Ты бросил меня - Владимир Колычев

— За какими вещами?

— Туалетные принадлежности, смена белья… Что там еще нужно в изоляторе.

— В каком еще изоляторе?

— В следственном изоляторе для умственно отсталых. Там тебя уже ждут.

— Зачем?

— Что там тебе Вероника на ухо шептала? — спросил Никита.

— Не шептала она. — Нежилов упрямо смотрел на него.

— Знаки подавала. Чтобы ты во всем с ней соглашался.

— Не соглашался я.

— Но кошек убивал?

— Ну-у… Что было, то было… — Артем не выдержал давления, отвел взгляд.

— Игонин тебе за это лещей надавал, да?

— Каких еще лещей?

— И ты его за это убил.

— Я?!

— Такой вот мотив. При полном отсутствии алиби…

— Не убивал я никого! — разволновался Нежилов.

— Кто видел тебя на даче?

— Ну-у… Проходил там кто-то, видел…

— Значит, никто… Будешь собирать вещи, теплые носки возьми, в камере сейчас холодно. И свитер не помешает.

— Какая камера?

Нежилов трещал по швам, но пока что не сдавался.

— Не хочешь?

— Нет!

— Тогда включи голову. И пойми, что Вероника тебя тупо подставляет.

— Да не подставляет меня никто!

— И поесть чего-нибудь возьми, а то баландой сыт не будешь.

— Ну, она попросила, я не отказал…

— Когда попросила? Что?

Не выдержал Артем, поплыл.

— Ну, на ухо шепнула, знаки подавала. Она говорила, я соглашался.

— Кошек убивал?

— Нет.

— А кто убивал?

— Я не знаю…

— Давно с Вероникой живешь?

— Не живу я!

— А вчера к ней приходил…

— Ну, я узнал, что там с ее отцом, позвонил ей, она сказала, что я могу приехать.

— Туфли у нее оставлял?

— Какие туфли?

— Любишь ее?

— Это не важно… Да, люблю…

— А она этим пользуется?

— Ну, типа того, — вздохнул Нежилов.

— И держит на расстоянии.

— Ну да, на расстоянии…

— Когда ты видел ее в последний раз? Ну, если забыть про вчерашний день.

— А когда Олег вернулся?.. Вероника его ждала, меня к себе не подпускала, а он с женой вернулся. Я об этом узнал, приехал к ней, а она вся в слезах…

— И ты ее утешил… — подхватил Никита.

— Ну, не то чтобы… Все само по себе… А утром она меня выгнала. И сказала, чтобы я больше не приходил…

— А ты?

— Ну, я пообещал не приходить. Если только она сама не позвонит.

— Позвонила?

— Нет.

— Почему?

— Ну, почему… — замялся Нежилов.

— Может, она кого-то другого себе нашла?

— Кого-то другого? — задумался Артем.

— С кем она там кошек убивала?

— А это что, правда?

— Ну, если она просила тебя подыграть.

— Так она сказала, что не было ничего.

— Зачем тогда подыгрывал?

— Ну, она дала понять, что у тебя не все дома.

— Не все дома у вас будут, — кивнул в сторону подъезда Никита, — когда тебя с вещами заберут.

— Но я же все рассказал!

— Если ты такой на все согласный, может, Вероника попросила тебя со своим отцом разобраться?

— Да ну! — Артем вытянулся в лице. — Зачем ей это?

— Позвони ей, спроси.

— Да не просила она!

— Все равно позвони. Скажи, что блаженный лейтенант приходил. Вместе посмеетесь.

Парень опустил голову, разглядывая белый реагент под своими ногами.

— Мой тебе совет, парень, забудь Веронику. Пока она тебя в дерьме не утопила.

Совет Никита дал, но уверенности не получил. Испугался Нежилов, но, возможно, это не помешает ему позвонить Веронике, что может вспугнуть ее. Именно поэтому Никита спешил к дому, в котором она жила.

Но Вероники дома не было. И консьержка, как и в прошлый раз, не могла сказать, выходила она или нет.

— А я виновата в том, что в доме два выхода? Кто так придумал, с того и спрашивайте!

— А камера?

Никита осматривал пожарный выход. Такой же подъезд, как и основной, только на противоположную сторону дому. И без консьержной. Войти можно было только с помощью электронного ключа, дубликат которого запросто можно сделать в любой мастерской.

— А сломана камера! — ехидно улыбнулась женщина.

— А заменить не судьба?

— Меняли. А она все равно не работает.

— Почему?

— А в проводке там что-то…

— Почините.

— Починили. А оно снова сломалось…

— И когда ломаться начало?

Оказалось, что проблемы с камерой начались в конце осени. После того, как Кондаков вернулся из армии, и до того, как ему подбросили первую кошку. Но кто мог это сделать, консьержка не сказала. Не знала она, с кем встречалась Вероника, кто приходил к ней, а возможно, и жил. Может, этот человек и сломал камеру. Никита очень хотел допросить Веронику, но, увы.

Вероника могла быть у матери, туда Никита и отправился, но дверь ему не открыли. То ли не захотели, то ли дома никого не было.

Зато Елизавета открыла ему почти сразу. Джинсы на ней, свитер. И щечки румяные, как будто только что с мороза. Красивая, сексуальная.

— А я только что от следователя, — сказала она, открывая дверь на кухню.

— И как успехи?

Никита принюхался. На кухне чисто, посуда перемыта, но ощущение было такое, что где-то под столом стоит пепельница с окурками. Возможно, в соседней квартире жил заядлый курильщик. Стены тонкие, да и вентиляционная шахта общая.

— Он почему-то уверен, что Игонин меня… э-э, обидел, — сказала Елизавета.

Это был камень в огород Никиты, но кинула она его без ожесточения. Он же не сплетни разводил, а делился оперативной информацией. Что-то было, и он, конечно же, не мог не поделиться своими соображениями с начальством. Елизавета не должна его за это осуждать.

— Но что-то же было, — сказал он.

— Было, не было… — Она открыла холодильник, вынула оттуда полбатона колбасы. — Следователь считает, что мы с Олегом были в сговоре. И мое алиби во внимание не принимается.