– Так что ты, уважаемая, знаешь об этом? – переспросил Тимур.

Дама, не глядя на Тимура, ответила Бубо:

– Я ничего не знаю, а вот народ поговаривает…

– И что народ поговаривает?

Повисла пауза, которая была прервана еще одной купюрой.

– А народ поговаривает, что тут мусульманин какой-то отирался, – добавила порцию информации блондинка. – А мы не мусульмане, мы водку уважаем.

Пришлось налить еще. Но, похоже, это был неправильный шаг. Следующая порция алкоголя повергла даму в ступор. Она дико обвела глазами кладовку, словно увидела ее впервые, и, пробормотав «пандугэть», моментально отключилась и бесформенным кулем упала под стол.

– Да, полезный информатор, ничего не скажешь, – произнес Тимур.

Он, встал, подхватил тетку под мышки и вытащил в коридор. Там он ее пристроил сидеть у стенки.

– А ведь за нее лучшие сыны Украины на бой шли, – задумчиво произнес сталкер.

– С кем на бой? – изумился Тимур.

– С худшими сынами Украины. И вот видишь, как все кончилось, – объяснил Бубо. – Но ты не думай. Она тут типа как талисман. И говорит только правду.

– Только вот при чем тут панды, я не понял. Ну, ладно. Что делать будем? Еще с кем-то поговорим?

– Я боюсь, уже никто с нами говорить не станет. Больше, чем Фармазон, никто никогда не говорит.

– У меня складывается впечатление, что кто-то просто хотел водки на шару хлебнуть, – сказал Тимур и поднялся, чтобы уходить.

– Вот блин! – взвился сталкер. – Ты думал, придешь сюда, с мужиками перетрешь и сразу все узнаешь? А Зона не открывает свои тайны за следующим поворотом. Зона к тебе прислушивается, дергает тебя за ниточки, чтобы понять – сам-то ты чувствуешь эти ниточки или нет. Это как чужой разум, который пронизывает твой…

– Бубо, заткни фонтан, ибо в твоем спиче есть один пробел. Ты сказал «перетрем с мужиками», а не с пьяной бандеровкой. Так что пошли… – Тимур направился к выходу из кафе.

После долгих расчетов с Леонидом, который провел сложные вычисления в потрепанном блокнотике, Тимур, не оборачиваясь, пошел из подвального кафе по лестнице наверх. Необъятный охранник после напоминания вернул оружие.

– Что теперь? В мечеть пойдем? Или нам надо халяльного барана принести, чтобы разговаривать стали? – обратился Тимур к Бубо уже на улице.

В вечерних сумерках темная пустая Москва выглядела мрачно и таинственно. Казалось, улица стала бесконечно широкой, деревья на той стороне еле угадывались.

– Я бы не спешил, надо собраться вместе и все обсудить.

– Надо. – Тимур перевел очки в режим ночного видения. И показал Бубо: – Сделай вот так, легче будет.

– О, класс! – воскликнул сталкер.

– Мужики, закурить не найдется? – раздался строгий голос из-за спины.

Тимур оглянулся. К ним приближались три человека. Решительная походка, никак не соответствующая мирному желанию просто закурить, не оставляла сомнений, что сейчас будет драка.

– Мы не курим. Нету, – поспешил ответить Бубо.

– А если найду? – начал классическую мантру тот, что попросил закурить. Он был самым низкорослым из компании. Невысокий рост компенсировался широкими плечами и круглой лысой головой, украшенной ломаными ушами, типичными для борца. Из-под черного пальто виднелись малиновые спортивные штаны и грязные кроссовки.