Богиня по крови - Филис Кристина Каст

— Выходит, нас двое, совсем как Шаннон и Рианнон. Какаяирония, правда? Мое место там, а ей следовало бы родиться здесь. Или нет. У нееесть мамочка. Они принадлежат друг другу. Это я никому не нужна, какнеприкаянная.

«У тебя есть пещера, твое наследие», — уловила Морригантихие слова, прозвучавшие где-то совсем рядом.

— Я не ваша внучка, не та, кем себя считала всю свою жизнь.

Морриган попятилась из комнаты. Ей казалось, что если оназдесь задержится, то задохнется от страха и печали, навалившихся тяжелым грузом.

— Разумеется, ты наша внучка. Это ничего не меняет. Мырассказали тебе обо всем только потому, что ты явно проявляешь способностижрицы. Тебя, видимо, коснулась рука Эпоны, даже здесь, в Оклахоме, — сказалдедушка с осторожностью, словно обращался к пугливой молодой кобылке.

— Хорошо, что тебя отметила Богиня, — улыбнулась сквозьслезы бабушка. — Уверена, у нее на твой счет есть какой-то план.

— А вдруг меня коснулась вовсе не рука Эпоны? — онемевшимигубами поинтересовалась Морриган, сердце которой помертвело. — Что, еслиПрайдери пометил меня своим клеймом, поэтому я слышу голоса, умею создаватьогонь и зажигаю кристаллы, когда с ними говорю?

— Злой бог не прикасался к тебе. Ты не порочна, Морри,девочка, — ласково произнес дед.

— Ты так только говоришь, а сам не уверен. — Глаза Морриганнаполнились слезами. — Я должна знать наверняка. Что бы там ни было, мне порапринять свое наследие. — Она резко повернулась и выбежала из дома.

Старики бросились к двери, но увидели только, как со дворана полной скорости выезжает ее старенький автомобиль.

— С ней все будет в порядке. — Мама Паркер вытерла слезы сощек. — Она остынет и вернется домой. Все будет хорошо, не правда ли, дорогой?

— Надеюсь, что так. — Ричард обнял жену за плечи. — Морри —хорошая девочка. Она просто напугана и немного сердится на нас.

Они вернулись на свои места. Ричард передвигался медленно,больше чем обычно чувствуя свой возраст. Он попытался вернуться к чтению, ноникак не мог сосредочиться и украдкой посмотрел на маму Паркер. Она не мигаяуставилась в окно.

— Морри — хорошая девочка, — повторил муж.

— Знаю, — кивнула жена. — Я просто... На нее слишком многонавалилось, а она такая молодая.

— Да... да... да... — со вздохом забормотал Ричард. Потом онрезко выпрямился в кресле. — Проклятье!

— Что такое, милый?

— Морриган сказала, что ей пора «принять свое наследие». Тыслышала, чтобы она говорила что-то подобное за все восемнадцать лет и четыремесяца своей жизни? — Вместо ответа мама Паркер молча покачала головой, и муждобавил: — Зато это очень похоже на то, что могла нашептать ей Рианнон.

— Или Прайдери.

— Что бы там ни говорил старый индеец, я все же сомневаюсь,что между ними большая разница. — Ричард Паркер поднялся и начал натягиватьботинки.

— Мы поедем за Морриган?

— Да, черт возьми.

— Как хорошо, милый. У меня словно камень свалился с души. —Мама Паркер поспешила схватить ключи от «доджа». — А ты знаешь, куда онапоехала?

Ричард Паркер мрачно кивнул и заявил:

— Кажется, моя догадка верна. Морри прислушалась кнашептываниям проклятых голосов, которые никак не оставят ее в покое, и хочетвернуться в пещеру.

— Туда, где ее могущество усиливается во много раз, —сказала мама Паркер.

— В том-то и дело, — проворчал Ричард. — Думаю, нашаМорриган обладает той силой, которая им нужна.

Дед разыскал в шкафу старый термос и наполнил его кофе. Всеэто время он досадливо думал о том, что не ошибается в своих догадках, еслиречь заходит о его девочках. А это не всегда хорошо.

Партолона

— Э-э, прости, Мирна, что ты сказала? Мне послышалось что-товроде: «Я беременна от тролля и собираюсь вступить с ним в брак, мама».Наверное, я все-таки ошиблась.

Мирна встряхнула каштановой шевелюрой, откинула ее со лба иуперлась кулачками в бока. Я сразу поняла, что она готова к бою.

— Ты все правильно расслышала, мама. Только Грант никакой нетролль. Тысячу раз тебя просила так его не называть.

— Погоди-ка. Коротышка с плоской макушкой, выступающейверхней челюстью и тоненьким писклявым голоском. Все это говорит мне о том, чтоон тролль.

— Голос у него не писклявый.

— Отлично. Пусть так. Зато все остальное указывает на то,что он тролль.

— Разве? А по мне, так это указывает на то, что он «будущиймуж моей дочери и отец ее ребенка».

Я огляделась по сторонам, словно ожидая, что из-за розовыхкустов моего великолепного сада сейчас выскочит еще одна персона.

— Неужели у тебя есть взрослая дочь, которой сейчасполагается быть в храме Муз, изучать искусство, танцы и все такое прочее, авместо этого она прелюбодействует с троллем, который у тебя, словно заноза взаднице?..

— Рия! Мирна! Вот вы где.

В сад ворвалась Аланна — храни ее Богиня! — и втиснуласьмежду мною и дочерью. Не успела я перевести дух, чтобы начать очередную тираду,как по мраморной тропинке застучали копыта, давая знать, что кавалерия — инымисловами, отец прелюбодейки — на подходе. Я повернулась обратно к кусту роз ипродолжила срезать свои любимые фиолетовые бутоны. Может быть, мои движениябыли чересчур энергичными. Я не обращала никакого внимания на строптивый плодмоей утробы, а также на лучшую подругу, но спиной чувствовала взгляд Аланны,которая обняла Мирну.

— Дорогая моя девочка! Грант сказал мне, что ты приехаласегодня утром. Какой приятный сюрприз. Мы не ожидали увидеть тебя до зимы.

Я фыркнула при упоминании тролля, но прибытие Клан-Финтанапочти заглушило этот звук.

— Папа!

Я могла не поворачиваться: и так знала, что Мирна бросиласьв отцовские объятия. Тьфу, папина дочка.

«Ты тоже всю жизнь была такой, Возлюбленная».

Я услышала слова Богини, мысленно закатила глаза ипроворчала вслух:

— Еще посмотрим, что скажет ее папочка, услышав чудеснуюновость.

«Терпение, Возлюбленная», — раздался ответ, слишком хорошомне знакомый.

Я обернулась, сцепила руки на груди и увидела, чтоКлан-Финтан просто сиял от родительской гордости, глядя на нашего единственногоребенка.

— Наконец мое сердце спокойно. Теперь обе мои девочки сомной.

Он посмотрел на меня, и я сразу поняла, что его улыбкаотносилась и ко мне, на секунду забыв, что наша дочурка чуть не довела меня добелого каления. Я могла думать только о том, что за без малого двадцать лет онстал лишь красивее. Моя любовь к нему только крепла.