Спасение по-русски - Иван Стрельцов

– Скажите, рейс на 12:30 уже объявили? – назвал разведчик пароль.

Парень посмотрел на него исподлобья и ответил:

– Нет, сейчас был объявлен рейс на 12:00. – Это был ответ на пароль.

– Машина у тебя есть?

Резидент удивленно пожал плечами:

– На стоянке.

– Тогда поехали.

Они быстрым шагом вышли из здания аэровокзала и направились в сторону стоянки. Машиной резидента оказался ядовито-салатового цвета «Ситроен» с мятым левым боком. Ганс с трудом забрался в тесный салон. Там было жарко, как в доменной печи. В минуту разведчик взмок от пота до нитки.

Резидент, усевшись за руль, надел на нос солнцезащитные очки в виде кошачьих глаз.

– Куда едем?

– Подальше от людских глаз.

Несмотря на умирающий вид, «Ситроен» завелся сразу, его двигатель работал равномерно, как часы. Машина выехала со стоянки и влилась в городской поток.

Все время поездки Ганс Краух поглядывал в зеркало заднего вида. Слежки не было, но чувство тревоги почему-то нарастало. Он не верил, что убийца, который не смог ликвидировать его с первого раза, бросил это занятие.

Как правило, убивают не из любопытства, а с конкретной целью. Если так, то его усиленно ищут и рано или поздно найдут. Чем неожиданнее будет он обнаружен, тем больше вероятность, что второе покушение удастся.

«Постоянный страх за жизнь порождает хроническую паранойю», – подумал разведчик, в очередной раз вглядываясь в зеркало. «Ситроен» съехал с бетона трассы и запрыгал по грунтовке в сторону пальмовой рощи.

Роща раскинулась на краю обрыва, внизу под которым тянулась полоска каменистого пляжа, а дальше бесконечный простор океана…

Краух открыл дверцу, едва машина остановилась, и вдохнул полной грудью свежий, солоноватый морской воздух.

Саймон Фут, ангольский резидент в Мозамбике, выбрался из машины и, обойдя ее, остановился перед Гансом.

– Я вас слушаю, товарищ, – проговорил он.

«Товарищ, – мысленно отметил Краух, – теперь это уже немодное, даже можно сказать отмирающее слово». Вслух же он произнес другое:

– Руководство прислало меня с миссией, практически не имеющей отношения к разведке, но из-за того, что действовать приходится в чужом государстве, необходимо соблюдать секретность.

– Я понял, – кивнул Фут.

– У вас есть люди? – спросил Краух, выбираясь из салона машины. Несмотря на свежий воздух, в салоне был настоящий ад.

– Да, – важно кивнул резидент, – я руковожу боевой группой марксистского движения. У меня двадцать молодых революционеров, есть оружие. Мы готовы умереть за светлые идеи.

«Да, идеи коммунизма непобедимы», – мысленно с иронией ответил Краух.

– Нет, умирать не надо, надо проследить одного человека. Выяснить его образ жизни, куда ездит, с кем встречается, по возможности сделать фотографии. Самим не раскрываться. Вы еще понадобитесь революции.

Фут, как и большинство полудиких марксистов, любил высокопарные слова, на чем опытный разведчик решил сыгать.

Чернокожий резидент, слушая новое задание, стоял по стойке «смирно», с высоко поднятой головой. Он был горд собой.

Ганс назвал адрес магазина «Сони», объяснил метод работы. Затем они договорились о тайнике и связи на экстренный случай.

Все, можно было закругляться и возвращаться обратно в город. Страшно хотелось курить, но сигарет он так и не купил.

– Курить есть? – спросил разведчик, снимая очки. Резидент взглянул на него обалдело, открыл рот и сделал шаг назад, к самому краю обрыва.

– Товарищ Владимир, – прошептал он.

Краух насторожился. «Товарищ Владимир» – под этим псевдонимом он преподавал в диверсионном центре «Перевальное». Неужели кто-то из его учеников?

Фут снял кошачьи очки. Ганс еще раз внимательно осмотрел его коренастую фигуру, широкую грудь, мускулистые руки, волевое лицо с узкими мстительными глазами. Нет, вспомнить этого человека он не мог.

– Не припомню, – наконец проговорил разведчик.

– Неудивительно, – усмехнулся Фут. – Нас было тридцать человек, больше половины чернокожих. А для белых все черные на одно лицо. Но ваши лекции по «Действиям в условиях населенных пунктов» меня не один раз выручали.

– Так ты все время в Мозамбике? – спросил Ганс, перебивая воспоминания резидента.

– Нет, сначала я был внедрен в один из отрядов СВАПО, мы партизанили в Намибии против юаровских карателей. Затем руководство перевело на один из алмазодобывающих комбинатов, готовить там восстание. Но служба безопасности меня вычислила, едва удалось унести ноги. После этого был направлен в Мозамбик, и вот уже четыре года здесь.

Присев на капот «Ситроена», Фут протянул Гансу пачку «Мальборо», разведчики закурили.

Затягиваясь сигаретой, Краух вглядывался в прибрежные волны, которые, откатываясь, оставляли на песке куски морской пены. Радости от встречи с бывшим учеником не было. Вот они сидят, курят, два разведчика в чужом государстве. Оба раскрытые когда-то контрразведкой и все же при деле… Это нарушение элементарных законов разведки: «Разоблаченный разведчик не должен заниматься оперативной работой за рубежом – он меченый», но скудность кадров ангольских спецслужб заставляет использовать людей не по одному разу и меченых, и необученных – всяких.

– Ладно, – наконец проговорил Краух, бросая в пропасть окурок. – Отвези меня в город, пора действовать.

* * *

Номер в «Посейдоне» после отъезда Евы казался Гансу безжизненным и чужим. Он не хотел здесь задерживаться ни одной ночи, и уже сегодня подыскал себе номер в небольшой гостинице.

Прежде чем уйти отсюда, в последний раз он принял душ, затем достал из холодильника бутылку холодного пива, зубами сорвал пробку и сделал пару глотков.

По телевизору снова показывали фотографию пропавшего туриста.

Неожиданно Гансу пришла в голову оригинальная мысль. Он с детства обладал фотографической памятью и неплохо рисовал. Схватив ручку и листок бумаги, набросал несколько эскизов лица хозяина магазина «Сони». Учитывая результаты пластической операции, он рисовал портреты с изменением деталей лица, стараясь подогнать это лицо под кого-то из знакомых ему наемников. Но ничего не получалось. Этот человек был ему незнаком. Теперь оставалась одна надежда – на Фута и его революционеров, может быть, им удастся что-то прояснить.

Ганс допил пиво и стал собираться. До начала встречи министров оставалось четыре дня.

Расплатившись за номер в «Посейдоне», он взял такси до гостиницы «Островок». Там, в небольшом номере, он оставил свои вещи и снова направился к «Хилтону», еще раз собираясь искусить судьбу.

* * *

«Хилтон» постепенно оживал. У парадного входа в отель стояли двое часовых в форме местных гвардейцев с карабинами Симонова на карауле.