Оладья гнева - Сара Фокс

– Иди внутрь – тебе холодно, – сказал Бретт. – Ты как, в порядке?

И хотя мне не хотелось, чтобы он уходил, я кивнула и зашла в дом.

– Спокойной ночи.

Бретт улыбнулся:

– Спокойной ночи.

Я не стала сразу закрывать дверь. Вместо этого я осталась на месте, наблюдая, как Бретт идет по дороге. Только когда он исчез в тени прохладной весенней ночи, я отступила назад и закрыла дверь.

Хотя я планировала позвонить маме утром, мне очень захотелось поговорить с ней сейчас, перед сном. В Бостоне еще не было полуночи, и мама наверняка не спала. Оладушек свернулся возле меня калачиком, я набрала мамин номер и стала ждать, когда на другом конце провода возьмут трубку. Три гудка – и мама ответила:

– Привет, милая. Я думала, ты позвонишь утром.

– Да, – ответила я, – но я вернулась домой раньше, чем думала. Я не поздно?

– Нет, конечно, все в порядке. Извини, что раньше не ответила. Я выключила телефон, пока мы с Грантом были в гостях у его матери.

– Ничего, – заверила я маму. – Но я рада, что дозвонилась до тебя сейчас.

– Что-то случилось?

Я закрыла глаза, решив, что плакать этим вечером я больше не буду.

– Нет, все нормально, просто трудные дни выдались.

– Еще бы. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я приехала?

Я решила, что буду сильной.

– Уверена. Завтра пойду в похоронное бюро. Когда будет известен день поминок, я тебе позвоню. Ты же приедешь?

– Конечно. Мы с Грантом вернемся в Сиэтл завтра. Будем дома к вечеру.

Я глубоко вздохнула:

– Мам, я ходила сегодня к юристу Джимми. Джимми оставил мне большую часть своего имущества – и дом, и «Флип Сайд».

Секунды три мы молчали, а потом мама сказала:

– Да, я предполагала, что так и будет, – сказала она, и мне показалось, что голос ее звучит немного подавленно.

– Да? А я совсем не ожидала…

– И что ты думаешь?

А что я думала?

– Я очень тронута. Потрясена.

«Стыдно к тому же», – сказала я про себя.

– Теперь надо решить, что делать дальше.

– Надо, – сказала мама, – но не сегодня. Отдохни немного, пусть все уляжется.

Это была верная мысль, и я согласилась.

– Я не единственная наследница, – добавила я. – Джимми оставил немного денег своим сотрудникам и паре благотворительных организаций, а еще сто тысяч долларов тебе.

Мама ответила не сразу. А когда она заговорила, стало ясно, что она и правда потрясена.

– Вот этого я не ожидала. Хороший был человек Джимми.

– Да, – согласилась я.

Не желая снова плакать, я сменила тему и спросила маму о ее поездке к матери Гранта, а потом рассказала о барбекю с семьей Бретта. О том, что я расплакалась при всех, я упоминать не стала. Не хотелось, чтобы она волновалась и думала, что ей нужно все бросить и мчаться в Уайлдвуд-Ков, чтобы побыть со мной.

Заканчивая разговор, я сказала, что шериф уверен, что Джимми убили.

– Как-то мне не по себе, что ты там одна, а убийца ходит на свободе.

– Все будет нормально, – ответила я, пытаясь успокоить маму. Я встала с дивана и проверила входную дверь – заперта ли. Затем я проверила все остальные двери и окна.

– Убийца, скорее всего, уехал из города или залег на дно. Никакой опасности для меня нет.

– Надеюсь. – В мамином голосе все еще чувствовалось беспокойство.

– Точно тебе говорю, – звучала я более уверенно, чем думала на самом деле. – Не переживай.

– Постараюсь.

Я задернула шторы в гостиной и пошла обратно к дивану.

– Пойду, пожалуй, спать.

– Хорошая мысль. Звони мне, хорошо?

– Конечно. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Стоило мне закончить разговор, как я поняла, что забыла сказать маме, что Оладушку нужен новый дом.

– Ладно, еще спрошу, – сказала я, почесывая кота под подбородком.

Он закрыл глаза и замурлыкал.

Хотя пора было переодеваться в пижаму и идти в постель, я не уходила с дивана. Несмотря на эмоциональное истощение, мой разум не спал. Смерть Джимми занимала большую часть моих мыслей, и мне было очень горько. Я хотела, чтобы справедливость восторжествовала, чтобы жители Уайлдвуд-Ков успокоились, а подозрения, нависшие над Ли, рассеялись. Но я все еще не могла понять, кто мог хотеть смерти Джимми и почему.

Я встала и пару минут приводила в порядок кухню. Когда я вернулась в гостиную, Оладушек приоткрыл один глаз, разглядывая меня с минимальным интересом. Я уже было думала пойти наверх спать, но знала, что ничего из этого не выйдет. Мой мозг был слишком возбужден для сна. Нужно было сосредоточиться на чем-то скучном и ясном, чтобы успокоиться.

В итоге я переоделась – сменила свитер на куртку, схватила сумку и отправилась в ночь. Возможно, занявшись бумажной работой в закусочной, я смогу упорядочить вихрь мыслей в голове. По крайней мере стоило хотя бы попробовать.

В сумке у меня был маленький фонарик, но луна светила достаточно ярко, чтобы идти по пляжу без дополнительного освещения. Звезды ярко сверкали над головой, гораздо ярче, чем когда смотришь на них из города. Океан был темным пространством справа от меня, а бревна и другие коряги громоздились слева.

Короткий путь до закусочной мог бы показаться страшным, но на пляже в Уайлдвуд-Ков я чувствовала себя как дома. В юности я проводила много ночей, глядя на звезды или наблюдая за всполохами молний вдалеке на небе. Иногда у меня была компания, но и одна я тоже любила посидеть на пляже после наступления темноты, о чем взрослые знали не всегда.

Меня вели лунный и звездный свет, и так я дошла до набережной и через несколько секунд подошла к входной двери «Флип Сайд».

Оказавшись внутри, я заперла за собой дверь и на мгновение остановилась, пока глаза не стали видеть очертания столов в темноте. Я не включала свет и прошла через зал в кабинет. Я зажгла настольную лампу, бросила сумку на пол, сняла куртку и включила компьютер.

Как только он заработал, я занялась счетами за электричество и расходные материалы. Совсем скоро усталость дала о себе знать. Веки стали тяжелыми, и когда я решила, что закусочной скоро понадобится новая порция кофейных фильтров, начала клевать носом.

Стало ясно, что пора возвращаться домой и идти спать, но мое тело отказалось действовать на основании этого знания. Так что я сложила руки на столе и опустила на них голову.

«Посижу минуту или две с закрытыми глазами, а потом пойду домой», – сказала я себе.