Найдана. Дар ведьмы - Надежда Чубарова

Однажды, незадолго до Ярилина дня, Найдана вдруг почувствовала что-то странное. Как если бы Ведагор снова звал ее, как когда-то. Но на этот раз она не слышала своего имени. Это был странный зов, который она просто чувствовала, ощущала до мурашек по коже.

На улице поднялось волнение, люди засуетились и заторопились к воротам.

– Помощь нужна!

– Отшельница…

– Воды!

– Старуха еле жива…

– Совсем плоха. Нужна помощь, – слышалось со всех сторон.

Найдана с родителями тоже поспешила туда, где толпились люди. Вытянув шею, она пыталась разглядеть того, кому требовалась помощь. В центре, облокотившись на чур, прямо на земле сидела старуха. Она была обессилевшая, в драных перепачканных лохмотьях, сквозь которые местами проглядывало ее худое грязное тело. Лица совсем не было видно из-за свисавших растрепанных волос. Было понятно, что она шла долго и в пути натерпелась.

«Но она не старуха,» – подумала Найдана и с удивлением посмотрела на собравшихся. Как они не видят, что ее волос еще не коснулась седина, а глаза горят совсем как у молодой. Не могут у выбившегося из сил человека, будь он старый или молодой, так гореть глаза. Что-то не так… Пятна грязи и копоти на лице скрывали ее гладкую кожу, но, если Найдана это разглядела, почему остальные не видят? Она удивленно смотрела на мать, которая присела возле пришедшей и с сочувствием гладила ее по спине. Неужели и она не видит, что это не старуха? Похоже, тут у всех взор затуманился.

– Кто ты и откуда, добрая женщина?

– Что случилось?

– Ты ранена?

Отшельница только стонала и вяло махала тонкой как плеть рукой, видимо пытаясь что-то показать. Народ настороженно всматривался вдаль, за ограду: уж не придется ли ждать набега лихих людишек? Или несчастная попала в лапы к диким зверям? На всякий случай ворота закрыли, а бедную старуху отвели к жрецу. Уж он-то знает, как помочь бедняге. Найдана посмотрела вслед толпе, сочувственно ведущей под руки странную гостью, и, решив, что ее помощь не требуется, вернулась в свою избу.

Через какое-то время по деревне поползли слухи, что женщина – жрица какого-то святилища. Что-то страшное произошло в ее деревне. Тут версии расходились: одни говорили, что весной неожиданно напал мор, другие – что разбойники напали и перебили всех, третьи рассказывали о неведомых существах, посланных разгневанными богами. В общем, результат всех этих историй был один – в живых осталась только жрица, которой с трудом удалось унести ноги.

* * *

Наступил Ярилин день. Найдана проснулась утром и тут же вспомнила, какой важный сегодня день. Да и как иначе? Ведь вчера она легла спать с этой мыслью и полночи проворочалась, представляя, как все пройдет и какое имя могут ей дать. Из обидного могут придумать, разве что связанное с ее немотой или с цветом волос, не похожим на остальные. Немкой? Могут. Потому что никто не понимает, что она хочет сказать, да и чернявая, как заморские торговцы, о которых Визимир рассказывал. Но вряд ли жрец имел на нее зуб, чтобы называть обидным именем. Она не подшучивала над ним, как соседские мальчишки, не подпирала его дверь на Хорсов день, когда все ждали его в поле для проведения обряда, а он не мог из избы выбраться. Не вымазывала его медвежью шкуру медом, и все потом смеялись, прикрывая рты, глядя, как жрец, размахивая руками, бегает от пчел. Нет, определенно Найдана ничего плохого жрецу не делала, поэтому ждала от него хорошего имени.

Найдана сидела на постели, уткнувшись подбородком в колени и обхватив их руками. Волосы раскинулись по плечам и окутали ее до самых пят. Найдана задумчиво смотрела в одну точку и сидела так тихо, что Зара, возившаяся за печкой, думала, что дочь еще спит, поэтому старалась вести себя тихо. Вдруг чугунный котел крутанулся в ее руках и упал, загрохотав. Зара испуганно обернулась к дочери и только теперь увидела, что та проснулась.

– О! Ты не спишь? – удивленно воскликнула она. – Чего не встаешь? Не забыла, что сегодня обряд?

Как она могла забыть, если последние несколько дней только об этом и думала? Представляла себе, как будет стоять перед всеми, а жрец будет проводить ритуал. Как потом назовет ее новое имя, и все с того момента только так и будут ее звать. Это очень волнительно.

– В знак благодарности за свое спасение жрица захотела провести обряд, – как бы между делом сообщила Зара. – Она неплохой человек, добрая и благодарная. Думаю, приживется в нашей общине.

Найдана напряглась от услышанного. Не то чтобы ее напугал тот факт, что жрица останется в их деревне. Не она первая из чужаков, кого тут приютили и кто остался жить. Но в своих мечтах она видела сегодняшний день иначе. И теперь жрец в своих обычных медвежьих шкурах, с бубном в руках вдруг начал бледнеть и таять, а на его месте образовалась потрепанная жрица в грязных лохмотьях. Нет, ее, конечно, уже помыли и причесали, да и одежду наверняка выдали получше – Найдана этого не видела, но люди не стали бы столько дней держать бедняжку в тряпье. И все же в представлениях Найданы она выглядела так же, как при первой встрече. Одно радовало: жрица здесь раньше не бывала, никого не знает и к тому же намеревалась остаться здесь жить, а значит, будет стараться оставить о себе приятное мнение. Все это означало, что имена она будет давать хорошие.

«Пожалуй, можно считать это хорошей новостью», – решила Найдана, спрыгнула с лавки и довольно потянулась.

– Знаешь, она вовсе не старая, как мне тогда показалось. Я видела ее на днях. Мельком, правда. – Зара чуть призадумалась. – Молодая, даже красивая. И будто напоминает кого-то…

* * *

– Ну-ка, иди сюда, – Зара таинственно улыбнулась и подошла к лавке, под которой стоял сундук.

Найдана отвела глаза, когда мать принялась открывать замок. Будто та могла понять, что Найдана открывала его без ее ведома. Зара достала из сундука с приданым Найданы новую рубаху, расшитую по вороту и рукавам красными и черными нитками. Это уже была рубаха не ребенка, а взрослой девушки. Зара с некоторой тоской смотрела, как дочь надевает новую рубаху и подпоясывается красным пояском.

– Совсем ты взрослая стала… – тихонько проговорила она, достав из сундука поневу, богато украшенную по подолу вышивкой и лентами. Зара разгладила ленты и улыбнулась. – Скоро и ее можно будет надевать.

Надеть поневу означало повзрослеть. Стоило девке облачиться в поневу, как к ней уже могли посвататься, а об этом Найдана пока не задумывалась. Ей и при родителях было неплохо. Хотя часто поневу надевали вскоре после имянаречения.

Солнце щедро заливало светом поля, пригорки и ближайшие леса, переливаясь по листве. Одарило россыпью веснушек детские носы. В этот день светило набирало силу и становилось зрелым.

Найдана вместе с родителями пришла к святилищу. Там уже горел ритуальный костер и стояла Храпуша в ожидании нового имени. Тоже в новой рубахе, с распущенными белокурыми волосами, довольная и даже немного горделивая. Ведь это очень важный обряд. Сейчас ей дадут имя, с которым она пойдет дальше по жизни, которое определит ее судьбу. Заметив Найдану, Храпуша широко улыбнулась и помахала рукой. Найдана поспешила к ней. И вот они уже стоят рядышком и рассматривают нарядную вышивку на рубашках друг дружки.