Сердце дезертира - Алексей Степанов

— «Искательские» суеверия! — скривился Рябой. — Да ладно, вымоем. Всё равно извозимся тут по колено, земля жирная. Так, Шейх, надо идти, пока ещё какой беды не случилось. Зона стоящих на месте не любит. Пришёл — работай! А потом быстро уходи. Хотим на Янтарь? Завтра будем там.

Шейх покосился на «госпожу Кайл». Она кивнула и хлопнула патрона по толстому животу. Сталкер поморщился, но, похоже, это означало: пошли, не робей! После боя он против воли стал относиться к среднеполому существу с некоторой симпатией. Во-вторых, оно недурно стреляло и всегда сохраняло спокойствие, что в Зоне вещь полезная. И во-первых, оно близко дружило с Шейхом, а значит, Флер только показался интерес с этой стороны. По крайней мере Рябой полагал, что это вещи несовместимые.

Вдруг зашумели, кинулись к хозяину оба оставшихся «мистера», бросив свои бесценные ящики.

— Там, — коротко бросила Норис, указывая стволом своей «МР». — Кусты картошки. Он их задел.

— Кровосос! — понял Рябой. — Огонь!

«Мистеры» поняли его без перевода, и даже Фарид наконец-то поучаствовал в общем деле — он прихватил винтовку убитого товарища. Но не убить кровососа надеялся сталкер — всего лишь спровоцировать его, невидимого, на неосторожное движение, чтобы обозначить его местонахождение. Ничего не вышло. Непонимающие задачи стрелки садили прямо по картофельным кустам, так что если мутант и тронул какой-нибудь из них, понять это было уже нельзя.

— Хорош! — закричал Рябой, поднимая руку. — Хорош патроны тратить, ну не в тире же!

А патронов и правда становилось всё меньше.

«Если Шейх хочет куда-то идти от Янтаря, надо с ним поговорить на эту тему, — подумал Рябой и сам себя одёрнул: — Ты о чём? Решил же свалить ночью с Осиного Гнезда! С ними Норис, не пропадут!»

Так и было. Флер не шла у влюблённого Рябого из головы, но и бросить группу на марше он не мог. Другое дело на ночёвке, когда с ними останется опытный проводник. Правда, очень хотелось забрать ПДА… Но в глубине души он боялся даже спросить о нём. Во всяком случае, своего АК он не видел нигде. Видимо, «мистеры» просто бросили его где-то втихомолку. Даже думать, что так же поступили с его видавшим виды, исцарапанным в ходках, зарегистрированным у старины Че ПДА, Рябому было больно.

— Он ушёл, — напомнила о кровососе Норис. — Но если он не остался в Собачьей деревне, то уже не отстанет. Эй, вы! Смотрите на датчики постоянно! Кровосос не сильно ранен, если может быть невидимым!

Фарид, с тоской оглянувшись на видневшуюся вдалеке Собачью деревню, послушно перевёл слова сталкерши. Телохранители хоть и с собачьей преданностью, но с собачьей же жалостью посмотрели на босса. Шейх раздражённо что-то буркнул. Рябой приблизительно понял суть проблемы: и рюкзаки со снаряжением, прежде всего боеприпасами, бросать было нельзя, и особенно таинственные ящики, числом три. «Мистеров» осталось всего двое, и никто, кроме Фарида, им теперь не помогал. Как нести груз, быть готовым к обороне и ещё посматривать на датчики?

— Может быть, вернёте нам ПДА? — предложил сталкер. — Хотя бы Норис.

— Нет! — коротко ответил Шейх и выразительно посмотрел на палец Рябого.

«Думает, что купил меня, сволочь!» — подумал Рябой, но перстень на всякий случай снял и спрятал поглубже. Уж если выжить, то так, чтобы было, чем задобрить Флер. Иначе лучше и не выживать.

— Всё, идём! — Ждать было нечего. — Идём через поле, не рассыпаться! Поворот только по моей команде! И старайтесь на всякий случай поменьше задевать эту картошку…

Норис только покачала головой. Рябой понял, что ей идея идти через поле не нравится. Но она пошла первой.

