Таблетки для рыжего кота - Мэг Кэбот

Он развернулся и ушел, на прощание громко хлопнув входной дверью. Я подбежала к окну, высунулась и посмотрела вниз: Гевин сбежал по лестнице и пошел по направлению к Шестой авеню, ссутулив плечи и засунув кулаки в карманы джинсов.

— Гевин! — крикнула я. — Подожди! Ты куда?

Его плечи заметно напряглись, но он не ответил. Даже головы не повернул, как будто не услышал, что я к нему обращаюсь. Зато все торговцы наркотиками повернулись ко мне и дружелюбно закричали:

— Эй, Хизер, привет! Дети.

Я помахала торговцам наркотиками и вернулась в кабинет.

— Не понимаю, — сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Куда он пошел?

— А ты как думаешь? — с горечью вопросила с дивана Сара. — Он хочет встретиться с ней.

Я заморгала.

— Встретиться? Почему?

— Не понимаешь? — с нажимом спросила Сара. Она отбросила с лица волосы и сердито посмотрела на меня. — Господи, с каких это пор ты поглупела? Ты что, слепая? Джейми Прайс — твоя точная копия. Только, сама понимаешь, моложе.

Я была так потрясена, что не нашлась что ответить и промолчала. На секунду или две в комнате стало тихо, только Люси сосредоточенно рвала бумагу, чавкая и причмокивая. Потом Купер сказал:

— Ооооо'кей. Интересно, когда это мы сели на поезд в сумасшедший дом???

Сара прерывисто вздохнула, опустила глаза, чтобы не встретиться взглядом ни с кем из нас, и выдавила:

— Послушайте, мне нужно поговорить с Себастьяном. Мы с Купером посмотрели на нее. Она медленно подняла взгляд.

— Им ведь разрешают свидания? — Она вдруг стала казаться намного моложе своих двадцати двух. — Я имею в виду в тюрьме.

— С возможными соучастниками преступления? — уточнил Купер. — Чтобы они могли согласовать свои показания? Вообще-то не думаю.

Я осуждающе глянула на Купера. Сара шумно втянула воздух и тут же снова разревелась.

— Как… как вы могли? — прорыдала она. — Я никогда… вы должны знать, что я бы никогда…

Она разразилась громкими истерическими рыданиями и уткнулась лицом в подлокотник дивана.

Купер некоторое время ошеломленно глазел на Сару, потом перевел взгляд на меня.

— А что я такого сказал? — удивился он.

— Ой, не надо! — пробурчала я. — Ты прекрасно знаешь, чтo ты сказал. Возможный соучастник! Это Сара-то!

Я пересекла кабинет, села на диван рядом с Сарой и попыталась убрать волосы, которые лезли ей в глаза.

— Сара, он не это имел в виду. Он не считает тебя соучастницей. Он хотел сказать, что с точки зрения обвинения твое желание встретиться сейчас с Себастьяном может выглядеть именно так.

— О, Хизер, ты дома!

В дверях появился мой папаша — как всегда на редкость вовремя. В руках он держал большую коробку со своими пожитками. На протяжении прошлой недели папа медленно, но верно выселялся.

Когда он заметил Сару и услышал ее театральные рыдания, его довольная улыбка от встречи с дочерью увяла. Он пробормотал:

— Ой, кажется, я не вовремя. Знаешь, я слышал в новостях про твоего начальника. Какая жалость. Хизер, у меня такое впечатление, что на твоем рабочем месте люди умирают с пугающей частотой. Я, конечно, в такие вещи не верю, но, будь я человеком суеверным, я бы, пожалуй, подумал, что Фишер-холл — проклятое место.

Увидев моего отца, Люси отвлеклась от уже почти полностью разодранного каталога, подошла, виляя хвостом, и лизнула папину руку.

— Привет, Люси, — сказал отец. — Только не сейчас, дорогая, мы с тобой погуляем позже. А сейчас мне нужно отнести эту коробку. Кстати, Хизер, мне нужно с тобой кое о чем поговорить. Есть небольшое деловое предложение, которое мы с Ларри хотели с тобой обсудить. Оно может оказаться очень выгодным для всех нас. Думаю, тебе оно понравится. Но, поскольку сейчас, как вижу, момент неподходящий…

Рыдания Сары стали еще громче. Папа понял, что я занята — пытаюсь остановить поток Сариных слез — и не собираюсь отвечать, поэтому вопросительно посмотрел на Купера.

— Это я виноват, — сказал Купер, кивая на Сару. — Я — бессердечный грубиян.

— А, — кивнул папа. — Конечно. Мне это всегда в тебе нравилось. Послушай, Хизер…

Я подняла взгляд.

— Что, папа?

— Звонил Тед. Он пытался дозвониться до тебя по мобильному. Просил, чтобы ты ему перезвонила. Сказал, хочет убедиться, что с тобой все в порядке после… в общем, после того, что случилось.

— Спасибо, папа.

— Пожалуйста. — Он в последний раз посмотрел на убитую горем девушку и пожал плечами. — Думаю, сегодня я ночую здесь последний раз. Если никто не возражает, я приготовлю на ужин жареные свиные ребрышки. Вы ведь оба будете ужинать дома?

Мы с Купером кивнули.

— Отлично, — довольно улыбнулся папа. — Тогда увидимся часов около восьми. И с тобой тоже, Люси. — Он посмотрел на Сару. — Вы, юная леди, тоже можете остаться на ужин. Надеюсь, к тому времени вы почувствуете себя лучше. У меня еды на всех хватит. Ладно, ребята, до скорого.

И ушел. Люси, разочарованная тем, что он не взял ее с собой, обиженно вернулась к своему занятию и принялась разрывать лицо Жизель Бюндхен.

Купер посмотрел в окно, на розовеющее небо, узкая полоска которого едва проглядывала над крышами особняков на противоположной стороне улицы. Тем временем Сарины рыдания стали понемногу стихать. Кажется, она начала немного успокаиваться. Я огляделась в поисках бумажных носовых платков, но потом вспомнила, что в кабинете Купера их отродясь не бывало.

Мне удалось найти несколько салфеток из «Данкин Донатс», которые на вид не казались очень уж использованными, и я дала их Саре. Сара подняла голову, взяла салфетку и высморкалась. Потом посмотрела на Купера и с ненавистью во взгляде — да, да, именно с ненавистью, ошибиться было невозможно — бросила:

— Я не имею никакого отношения к убийству Оуэна.

— А я и не говорил, что имеешь, — сказал Купер, снял ноги с письменного стола и щелкал по клавиатуре, наверное, искал что-нибудь в Google. Зная Купера, могу предположить, что он искал Жизель Бюндхен.

— Вы назвали меня соучастницей! — закричала Сара. Купер даже не повернул головы от монитора компьютера.

— Сара, — сказала я, — это правда, тебе не разрешат встретиться с Себастьяном. Сомневаюсь, что к нему вообще пускают кого-нибудь, кроме адвоката. Да он сейчас, наверное, даже не на Манхэттене. Вероятно, они отвезли его в Райкерс (тюрьма на одноименном острове в Нью-Йорке.).

— В Райкерс! — с ужасом повторил Сара.

— Они отвезли его в «обезьянник», — поправил меня Купер, все еще не поворачивая головы. — Его уже должны были перевести из шестого участка в Манхэттенский исправительный центр. — Купер посмотрел на время в углу монитора. — А может, еще и нет. Но утром его отправят в Райкерс, это точно.