Китаец - Евгений Колесов

* * *

Такие люди, как Харбинец, быстро прорываются к власти. Я не лез на рожон, чтобы что-то выяснять. Ждал, когда будет невинная ситуация. Тем более любовь Харбинца к деньгам росла как на дрожжах. Со временем мы с ним освоили несколько прибыльных направлений. Одно из них – «возврат долгов».

В последние десять лет в Китае развелось столько заводов и фабрик, что разобрать, кто из них кто, было не всегда просто. Одна из распространенных ошибок иностранцев в то время заключалась в чрезмерном доверии китайским производителям.

Отечественные бизнесмены часто не подписывали даже контрактов, переводя деньги туда, куда им говорили. Китайцы этим пользовались, кидая клиентов на большие суммы. Вариантов развода было два: получив предоплату за размещенный заказ, «заводы» либо исчезали, либо делали откровенный брак, который, разумеется, заказчикам был не нужен. Официально решить такие проблемы без документов было невозможно, и люди обращались к нам за помощью, соглашаясь на любые условия. За возврат денег мы брали 40 % от суммы, которые делили с Харбинцем пополам. Причем брались за дело, только если цена вопроса составляла не менее 200 тысяч долларов. С контрактов в 700–800 тысяч мы поднимали неплохие деньги. Я отправлял деньги домой, остальное вкладывал в развитие бизнеса.

Еще одним источником заработка стали торговые марки. Те российские компании, которые размещали заказы в Китае и в свое время не позаботились о защите брендов, попадали на китайские вилы. Местные заводы и фабрики массово регистрировали бренды своих российских клиентов. Получив право на марку, китайцы резко повышали цену на продукцию, при этом запрещая нашим компаниям работать с другими заводами. Продукцию, которую наши бизнесмены пытались вывозить в Россию, производя ее в обход теперь уже правообладателя, китайская таможня арестовывала десятками контейнеров. Русские к таким «партнерским отношениям» были не готовы. Это был бизнес по-китайски. За определенные деньги мы помогали уладить подобные проблемы. Несложные дела мы решали сами через суд, этим успешно занималась наша юридическая служба. А если было необходимо, что называется, «прессануть» фабрику, подключался Харбинец со своими связями.

В хорошие времена мы зашибали по 500 тысяч на брата. Харбинец был счастлив.

* * *

Я сел писать письмо Кате.

Оно было похоже на все предыдущие: работа, работа, работа. Сообщил, что выслал на днях деньги отцу. Из дома приходили вести, что ему стало хуже.

В дверь постучали.

На пороге стояла Гого. Она была без макияжа, по красноте ее глаз я понял, что она давно не спала и много плакала. Без «боевой раскраски» ее было трудно узнать, но это был тот случай, когда подобная смена образа не была в минус. Вместо хищной женщины передо мной стояла милая, нежная девочка, которую наверняка кто-то обидел.

– Ты не спала часов 35… – Я впустил ее в свою квартиру.

– Настолько видно? – Она скромно уселась на диван.

– Клиент? Или сутенер? – Я хотел узнать, кто ее обидел. Вариантов было немного.

– Клиент.

Гого зарыдала. И наотрез отказалась рассказывать о том, что с ней произошло.

– У меня есть для тебя небольшой подарок. – В те дни я как раз собирался встретиться с Долькой.

Я принес ей коробочку, в которой были сережки с чистыми бриллиантами. Вытирая слезы, Гого обняла меня.

– Помнишь, мы говорили… – начала она.

– Долька, тебе нужно вернуться на работу. У нас будут проблемы, если нас застанут вместе.

– Почему?

– Поверь мне. К тому же никто тебя не выкупал. Тебе надо вернуться на работу, твой выходной, как я понимаю, закончился.

– Спасибо, что впустил.

Мне стало не по себе от искренней благодарности молодой девушки. Она чмокнула меня в щеку и ушла.

* * *

Харбинец, как и всякий китаец с севера, любил и умел пить. Независимо от вида алкоголя, пьянел он медленно. После того как его сослуживцы из центральных или восточных провинций начинали блевать фонтаном, он спокойно продолжал «принимать на грудь» еще как минимум пару часов. Когда же он все-таки напивался, то начинал травить солдатские байки. Алкоголь, поднимавшийся выше ватерлинии, топил его сознание, делая при этом его большим «экспертом» по любым военным вопросам. В один из таких моментов он завел очень любопытную беседу.

– Помнишь, как мы завалили на Хайнане нашего солдата за деньги вашего туриста?

Харбинец вертел в руках бутылку пива и пристально на меня смотрел. Я не выдал свой страх, что он неспроста завел эту тему.

– Сейчас бы пачками так могли б делать! – резко заржал морпех. Меня отпустило, и я ему улыбнулся. Он пересел ближе ко мне.

– Дахай. – Харбинец продолжал называть меня этим именем и в Гуанчжоу. – Таких солдат, как я, здесь вообще нет, я лучший, понимаешь? – доверительно начал китаец, приобняв меня за плечи и навалившись всем телом. Мы сидели на краю дивана в просторной прокуренной комнате караоке-бара поодаль от остальных солдат, заливавших в себя пиво и оравших караоке с молодыми симпатичными китаянками.

– Северяне – мощные парни, понимаешь? Ты знаешь, что больше половины спецназа морской пехоты Китая составляем мы – парни с севера? А? – сказал китаец, икая и от этого даже подпрыгивая.

– Не знаю, ты расскажи другу, – предложил я.

– Ты мне не друг! – резко крикнул Харбинец, словно адмирал флота, приветствовавший матросов на параде. Напиваясь, он иногда «загонял чертей под лавку», удивляя даже меня своей внутренней агрессией.

– Ты напился, что ли? – спросил я, напрягаясь.

– Ну-ка! Не орать тут… Ты мне не друг! – не реагируя на мой вопрос, продолжал китаец. – Ты мне брат! – снова громко заорал он.

«Как же хорошо, что брат», – подумал я про себя, чувствуя, как от очередного волнения по спине покатились капельки пота. Мы выпили еще. После его словесных кульбитов я вдруг сразу протрезвел, хотя до этого уже выпил немало.

– Слушай меня, – скомандовал китаец. – У нас на базе готовят суперсолдат, – резко сменив громкость, прошептал Харбинец.

– Чушь. Ты мне в прошлый раз рассказывал эту историю, – напомнил я моряку, раззадоривая. Тогда он проводил мне ликбез о том, что в 1998 году в Гуанчжоуском военном округе был создан первый отряд военного спецназа. А спустя всего два года было создано целых восемь, по количеству военных округов, полков специального назначения.

– Я не про «летящего дракона», «черную змею», «дунбэйского тигра» и как там их еще, это я уже рассказывал, помню, – распылялся китаец, перебирая на пальцах названия отрядов китайского военного спецназа.

– Ты говорил, что численность каждого такого полка спецназа тысяча человек? – уточнил я у китайца, стимулируя его мозг к воспроизведению деталей.

– Все-то ты помнишь, – с прищуром прошипел Харбинец, театрально грозя пальцем.