История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней - Маршалл Ходжсон

Для обозначения важнейшего комплекса культурных традиций в регионе от Нила до Амударьи я использую фразу «ирано-семитский». Это выражение относится не к региону как таковому, а к традициям фольклорного уровня и высокой культуры. Оба термина совпадали с географическим положением лишь иногда, преимущественно в той области, где в различные периоды времени преобладала ираносемитская культура. В примечании 9 Главы I Книги I дается объяснение, как я использую данную фразу.

Термин «арабы», а именно существительное араб и прилагательное арабский, используются как минимум на пяти уровнях. (1) Возможно изначально этот термин относился к бедуинам, кочевым племенам, занимавшимся разведением верблюдов в Аравии. (Однако лучше соблюдать осторожность и использовать для них термин арабы) В свое время в арабском языке это было основное значение данного термина. Однако смешивать аравийских арабов и «арабов» в нашем понимании, как это случается в переводах, недопустимо. Это может породить сомнения и путаницу. Читателю следует быть осторожным с применением этих терминов в старых переводах. Например, если арабский писатель периода до Нового времени, скажем, Ибн-Хальдун, говорил нечто нелицеприятное об арабах, то он имел в виду именно бедуинов. (2) Затем этим термином обозначались все потомки, связанные со старой бедуинской культурой или их языком. Сюда, конечно, входят «оседлые бедуины». Исторически подобное употребление термина подразумевало «мусульман», то есть в этом смысле ранние мусульмане были арабами. Однако юрист Абу-Юсуф, используя это понятие, включал в него некоторых христиан и иудеев. (3) Другое, более широкое понимание этого термина связано с народами, использующими арабские диалекты, независимо от их принадлежности бедуинским традициям или исламу. В этом смысле все крестьянство можно назвать арабами. (Хотя из данного понятия обычно исключались те народы, которые в письменной традиции не использовали арабский алфавит, например, мальтийцы, представители немусульманских групп и иудеи.) Это значение термина относительно новое. Используя данный термин в своей работе, я для удобства применяю его и к тем группам, которым сложно приписать определенную категорию. Аналогично мы используем термин «латинская» культура по отношению ко всем носителям языков романской группы. Соответственно, это понятие не обладает никаким «национальным» подтекстом. В подобном свете «арабы» сформировались как нация относительно недавно. Хотя подобное использование термина является наиболее распространенным, стоит учитывать, что при таком раскладе арабы не являются ни бедуинами, ни племенным объединением. По сути они представляют собой основную массу крестьянского сословия, живущего в деревнях и привязанного к земле. (4) В дальнейшем, когда стандартным литературным языком стал классический арабский, или мудари, исследуемый термин стал относиться к арабскому языку. Этот понятие охватывало даже жаргоны, связанные как с арабским, так и с неродственными языками. Обычно это использование ограничивалось на индивидуальном уровне. Под общее определение «арабы» попадали люди, писавшие на арабском, но их родным языком мог быть персидский, испанский, турецкий или курдский. И в то же время некоторые области, где все население использует письменный арабский, например Сомали, не попали под это определение. Несмотря на многочисленные достоинства, подобное применение термина довольно двусмысленно. Ведь намного логичнее в данной ситуации использовать такие определения, как «арабские писатели». (5) И, наконец, есть авторы, которые применяют этот термин по отношению ко всем народам, использующим арабский язык, по крайней мере в ритуальных целях. Однако подобный подход вызывает сомнения. Так, например, в книге о современных арабах в качестве иллюстрации прежних арабских достижений используются изображения Тадж-Махала в Индии или отрывки из персидской поэзии. Подобное использование термина вводит в заблуждение и является совершенно неприемлемым.

Объект поклонения многих монотеистов — христиан, иудеев и других — мы стараемся передавать одним и тем же английским термином. Имена богов из религий монотеистических, принимающих Единого Бога, мы стараемся не переводить, например, «Зевс» или «Один». Использование в английском имени «Аллах» показывает, что мусульмане добились отличительных привилегий от христиан и иудеев (а также стоиков и платоников). Более того, это отличие не лишено творческих черт: так как мусульмане верят не просто в Бога, Создателя, а в некоего мистического бога, именуемого «Аллахом». Эта позиция чисто догматичная, и ее готовы принять только те, кто занят теологическими исследованиями. Иногда мусульмане заменяют в английском языке «Господь» на «Аллах». В целом это доказывает различие в мышлении, но также это действие обладает определенным подтекстом. Сознательно или нет, но они утверждают, что христианский и иудейский «Бог» является не совсем истинным, поэтому мусульманам, верующим в истинного Бога «Аллаха», приходится отделяться. Иногда использование данного имени означает просто ревностное следование слову Корана.

С другой стороны, в филологическом и историческом контексте порой полезно выделить определенную фигуру, которой некая группа придала конкретные черты. При подобном раскладе, обращаясь к ранней иудейской концепции Бога, удобнее использовать имя «Яхве», а в других обстоятельствах обращаться к имени «Аллах».

Довольно часто термин хадис переводят как «традиция», подразумевая латинскую traditio — в христианской и иудейской теологии нечто передаваемое посредством устных законов и учений. Во времена, когда большинство ученых были латинистами и теологами, а реалии иностранной культуры было принято передавать в доступных концептах, термин «традиция», несомненно, был удобен. Теперь же для нас важно понять чужую культуру непосредственно в ее терминах. В английском языке слово «традиция» ассоциируется не только с устной культурой, но и с чем-то анонимным и абстрактным. В то же время тексты хадисов не только не являются смутным обычаем, они представляют собой конкретные убеждения, тексты. Помимо того что они противопоставлены устной традиции, в них названы как передатчики текста, так и его оригинальный источник. Поскольку в мусульманской культуре также существует и устная традиция, которая противопоставлена хадисам, при буквальном переводе на английский удобнее всего использовать по отношению к хадисам термины «нарратив» или «тексты». В итоге, когда в данной работе идет речь о «традиции» и «носителях традиции», я предпочитаю использовать термины тексты хадисов и составители хадисов (или передатчики). Кроме того, когда другие писатели обращаются к термину «исламская традиция», я употребляю термин корпус хадисов.

Филологически термин «тексты» выглядит более точным, так как хадисы несут нечто «новое», например, «новые тексты», «нарратив» (и даже «диалог»). Более того, теологически аналогия с христианской «традицией» звучит необоснованно. Если быть точным, то термин хадис, «текст» кардинально отличается от сунны, «обычая» и от иджмы, «консенсуса». Своего рода это текст сунны. С христианской традицией лучше всего сравним именно термин сунна или по крайней мере сунна, сопровождаемая иджмой (консенсусом). При этом не важно, сопровождается сунна текстом хадиса или нет.