Непокорная и обольстительная - Хизер Грэм

Его не остановило даже то, что она вскрикивала от боли и кусала губы. В конце концов, эта женщина создана для любви. Ее тело прекрасно чувствовало партнера и охотно реагировало на его позывы, в то время как она сама всячески противилась своему женскому инстинкту и тем самым лишь усугубляла свое положение. Ее движения становились все более глубокими и страстными и все чаще совпадали с его собственными в едином порыве. Джереми закрыл глаза и полностью отдался любви, стараясь не сдерживать себя и не контролировать свои поступки. В безудержном порыве страсти он подложил руки под ее спину и крепко притянул к себе, чтобы поглубже проникнуть в нее.

Излив в нее всю свою страсть, он лежал на ней, не шелохнувшись, и не хотел выходить из нее, но она напомнила о своем существовании несколькими довольно резкими движениями. Джереми тут же сообразил, что с его стороны было самым настоящим свинством вдавливать в постель эту хрупкую женщину, и он быстро скатился на бок. Криста отреагировала на это недовольным ворчанием, после которого мгновенно повернулась к нему спиной и затихла, как раненый зверь, который наконец-то нашел надежное укрытие.

– Криста, я сожалею, что сделал тебе больно. Прости. Понимаешь, это настолько естественно, что я просто не нашел в себе силы, чтобы сдержать порыв. И потом, насколько мне известно, женщины всегда плачут, когда в первый раз испытывают…

– Я не плачу! – безвольно прошептала она.

Но Джереми был уверен, что на сей раз она обманывает его. Как ему хотелось утешить ее, приласкать, успокоить, прижать к себе. Он нежно провел рукой по ее спине.

– Криста…

Она вздрогнула, как от удара хлыстом, но не повернулась к нему.

– Ты получил все, к чему так долго стремился. А теперь оставь меня, пожалуйста, в покое!

Он отдернул руку, словно обжегся о горячую плиту, перевернулся на спину и тупо уставился в потолок. «Ты все равно будешь моей, Криста, – подумал он, не сводя глаз с потолка. – Непременно будешь моей. Всецело и безраздельно».

– Все кончено… – неожиданно громко всхлипнула она.

– Нет, любовь моя, – деликатно поправил Джереми, – все только начинается.

Он крепко обнял ее и прижал к себе, а его губы снова впились в ее нежные губы, не оказывавшие на сей раз никакого сопротивления. Он целовал ее до тех пор, пока она не стала подрагивать, а ее губы не увлажнились от его поцелуев. Потом он стал осыпать поцелуями ее шею, подбородок, ложбинку между грудями и наконец-то добрался до темных кружков вокруг сосков. Он дразнил ее до тех пор, пока она не стала вырываться и извиваться всем телом, пытаясь освободиться от его настойчивых рук. Он, продолжая целовать ее тело, перевернул на живот и накрыл ее своим горячим и жаждущим нового взрыва телом. На этот раз напряжение нарастало долго, но и разрядка была намного сильнее. Когда он громко вскрикнул и затих на ней, она не издала ни единого звука и только слегка трепетала.

Все было прекрасно, но как только он улегся рядом с ней, она тут же повернулась к нему спиной, что вызвало в нем новый приступ раздражения.

– Криста, ну почему? – решительно потребовал он ответа, вглядываясь в темноте в смутные очертания ее лица.

– Не знаю, о чем ты говоришь, – тихо ответила она, не поворачиваясь.

Джереми снова провел рукой по ее спине, давая понять, что все может повториться.

– Криста, ты моя жена. Почему ты не хочешь смириться с этим?

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – снова повторила она.

Он привстал на постели и заглянул ей в глаза.

– Нет, дорогая моя, ты все прекрасно знаешь. Ты соткана из плоти и крови и обладаешь невиданным темпераментом. Скажу откровенно, что таких женщин я еще не встречал.

– Я не отвергаю тебя, – сухо проворчала она.

– Нет, отвергаешь, – продолжал настаивать он. – И не спорь со мной.

Криста немного помолчала, а потом взорвалась:

– Я тебе ничего не должна! Какого черта ты пристал ко мне? Ты взял от меня все, что хотел, и я не могу дать тебе больше того, что уже дала. Во мне уже нет ничего, что принадлежало бы тебе! И вообще ты не…

Она замолчала так же внезапно, как и закричала. Джереми обхватил ее плечи и резко повернул к себе лицом. Ее глаза были влажными от слез и гневно сверкали в лунном свете.

– Я не такой, как кто, Криста? – злобно процедил он сквозь зубы.

Она молча покачала головой.

– Нет, ты должна сказать мне всю правду, – настаивал он, – Не хочешь? Ну ладно, тогда я попробую ответить вместо тебя. Я не такой, как Лейм Макглоски. Ну, так вот, моя дорогая мисс Камерон, тебя тоже нельзя назвать женщиной моей мечты, но я стараюсь не думать об этом и именно поэтому дал согласие жениться на тебе. Твой Лейм уже давно мертв! Думаю, что тебе следует оставить его в покое и строить новую жизнь. Ты понимаешь меня?

Криста прикусила губу и с ужасом уставилась на него.

– Да здравствуют герои-победители! – не без ехидства прошептала она.

– Ну и черт с тобой! – неожиданно мягко сказал Джереми. – Прекрасно! Поступай, как знаешь! Ты принадлежишь к покоренному народу и можешь с полным основанием считать себя побежденной.

Вместо ответа Криста вырвалась из его рук и повернулась спиной, а он продолжал таращить глаза в потолок и думать о своем отношении к жене. Не все потеряно. Она полна жизни, и надо только разбудить в ней дремлющее желание. Она может ненавидеть его всю жизнь, но, в конце концов, все равно повернется к нему лицом. Конечно, ее истинная природа по-прежнему заперта на замок, но он непременно отыщет тот самый волшебный ключик, с помощью которого откроет ее сердце и душу.

Криста добралась до Стирлинг-холла раньше других. Подъехав к дому, она внимательно осмотрела его со всех сторон и удовлетворенно похлопала по загривку лошадь. Дом был на удивление симпатичным, но даже первого взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что он запущен до невозможности. Он чем-то напоминал Камерон-холл, хотя и значительно уступал ему в изяществе стиля и архитектурных изысках. Как и во всех старых поместьях, здесь находилось множество необходимых для домашнего хозяйства пристроек: конюшня, коптильня, прачечная, летняя кухня и комнаты для рабов. Правда, рабов в буквальном смысле слова здесь уже давно не было, но почти все прежние слуги предпочли остаться с Дэниелом и Келли, так как привыкли к этому месту, да и не очень-то стремились уйти на вольные заработки. Их было много – бывшие черные рабы, несчастные белые слуги, выброшенные на обочину жизни, – и все они хотели жить и работать, иметь крышу над головой и не болтаться по окрестным селениям в поисках случайных заработков. Конечно, хозяйство здесь уже далеко не то, что было раньше. Вероятно, им пришлось продать часть своих земель, но все остальное удалось сохранить. Криста в очередной раз подумала, что ее братьям все-таки удалось сохранить самое главное – свои дома. Именно они должны рано или поздно стать их постоянным пристанищем. Джесс, например, собирается оставить военную службу, вернуться к родному очагу и заняться частной медицинской практикой. Что же до Дэниела, так тот вообще прирожденный фермер и безумно любит возиться с лошадьми.