«Значит, ставки её игры выше женского здоровья, — рассудил он. — Радиация. Сам знаю, что радиация, но она же тут везде, чуть больше, чуть меньше, какая разница? А Норис думает иначе, но идёт. В целом это, наверное, хреново. Что за цель у девки? Не перестреляет ли она их, если я уйду?… А, чёрт с ними! Не унывай, жандарм!»

Он постарался сосредоточиться мыслями на Флер — настолько, конечно, насколько может себе это позволить сталкер в Зоне. С другой стороны, им пока ничто не угрожало, кроме кровососа-подранка. Опасная тварь, но тоже жить хочет — может, ещё и побоится на большую группу нападать. А другим мутантам тут делать нечего, никакой кормежки. Увязая в жирной, будто недавно перекопанной и политой земле, Рябой то и дело поглядывал на первый ориентир.

Когда-то давно, ещё до появления Рябого в Зоне, Периметр проходил где-то здесь. Солдат частью привезли на вертолётах, а частью просто десантировали на парашютах, так спешили. Это произошло сразу после второй Чернобыльской Катастрофы, когда появились мутанты и случились первые Выбросы. Высокому начальству и в Киеве, и в Минске, и в Москве казалось, что проблему можно быстро решить, если загнать сюда кучу служивых с автоматами. Большая часть тех стриженых ребят тут и осталась. А Периметр они построить всё равно не успели — случился очередной Выброс, Зона расширилась, и все, кто уцелел, бежали. От первой попытки обуздать Зону осталась теперь лишь одна «прожекторная вышка», как её прозвали. Наверное, там должны были располагаться и пулемёты, но сталкеры знали лишь о прожекторе, по той простой причине, что он всегда горел.

— Я никогда его не видела, — в такт мыслям Рябого сказала Норис. — В смысле, света. Его вообще видно с поля?

— Ага, — кивнул сталкер. — И с поля, и с той стороны. Вот как по глазам нам ударит с той раскоряки — значит вышли на линию. Метра два-три луч, а в стороне ничего не заметишь. Вон там примерно стоит эта раскоряка. Говорят, и мёртвые солдаты ещё там, наверху. Обглоданные, в шинелях… Не унывай, жандарм, мимо не пройдём!

— А этот свет… — Норис немного смутилась. — Кто-то мне говорил, что можно ослепнуть.

— Ерунда! — убежденно сказал Рябой. — Надо просто потом глаза промыть… Ну, ты знаешь.

— Нет, не знаю! Как — промыть?

— Ну… Вот тоже, столько ходишь, а не знаешь! — Рябому стало просто неудобно. — Мочой надо промыть. А что такого? Старый способ. Бабушка моя промывала, моей, когда я маленький был. Ничего особенного.

Норис ничего не сказала, но губы её сложились будто бы для звука «фу!». Пожав плечами, сталкер продолжил чавкать берцами по полю. Сил и времени на нежных девушек у него уже не осталось — и так весь день без жратвы.

— Плоть! — крикнул Шейх, идущий чуть позади. — Много плоть!

Рябой обернулся с улыбкой — ну что здесь делать потомкам чернобыльских свиней, уродливым, злобным, но прожорливым тварям? Не картошку же жевать, от которой и бюрер сдохнет? Обернулся и онемел. По полю будто шла волна, сминающая кусты на своём пути. Прыгая на толстых, покрытых наростами конечностях, несколько десятков, а то и за сотню плотей шли в атаку, и не как-нибудь, а «свиньей», будто тевтонские рыцари на Александра Невского.

— Ко мне! — заревел он, сам кидаясь навстречу группе. — Блин, сомнут же нас!

Он добавил ещё много слов, которые не поняли бы не только Фарид, но даже и видавшая виды Норис. Положение и правда сложилось аховое. Плоти, без сомнения, были те самые, вчерашние. Откуда ещё взяться такому стаду? Теперь они неслись на людей, потеряв прежнюю миролюбивость, а спрятаться на картофельном поле просто негде. Не порвут, так затопчут. Огнём их, разогнавшихся, не отогнать.