Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости - Мэри Стюарт

Увидев выражение моего лица, он запнулся, потом быстро подошел ко мне, ободряюще улыбаясь.

Но я отрицательно покачала головой.

— Боюсь, они действительно что-то увидели, — прошептала я. — Дугал говорит, один из них что-то заметил.

— Да. Родри. Мы видели, как он туда указывал. Боюсь… — Он снова запнулся и прикусил нижнюю губу. — Джанет, может, вам лучше вернуться в гостиницу?

— О господи, — почти грубо ответила я, — не волнуйтесь за меня. Со мной все в порядке.

Альпинисты уже подошли к краю ущелья. Бигл стал что-то кричать, но из-за прерывистого шума ветра и воды до нас доносились лишь обрывки его слов.

— …Около воды… плохо видно… возможно… нога… спускаемся вниз…

Неожиданно для себя я снова села на камень. Странно, но теперь, когда все встало на свои места, я ощущала не ужас, а равнодушие.

К полному моему изумлению, я сосредоточилась на самой себе — на ничтожных неприятностях, которые изводили меня: на тупой боли в ногах, мокрых ботинках, промозглом дождичке, влажном носовом платке в кармане плаща. По-видимому, таким образом проявляется непроизвольная защитная реакция или разновидность нервного потрясения; во всяком случае, я просто сидела и молчала, растирая пальцы в мокрых перчатках, в то время как все вокруг меня готовились к окончательному трагическому походу.

Бигл с Родри Макдауэллом все-таки стали спускаться вниз. Они действовали с невероятной скоростью.

Меня по-детски поражало все происходящее. Я следила за ними почти с бесстрастным интересом.

Бигл продолжал кричать, а Родри с Иеном перекинули веревку через торчащий вертикально камень над ними.

Концы сдвоенной веревки, извиваясь, поползли в глубину, коснулись дна и повисли.

Родри что-то сказал Иену, пропустил веревку каким-то способом между ногами и поверх своего плеча, а потом стал просто спускаться вниз спиной к склону. Опускался он быстро, как бы опираясь на веревку, которая выполняла роль скользящей петли. Его действия казались простыми… и безумными. Я, должно быть, вскрикнула, так как позади меня хмыкнул Родерик.

— Это называется спуск дюльфером. — Сам он тоже возился с веревкой. — Обычный метод спуска и самый быстрый… Нет, Билл, пойду я. Мы крикнем, если понадобится подкрепление.

Родри скрылся из виду. Иен стоял у выступа, за который была закреплена веревка. Бигл уже спускался. Николас отошел от края.

— Я пошел, — буркнул он.

Родерик, крепивший свою веревку, бросил на него быстрый взгляд и запнулся:

— Вы? Не знал, что вы умеете.

— Вот как? — не слишком вежливо ответил Николас.

У Родерика блеснули глаза, но он лишь спокойно предложил:

— Может, мне лучше пойти первым?

И так же быстро, как Родри, но более плавно исчез. Николас, повернувшись ко мне спиной, следил за ним, а я сидела, съежившись, на своем мокром камне. Потом снизу раздался крик, и Николас тоже ухватился за веревку и начал спуск.

Ожидавшие рядом с нами мужчины подошли к краю ущелья, вглядываясь в гулкую бездну, и вновь их охватило дурное предчувствие, что худшие их страхи подтвердились. Я встала и пошла к ним.

Почти в ту же секунду снизу раздался крик — бессловесный крик, смысл которого был тем не менее ужасно понятным. Я рванулась вперед и почувствовала, как большая рука Дугала Макри схватила меня за плечо.

— Спокойно!

— Он их нашел! — закричала я.

— Да, вероятно.

Майор Персимон, стоя на коленях, склонился над обрывом; там продолжали обмениваться криками, которые ветер уносил в пустоту. Потом группа мужчин перешла от состояния неподвижности к быстрым и профессиональным действиям. Двое спасателей приготовились спускаться, остальные на огромной скорости бросились вниз по осыпи.

— Куда они бегут?

— За носилками, — ответил Дугал.

Надежда умирает последней. Моя страстная надежда, мое невежество сделали меня глухой к его интонации и восклицаниям остальных. Нетерпеливо вырвавшись из его хватки, я бросилась к краю ущелья.

— Носилки? Они живы? Могли они остаться в живых?

И тут я увидела то, что происходило на дне ущелья. Бигл и Николас, медленно ступая по опасным плитам, образовывавшим воронку у воды, что-то несли. Я уже не сомневалась в том, что они нашли за бахромой водопада… Я и забыла, что мертвый коченеет, съежившись в последнюю предсмертную минуту. Он становится подобен гротескной статуе, вырезанной из дерева. Флотские брюки и голубой свитер, ставшие от грязи и влаги почти черными, грязные желтые перчатки на кошмарно искривленных пальцах… Мэрион Брэдфорд. Но это была уже не Мэрион Брэдфорд; это была отвратительная деревянная кукла, которую держали люди, кукла, чья голова болталась на поникшей шее…

Я медленно вернулась к своему камню и села, уставившись на свои ноги.

Даже когда принесли носилки, я не шевельнулась. Заняться мне было нечем, и все-таки я решила не возвращаться в отель… да и Альма Корриган не выказывала желания уйти. Поэтому я оставалась сидеть, упорно курила и смотрела не в ущелье, а на серый горный склон, а откуда-то снизу было слышно, как идет спасательная операция, которая перестала быть спасательной. Скрип и шорох веревки; тихое бормотание на гэльском; напряженное ворчание; зов Родерика, искаженный и далекий; крик Бигла; восклицание где-то вблизи майора Персимона: «Что? О господи!»; снова непонятная гэльская речь неподалеку — на сей раз столь взволнованная, что я непроизвольно пошевелилась и огляделась вокруг.

Услышанное мною восклицание издал Дугал. Они с майором Персимоном стояли рядом на коленях, внимательно глядя вниз. Я услышала, как майор Персимон повторил: «О господи!», и они оба медленно поднялись, глядя друг на друга.

— Он прав, Дугал.

Дугал ничего не ответил. Его лицо напоминало гранит.

— Что случилось? Что они там кричат внизу? — резким голосом спросила Альма Корриган.

Билл Персимон ответил:

— Она поскользнулась и упала. На ней намотана веревка. Перерезанная.

— Что… Что вы имеете в виду?

Он повел плечом и устало произнес:

— Только то, что я сказал. Кто-то перерезал ей веревку, и она упала.

Альма прошептала:

— Убийство…

Я спросила:

— А Роберта Саймс?

Майор Персимон рассеянно посмотрел на меня и перевел взгляд на край оврага.

— Ее еще не нашли.

И они так и не нашли ее, хотя прочесали кошмарное ущелье из конца в конец и в оставшуюся часть дня тщательно осмотрели бескрайнюю осыпь.

Поиски продолжались целый день.