Пообещай остаться моей - Джессика Гилмор

Завтра им с Идрисом предстоит встреча и беседа с представителем социальных служб на предмет усыновления Джека. А его нет в Лондоне. Но даже если он появится, смогут ли они выступить единым фронтом? А способна ли она притворяться всю жизнь? Господи, что же делать? Голова шла кругом.

Ненавистные папарацци лезли из всех щелей, как тараканы. И социальному работнику придется завтра пройти сквозь их строй. Это будет отличное начало интервью. Таблоиды смаковали подробности самоубийства ее отца, побега матери Идриса, их романа в Оксфорде так, будто от них зависит мир во всем мире, полеты в космос или изменение климата. Она не могла пойти с Джеком ни в театр, ни в музей, ни погулять, как обещала. Вместо этого ей приходится сидеть целыми днями в посольстве, как она раньше сидела во дворце и на вилле.

Если она не готова к такой жизни, какие у нее альтернативы? Саския судорожно сглотнула. Развод. Он не лишит Сами шанса унаследовать трон. Он теперь законный наследник. И если завтра будет одобрено усыновление, то Джек тоже в безопасности. Саския была уверена, что Идрис не оставит детей без финансовой поддержки и не отберет их у нее.

Несмотря на то что в комнате было тепло, Саския почувствовала озноб. Пора самой контролировать свою жизнь, не позволять обстоятельствам толкать ее к непродуманным решениям. Забота о Джеке, беременность, замужество были навязаны ей теми же обстоятельствами. Хотя Джек и Сами – это лучшее, что случилось с ней в жизни.

Что же касается замужества… Брак гарантирует финансовую и личную безопасность. Но она не сможет прожить всю жизнь с тем, кому абсолютно безразлична. Тем более, что сама она любит Идриса.

Никто не застрахован от случайностей. А вдруг она опять попадет в неловкую ситуацию? Есть один способ оставаться безупречной – замуровать себя в стенах дворца навеки. И если Идрис этого не понимает – ее шансы равны нулю. Майя часто говорила о сложностях, с которыми ей предстоит столкнуться в качестве будущей королевы и жены Файяза. Общество требует от женщин более высоких моральных стандартов и безупречного поведения. И это прежде всего относится к странам Ближнего Востока, для которых это вдвойне, даже втройне важно. Она любила Файяза и была готова жертвовать личной свободой. Но Майя также говорила, что ее жертвенность оправдывается тем, что рядом с ней муж, которому она нужна, который ее любит и поддерживает.

Вот в чем суть. А может ли Саския сказать то же самое про Идриса? Если бы он по-настоящему в ней нуждался и поддерживал ее, тогда они просто-напросто посмеялись бы над неловкой ситуацией на приеме и выбросили ее из головы. Но если он хочет от нее отделаться…

Она заслуживает лучшей доли. Она уже давно не взбалмошная и капризная девчонка. Она мать двоих детей, и в ней столько любви, что если Идрису этого не хватает…

Саския взяла телефон и набрала короткое сообщение:

Телефон Идриса просигналил о новом сообщении. Взглянув на экран, он прочитал четыре коротких сухих слова. Он понимал, что большего не заслуживает. Он не поехал с ней в Англию, не поддержал в борьбе с назойливыми папарацци. Если бы он встал на сторону супруги и не придал значения той фотографии, скандальная история давно умерла бы сама собой. Но он своим отсутствием и бездействием только подлил масла в огонь.

Он встал и подошел к окну, из которого открывался вид на внутренний двор фамильного замка. Вместо Лондона он приехал домой, в замок Делакур. Да, ему нужно будет подписать некоторые бумаги и делегировать полномочия, но он может сделать это удаленно. Его тянуло на виноградники. Здесь жили поколения семьи Делакур, так же как поколения семейства аль-Осман правили Далмайей.

Возможно, он отречется от престола в пользу Сами, когда тот немного подрастет, и вернется сюда, к любимым виноградникам. К той жизни, в которой ошибка может повлечь лишь к неурожаю и испорченному вину, а не к разрушению страны, жизни, брака.

Ему следовало поехать в Лондон. Но он не знал, что сказать Саскии, с чего начать разговор. Он всю жизнь избегал драматических ситуаций в любом их проявлении. У него не было оружия для борьбы с ними, как не было и защиты от них.

Ему необходимо пройтись и проверить виноградную лозу. Урожай давно собран. Традиционный фестиваль с ножной давкой сока позади. Остальной урожай переработан. Он пропустил оба события. Несмотря на то что он с родителями часто жил в разных странах Европы, благодаря деду он считал замок своим домом. А благодаря другому деду полюбил Далмайю. Два его деда никогда не встречались, но свято хранили традиции и семейные ценности. Вряд ли они гордились бы им сейчас.

Идрис выходил из главных дверей, когда к крыльцу подъехал незнакомый серебристый кабриолет и из-за руля выскользнула изящная брюнетка в темных очках.

– Привет, сынок. – Она протянула к нему руки.

– Мама! – Идрис сделал шаг навстречу и, взяв ее за руки, поцеловал в щеку. – Вот так сюрприз.

– Надеюсь, приятный?

– Конечно. Заходи. Хочешь кофе?

– Ты, кажется, собирался уходить?

– Просто хотел немного прогуляться.

– Тогда пойдем вместе. Я тебя точно не отвлекаю, Идрис? Может, ты в Лондон собираешься?

– Завтра. – Он помнил, что у них назначено интервью на завтра. И Саския права – им нужно поговорить. – Ты хорошо осведомлена о моих передвижениях, – заметил он матери.

– Это удел любой матери, даже когда ее не приглашают на свадьбу, а ей еще и с внуком хочется познакомиться. – Она выгнула бровь, и Идрису стало стыдно. Поспешный брак, сокрытие правды о рождении Сами казались правильными в первые дни, омраченные трагедией, но теперь все казалось ему лишенным смысла.

Он взял мать под руку, с сомнением взглянув на ее элегантные кожаные сапожки, совсем неподходящие для прогулки по винограднику, и они направились к полям. Мать что-то рассказывала о новом проекте отца, об их планах переехать на зиму в Альпы, делилась сплетнями об общих знакомых, когда Идрис резко сказал:

– На самом деле Сами тебе не внук, а внучатый племянник, хотя он теперь мой сын, и надеюсь, что ты будешь считать его внуком.

– Понятно. – Идрис заметил, что мать нисколько не удивлена его заявлением.

– Майя не могла зачать и попросила Саскию… мою жену стать суррогатной матерью. Файяз был биологическим отцом, а Саския матерью. Но они погибли до рождения ребенка. Тогда я…

– Ты женился на матери ребенка и объявил миру, что это твой сын, чтобы он смог наследовать трон. Именно этого я от тебя и ожидала, – сказала она странно ровным тоном, не осуждая и не одобряя.

– А что мне оставалось делать?

Мать похлопала его по руке.

– Ты мог бы просто отойти в сторону, Идрис. И никто бы тебя не осудил. Но ты всегда брал на себя ответственность, независимо от того, твое это дело или нет. Значит, у меня есть невестка и внук. Когда я их увижу? И почему ты не с ними?