Сияние ангела - Ли Уэзерли

— Спасибо за беспокойство, — сказал Алекс, возвращаясь к еде. — Я в порядке.

— Отлично. Рада слышать.

Кара взяла письмо и задумчиво перевернула его.

— Ты ведь не можешь быть уверенным до конца, так? Некоторые виды рака проявляются только со временем…

Алекс посмотрел на нее. Он бы с удовольствием бросил в нее тарелку.

— Кара, я серьезно, заткнись к чертям!

Последовало напряженное молчание.

— Эй! — наконец сказала Кара и тронула его за плечо. — Не злись на меня, Ал. Поставь себя на мое место. Я надеюсь, что если бы я была с парнем-полуангелом, то ты задавал бы такие же вопросы.

Он улыбнулся, когда услышал свое старое прозвище. Он знал, что она права. Если бы он был на ее месте, то говорил бы то же самое. Он помотал головой.

— Кара, Уиллоу самый добрый и самый бескорыстный человек, которого я когда-либо знал. Она скорее умрет, чем навредит мне.

— Ладно. — Кара подняла руку.

Он знал, что она сдерживается, чтобы не повторить еще раз: Уиллоу может навредить ему не нарочно.

— Просто помни об этом, ладно? Это все, о чем и прошу. Никак не могу привыкнуть к тому, как ты стал похож на Джейка. — Кара ловко сменила тему. — Так раздался в плечах… Как же два года меняют человека!

Алекс обрадовался, почувствовав, что напряжение между ними спало.

— Да, но ты не изменилась, — сказал он, изучая ее лицо. Кара была наполовину негритянкой, наполовину мексиканкой. У нее были прямые, резкие черты лица и изящная шея. Короткие волосы удивительно шли ей. Она всегда так стриглась.

Она улыбнулась:

— Спасибо. Когда дорастешь до моего возраста, тоже будешь рад услышать такое.

Ее лицо снова посерьезнело. Она рассматривала свои ногти. На ее лице он увидел то же выражение, как тогда, когда она ошиблась с кофе.

— Ты вспоминаешь его так же часто, как я? — спросила она.

Алекс посмотрел в тарелку. Он не знал, что сказать. Кара подошла и взяла его за руку.

— Извини, глупый вопрос.

— Каждый день. Я скучаю по нему каждый день.

Уиллоу вернулась, и они оба выпрямились. Она что-то почувствовала. Уиллоу стояла со скрещенными на груди руками и пыталась улыбнуться:

— Не хочу показаться занудой, но я очень устала. Я бы пошла спать.

— И я, — сказал Алекс, потягиваясь. — Кара, можем мы попросить у вас одежду? Какой-то придурок украл все наши вещи в Чиуауа.

— Без проблем, мы оденем вас. — Кара убирала тарелки. Уиллоу хотела помочь. — Уиллоу, у нас есть лишняя кровать в спальне для девочек. А ты, Алекс, можешь занять комнату Хуана, если хочешь. Она рядом со спальней для парней — маленькая комнатка с одноместной кроватью… — Она остановилась и взволнованно перевела взгляд с Алекса на Уиллоу. — Ой, может, вы…

— Мы вдвоем будем в комнате Хуана, — сказал Алекс.

Кара хотела что-то сказать, но промолчала и сжала губы.

— Что? — резко спросил Алекс. — Все знают, что мы с Уиллоу вместе. Я не собираюсь это скрывать.

— Нет, я не об этом. — Кара выбросила остатки спагетти в ведро. — Просто… Хуан считал, что люди не должны выставлять свои отношения напоказ. Когда они в команде. Он изложил основные правила, когда мы сюда попали, и это было одно из них. Но смотри сам, ты главный и можешь делать что хочешь.

Он хотел сказать: «Отлично, буду», но осекся. Он вспомнил, что у его отца было такое же правило. Мартин не следил, кто с кем встречается, тайные встречи в кладовке его не волновали. Но он говорил, что команда становится командой, когда она на первом месте, а отношения на втором. На поле боя это имело решающее значение.

— Алекс, все нормально, я пойду в спальню. — Уиллоу мыла ножи и вилки и даже не смотрела на него.

Он мог себе представить, каково ей там будет — с другими девушками, которые ее ненавидят. Он заметил, что она напряжена и избегает его взгляда. Он заподозрил что-то и нахмурился.

— Ты не оставишь нас? — попросил он Кару.

Она складывала чистую посуду.

— Конечно, пойду поищу вам одежду. Вернусь через десять минут.

Алекс облокотился на разделочный столик и нежно обнял Уиллоу.

— Ты слышала, что говорила Кара?

Уиллоу неохотно кивнула.

— Последнюю часть, когда спускалась по лестнице… но общий смысл уловила, — призналась она.

— И ты понимаешь, что это полная ерунда? Ты не можешь меня обжечь. Ни меня, ни кого бы то ни было еще.

Уиллоу опустила голову. В руках у нее был кулон, который Алекс ей подарил. Он блестел на свету.

— Кара права. Ты не знаешь наверняка, — неуверенно сказала она. — Откуда тебе знать? Никому ничего неизвестно про полуангелов. Вряд ли я кому-то причинила вред, но мы с тобой так близки, что…

— Уиллоу. Перестань. Девочка, послушай меня. — Он понял ее подбородок; ее глаза были полны слез. — Ты не можешь мне навредить. Я похож на больного? Я в порядке.

— Но если кто-то выглядит здоровым, то это не значит, что он не болен. А твоя головная боль в Чиуауа? Прошлой ночью мы чуть… — Она остановилась и покраснела. — Мы были так близки, помнишь?

— О да, да, — произнес он, внезапно улыбнувшись. — Теперь, когда ты сказала об этом, я что-то припоминаю.

Он наклонился и поцеловал ее. Она ответила на поцелуй, но сразу же отстранилась.

— Алекс, я серьезно! Что, если…

— Тсс, — прошептал Алекс и снова ее поцеловал. Его руки лежали на ее бедрах. Он медленно провел руками по ее талии, изящной, как изгиб виолончели. — Послушай. У тебя нет нимба. Твоему ангелу не надо кормиться. Единственный вред, который ты мне можешь причинить, — перестать прикасаться ко мне. Тогда мне и вправду будет больно. Очень.

Они страстно целовались. Он почувствовал, как она сдалась, прижалась к нему и обняла его за шею. Он гладил ее по спине, наслаждаясь теплом. Мысль о том, чтобы спать раздельно, была для него мучительной.

Уиллоу прижалась к его груди. Он ласкал ее спину через клетчатую рубашку.

— Обещай, что скажешь, если я причиню тебе вред. Даже если у тебя будет кашель, которого быть не должно, ладно?

Он хотел пошутить, но Уиллоу серьезно на него посмотрела.

— Обещаю.

Он был готов убить Кару за то, что она подсказала ей эту идею.

— Но, Уиллоу, этого не будет. Ты не навредишь мне. Это всего лишь головная боль. Она бывает у всех.

Она колебалась.

— Надеюсь, что ты прав.

— Прав. — Он погладил ее по щеке. — Обещаю. Я в полном порядке.

Уиллоу вздохнула: