Нова Свинг - Майкл Джон Харрисон

«Миссис Элизабет Кьелар, – писала она снова и снова, как девочка, перебирающая будущие имена для побега из дорогой нью-венусборгской школы. – Элизабет Кьелар. Миссис Кьелар».

Вику имя показалось неудобным, но все же это было имя. Она стояла, неуверенно глядя на него. Шубка, вызвавшая такой восторг у Ирэн, была небрежно накинута поверх атласной комбинации цвета устричной мякоти, и в коридорном свете казалось, что под тонкими ключицами клиентки залегли синие тени.

– Извините, – проговорила она. – Я…

– Извинений, – сказал Вик, – всегда оказывается недостаточно.

Он оттолкнул ее и вошел в квартиру. Апартаменты вмещали семь или восемь комнат, и все межкомнатные двери были распахнуты, открывая полный обзор анфилады. По всей длине ее, на левой стене, тянулись одинаковые окна, подсвечивая квартиру, точно ресторан или галерею. Вик чувствовал, как клиентка стоит позади, зябко кутаясь в шубку, наблюдая за ним с неизменным мягким удивлением. От нее пахло духами «Anaïs Anaïs» и каким-то дорогим цветочным мылом.

– Вы же это понимаете, – настойчиво произнес он, не оглядываясь, – но до сегодняшнего дня никогда не признавали. – Он помахал в воздухе дневником. – Зачем вы мне это отдали?

Она тихо притворила дверь.

– Вы сердитесь, – сказала она. – Не понимаю, почему вы так сердитесь.

– Я не могу работать, когда настолько не уверен в клиентке.

– Не хотите выпить? – Она словно бы собралась с мыслями. – Я спала, когда вы пришли. Пожалуйста, проходите, выпейте чего-нибудь.

– Я хочу знать, – сказал Вик, – что, по вашему мнению, вы можете от меня получить.

– Так не пойдет. Вы очень сердились. Я больше опасалась вас, чем этого места.

– Может, вам сейчас так и кажется, – отозвался Вик.

В конце концов, а что ему оставалось, как не пожать плечами? Он прошел за ней по странной анфиладе комнат, принял предложенный бокал, сел на краю софы, покрытой зеленой синелевой накидкой, и стал смотреть, как клиентка устраивается на другом краю, подальше от Вика. Она села, поджав колени. Распахнула шубку и посмотрела на Вика в ответ. Вик представил себе пантомиму: вот он встает, аккуратно кладет ее дневник на столик, что означало бы: с меня хватит, и спокойно уходит, не сказав больше ни слова. На столике стояла узкая стеклянная ваза. По утрам резкий утренний свет наверняка падает сквозь нее, присоединяя прозрачную тень вазы к четкой тени оконной рамы.

– Вы любите этот напиток? – спросила она. – Вы его предпочитаете в таком виде?

Помолчав немного, он сказал:

– Когда вы появились в баре Лив Хюлы, я вас за туристку принял. Я ошибся. Вы на нас обоих навлекли опасность.

– Мистер Серотонин, я…

– Посмотрите на меня, – попросил Вик. – Послушайте. Я вам вот что скажу. Тут самые ненадежные люди – те, кто чего-то ищет. Им со своими жизнями трудно разобраться. Они являются сюда в надежде на перемены к лучшему, но они так долго надеялись, что это делает их опасными. Никогда не знаешь, что с ними случится там. Они считают, что им там чего-то надо, – а куда проще было бы остаться по эту сторону вещей. – С женщинами вроде этой он говорил именно в таком тоне. Обычно беседа проходила в баре Лив Хюлы или в номере одной из туристических гостиниц.

Он проглотил напиток. Подался вперед.

– Вы меня понимаете? – спросил он.

Она вздрогнула и вдруг резко запахнула шубу.

– Вы сердиты, – сказала она, – потому что боитесь.

Вик пожал плечами и улыбнулся.

– Хорошо, что мы нашли общий язык, – вежливо заметил он. Она поджала губы и отвернулась: напряглись длинные сухожилия на шее. Вик видел, как ее раздирает напряжение. Кожа клиентки чуть потемнела в сравнении с тем, что ему помнилось.

– Я этим утром, – тихо проговорила она, – тут час без движения просидела. У меня тело затекло. Я чего-то жду и даже не знаю, из какой части моей жизни оно возникнет. – Она быстро обернулась к нему и бросила: – А вам случалось сбиваться с пути?

Глаза ее были любопытного оттенка, не то карие, не то зеленые, такие широкие и целеустремленные, что он не рискнул в них заглянуть, забоявшись вдруг разочаровать ее невесть чем.

– А разве я бы не понял? – ответил он.

– Люди сбиваются с пути, решив защитить себя. Затем паникуют и решают, что неплохо бы найти этот путь снова.

Она встала с софы и с улыбкой остановилась перед ним.

– Пойдемте посмотрим, – сказала она. – Пойдемте со мной, выглянем в окно.

Он не ответил, но она все равно направилась к окну.

– Я вас ждать не буду, – произнесла она. И тут же: – Взгляните!

Снаружи простирался Саудади: крыши и улицы уходили во все стороны в мягком сумраке под дождем. Полосы света. Пешеходы и транспорт снуют в неоновых огнях, объявления носятся, как пастельные насекомые. Далекие крики и смех. А за пределами всего этого, за туристическим портом и военными шахтами, на грани видимости, едва заметная – беловатая, неспокойная, как прибой, граница Зоны Явления неутомимо па́рила ненадежной физикой. Красивое зрелище, но очень странное. Над городом растянулся в чернильно-черном небе Тракт Кефаучи, словно порождающий принцип космологии. Вик Серотонин и Кьелар стояли рядом. Он слегка хмурился, словно что-то почувствовал, но без уверенности. Наконец опустил на нее взгляд.

– Тихая ночь, – сказал он.

Она улыбнулась.

– Да? – сказала она. – А зачем вы сюда пришли?

– Не знаю.

– Говорите себе что хотите. Это не поможет.

Шубку она снова распахнула. Свет городских фонарей расплескался по узким ключицам, на краю атласной комбинации кожа приняла оттенок бальзамического крема. От нее повеяло неожиданным теплом. В тот миг, как он это понял, поняла и она. Издав низкий смех, отступила на пару шагов.

– Вам же не нужно было со мной видеться. Зачем себе нервы трепать из-за какой-то туристки? Это не из-за дневника. Это из-за меня.

Вик уже обнял ее за плечи – маленькие, округлые.

– А что это? – проговорил он. – А что это у нас происходит?

И начал целовать.

Не размыкая поцелуя, она попятилась к софе и утянула его туда. Вик стянул с клиентки шубку и подцепил комбинацию на талии, чувствуя, как веет теплом на лицо; даже через пелену возбуждения он заметил слабые искорки света на ее коже. Она оказалась из тех, кто сопротивляется и извивается. Некая внутренняя борьба – такая же настойчивая, как желание. Узкие косточки, кожа да мышцы… Таких прошибает по́том, стоит коснуться одежды. Им все мешает. Не знаешь, хотят они тебя или нет, но что-то внутри не дает им остановиться. Она укусила Вика за руку. Нетерпеливо отбросив шубу в сторону ногой, устроилась на нем и ввела в себя.

– Господи!.. – вымолвил Вик.